Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, все эти проступки рядом с обвинением в монархоубийстве казались несущественными мелочами, и герцог понимал это, как никто другой. Поэтому, он сразу же помчался к королю, чтобы с помощью монаршего авторитета усмирить зарвавшихся парламентариев, но дорогу в королевские покои ему решительно преградил сэр Фрэнсис Коттингтон.
— Прошу прощения, милорд, но Его Величество никого не принимает, — заявил он.
Не будь сегодняшнего парламентского заседания, Джордж Вилльерс отодвинул бы Коттингтона в сторону и проследовал дальше, но сейчас он послушно остановился.
— Даже меня? — треснувшим от волнения голосом спросил министр.
Секретарь только развёл руками. Бэкингем почувствовал, как земля уходит из-под его ног.
— Я погиб, — прошептал про себя всемогущий министр, который не имел никаких оснований не доверять своему агенту. — На этот раз, я действительно погиб.
Он вернулся домой, и запёрся в своих покоях, запретив слугам его беспокоить.
* * *Но прятаться от неприятностей — это худший способ их избежать, и, неизвестно, чем бы закончилась эта интрига, если бы в игру не вступили люди, чьё благополучие всецело зависело от расположения Бэкингема. Пока лояльные к герцогу депутаты сражались в парламенте с его врагами, требуя арестовать и привлечь к суду за клеветнические речи Элиота и Дигса, целая делегация друзей и родственников Джорджа Вилльерса взяли в осаду Йорк-Хауз, чтобы встретиться с отчаявшимся министром. На помощь им скоро прибыл и виконт Пурбек.
— Джорджи, я доберусь до тебя, даже если мне придётся поджечь дом, чтобы заставить тебя выйти! — заорал он, ломясь в запертую дверь герцогской спальни.
Зная упрямство брата, Джон приготовился к долгой осаде, но дверь отворилась так быстро, что виконт даже не успел охрипнуть от крика и отбить кулаки о крепкое дерево.
— Входи, — мирно проговорил Бэкингем, затягивая внутрь опешившего виконта.
Сам же, погрозив кулаком уже притихшим родственникам, снова запер дверь.
— Выпьем? — спросил он у Джона, и, не дожидаясь ответа, откупорил бутылку вина, и, протянув её брату, взял ещё одну себе. — Терпеть не могу пить в одиночестве.
— И за что же мы будем пить? — тяжело дыша, выдохнул виконт, который тщетно пытался отдышаться от недавнего волнения.
— За мои похороны. Aeternum vale![54] Я умер, Джон.
— Брось! С королевской поддержкой ты легко закроешь рты всем своим недругам. К тому же, ты ни в чём не виноват!
— Разве в наше время непременно нужно быть в чём-то виновным, чтобы оказаться на эшафоте? — вздохнул Бэкингем, бросаясь на кровать. — Чёрт возьми! Чарльз не хочет меня видеть!
— Ты тоже не приглашал меня к себе, но это не помешало мне войти, — усмехнулся Джон. — А тебе, братец, давно бы следовало привыкнуть к нападкам недоброжелателей.
Бэкингем рывком сел на постели.
— Ты прав, — проговорил он. — Тысячу раз прав! Я всё же лорд-камергер и имею право входить в королевские покои в любое время дня и ночи. Король должен завтра появиться в парламенте и выступить в мою защиту, иначе и лорды — трусливая свора, что до сих пор виляла хвостом в моём присутствии, вцепятся мне в глотку, следуя доброму примеру палаты общин. Но разве…
Он не договорил, потому что в дверь опять постучали.
— Я же приказал всем убираться к дьяволу! — крикнул герцог, и, запустив в дверь уже опустошённую бутылку вина, опять повернулся к брату.
Но требовательный стук опять помешал Бэкингему собраться с мыслями.
— Открой, — попросил он Джона. — Это, наверняка, Патрик. Другого такого упрямца во всём свете не сыщешь!
И, правда, на пороге стоял господин Роджерсон, который вручил своему господину записку от английской королевы, где Генриетта просила герцога немедленно явиться к ней, и копию депеши французского посла в Лондоне Тилльера, присланную герцогу его агентом, который был обязан не спускать глаз с дипломата.
Пробежав глазами послание королевы, герцог вскрыл и второе письмо.
— «Голиаф будет повержен…», — язвительно прочитал Бэкингем, и, зло скомкав бумагу, уже собирался бросить её в огонь, но передумал и сунул в карман. — Ну, это мы ещё посмотрим!
— Ты едешь к королеве? — Джон с беспокойством наблюдал за ним.
— Да, и немедленно. Будет гораздо лучше, если Генриетта узнает о том, что произошло в парламенте от меня, чем от графа Бристоля…
* * *Но когда министр переступил порог приёмной Её Величества, он с досадой понял, что его опередили.
— Герцог, мне сообщили, что в Англии произошёл государственный переворот, — без обиняков заявила Генриетта. — Поэтому, я и пригласила Вас к себе, чтобы услышать подробности.
— Вы можете узнать их у своих французских друзей, — отпарировал Бэкингем, протягивая ей депешу Тилльера.
— При чём здесь Франция? — возмутилась Генриетта, принимая бумагу. — Вы думаете, Ришелье не понимает, что Бристоль, получив власть, развернёт Англию лицом к Габсбургам?
— По-видимому, нет, — зло заявил Бэкингем. — Кажется, я в очередной раз обманулся, когда принял за чистую монету предложение кардинала о мире.
— Успокойтесь, милорд, — вздохнула королева. — Думаю, Ришелье искренне желает мира с Англией, только, как и наш парламент, не желает видеть Вас её первым министром.
— Ладно, — согласился Бэкингем. — Я тоже желаю французам лучшего главу кабинета, чем этот святоша в сутане. Скажите лучше, откуда Вашему Величеству известно о роли Бристоля в подготовке импичмента?
— Так он сам мне обо всём рассказал, желая заручиться моей поддержкой,— пожала плечами Генриетта.
— Когда?
— Около часа назад. И я сразу же отправила за Вами слугу.
— Значит, граф ещё не виделся с королём?
— Нет. Коттингтон его не пустил…
— Я убью… я уничтожу этого дурака Коттингтона! — заорал герцог, хватаясь за голову. — Тысяча извинений, Мадам, но я должен Вас покинуть.
— И куда же Вы так спешите, милорд? — с улыбкой произнесла Генриетта.
— К королю. О, воображаю, что этот негодяй Бристоль успел наболтать обо мне Его Величеству!
— Можете не торопиться, герцог, — королева продолжала улыбаться. — Граф сейчас не у Его Величества… хотя, не спорю, если бы он был там, то, наверняка, сообщил бы королю всё то, о чём Вы только что изволили говорить.
Бэкингем остановился.
— И где же граф? — удивлённо спросил он.
— Здесь.
Герцог машинально огляделся вокруг и вопросительно уставился на королеву.
— Здесь, — смеясь, повторила она, и, отворив дверь в соседнюю комнату, указала министру на мирно храпящего в кресле лорда Бристоля.
Бэкингем раскрыл рот от удивления.
— Он будет спать ещё часа три, если не больше, — заверила герцога королева. — Сонное зелье моего парфюмера всегда действует безотказно, так что у Вашей светлости ещё есть время рассказать мне историю о пластырях и настойках.
— Вы спасли мне жизнь, Ваше Величество, — Бэкингем уже начал верить, что сумеет и на этот раз выйти сухим из воды.
— Нет, герцог, всего лишь отстрочила смертный приговор. Остальное будет зависеть от Вашего рассказа.
— Ох, Мадам, — вздохнул министр, и, махнув рукой на все правила этикета, бессильно растянулся в кресле. — Как бы мне хотелось говорить с Вами о более приятных вещах! Но, так и быть, слушайте… Когда покойный король лежал на смертном одре, я делал всё возможное, чтобы спасти жизнь Его Величества. Следуя советам сведущих людей, я попытался вылечить короля неким чудодейственным снадобьем и целебными пластырями, которые когда-то поставили на ноги и меня самого. А теперь мне это вменяют в преступление!
— Я Вам верю, — кивнула Генриетта. — Но лучше заявить Вашим врагам, что король сам пожелал принять эти лекарства, и Вы не посмели противиться воли Его Величества, тем более, что лечение придворных медиков облегчения не принесло.
— Я так и сделаю, — согласился герцог. — Но это ещё не всё.
— Что ещё?
— Королевские медики Крейг и Иглишем, узнав о том, что король принимает неизвестные им лекарства, кричали на весь Лондон, что снимают с себя ответственность за здоровье Его Величества, чем очень меня разозлили. Не вдаваясь в подробности, скажу, что я приказал этим господам покинуть дворец под угрозой заключения в Тауэр… Я уверен, Бристоль ухватится за эту историю, чтобы подтвердить свои обвинения.
— Этого ещё не хватало! И где сейчас эти господа?
- Забытые генералы 1812 года. Книга первая. Завоеватель Парижа - Ефим Курганов - Историческая проза
- Суперчисла: тройка, семёрка, туз - Никита Ишков - Историческая проза
- Заговор князей - Роберт Святополк-Мирский - Историческая проза
- Краденый город - Юлия Яковлева - Историческая проза
- Звон брекета - Юрий Казаков - Историческая проза
- Крест. Иван II Красный. Том 1 - Ольга Гладышева - Историческая проза
- Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли - Виктор Поротников - Историческая проза
- Аншлюс. Как нацисты лишили Австрию независимости - Александр Север - Военное / Историческая проза
- История Хэйкэ - Эйдзи Ёсикава - Историческая проза
- Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова - Константин Большаков - Историческая проза