Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лешка стал внимательно присматриваться к прохожим. Да нет, за исключением «фрукта», никого особенного больше не встречалось. Никаких купцов и помещиков. Навстречу шли самые обычные люди в обычных будничных костюмах. Женщины тащили с базара кошелки с редиской и салатом. Много попадалось гимнастерок без погон, а если с погонами, то чаще всего зелеными.
Но вот снова мелькнуло перед глазами что-то непривычное. Прямо по проезжей части улицы степенно двигался плотный бритый дядя в странной белой накидке. Сзади и спереди ее были нашиты рогатые черные кресты. Рядом с ним чинно вышагивали в таких же накидках, только без крестов, двое мальчишек Лешкиного возраста.
Он вопросительно уставился на брата.
– Такое вот дело, раб божий Алексий, – сказал Митя. – Ксендз с херувимами идет сопровождать в лучший мир какого-то правоверного католика.
А потом навстречу попалась гурьба пионеров. Они шли очень знакомо для Лешки: пытались двигаться строем, но разве его выдержишь на тротуаре, где толкаются прохожие и приходится их обходить. И только горнист и барабанщик маршировали строго по прямой, и все перед ними расступались.
Лешка приосанился и хотел салютнуть, но вспомнил, что без галстука.
Дмитрий надел фуражку и взял под козырек.
А еще через десяток шагов Лешка увидел в полукруглом подъезде четырех оборванных пацанов, которые вдохновенно резались в карты, кидая их на кучку бумажных денег.
Действительно, слоеный пирог…
– Мы зайдем ко мне в обком, пообедаем в буфете, а потом уже на квартиру, – сказал Дмитрий. – Не исключено, что вечером выкупаемся в Немане. Угадал твою светлую мечту?
– Угу, – счастливо выдохнул Лешка. – А Неман – река пограничная? Там уже сопредельная территория, да?
– Ух ты, до чего же тебе экзотики хочется, – фыркнул старший брат. – Между прочим, мать пишет, что от этой экзотики и всяческих приключенческих ситуаций я обязан тебя оберегать пуще своего глаза. Она упоминает, что у тебя талант влипать в разные истории. Это как понимать?
– Преувеличивает, – сердито буркнул Лешка.
…Подумаешь, талант. Всего и было-то, что их пионерский патруль застукал весной на реке четырех браконьеров, а в милиции выяснилось, что один из них является прямым маминым начальником из треста. Сейчас мама подумывает об увольнении по собственному желанию. Но Лешка же не нарочно…
Правда, в другой раз мама тоже немножко понервничала. Это когда он со своим приятелем утащил домой чужую пилу и топор. А что – неправильно? Пришли два дядьки и собрались пилить березу, которая росла под их окнами, говорят, со времен Ермака. Проводам, видите ли, береза мешает. Ну и тяните провода выше или с другой стороны! Дядьки сели покурить перед работой, а их инструмент исчез тем временем. Потом нашли его под крыльцом Лешкиного дома. И долго потрясали перед маминым носом кулаками, требуя какого-то протокола. Мама рассердилась и позвала соседа, который был эвакуирован из Ленинграда и работал в горсовете. Сосед тоже рассердился и увел куда-то дядек. Они больше не приходили, а мама треснула Лешку между лопаток и объявила, что это – за «донкихотство».
Вот и все. А они сразу – «талант»!
Обком комсомола помещался в двух этажах серого особняка. Здесь была знакомая Лешке атмосфера делового учреждения. Из комнаты в комнату проходили парни в обычных пиджаках или кителях без погон, как на брате, пробегали девчата в блузках с комсомольскими значками, а одна даже в пионерском галстуке. Она скрылась за дверью с надписью «Отдел школ и пионеров».
Митя подошел к двери с табличкой «Отдел крестьянской молодежи».
– Моя резиденция! – объявил он Лешке. – Ты отдышись тут на стуле, а я освобожусь ровно через пять минут.
Лешка присел на стул у двери. Из-за нее доносился разговор.
– …Двенадцать комсомольцев и не могут создать в родной деревне колхоз? Ох, что-то ты, Иван, клевещешь на сельскую гвардию. Пусть своих папаш вовлекут для начала.
Это голос брата. Спокойный и, как всегда, немного насмешливый.
– Папаши им вовлекут… сыромятными вожжами. Один парень отвез соседке-вдове телегу навоза, так и то пришлось судить отца за избиение.
Это произносит сердитый бас с хрипотцой.
Лешка вдруг затосковал. «Навоз, колхоз…» Неужели это его брат Митя рассуждает там за дверями о столь обыкновенных вещах? Тот Дмитрий Вершинин, который срезал из засады командира дивизии СС и получил «Красное Знамя» из рук самого маршала Рокоссовского! Что ему, работы поинтересней не нашлось?
Из школьного отдела вышла в коридор очень высокая, полная, красивая тетя с комсомольским значком на тугом голубом свитере. Она была такая большая, что Лешка невольно поджал под стул ноги, освобождая проход. Но высокая девушка остановилась. Она возвышалась над Лешкой, как башня. Так же монументально и безгласно.
Лешке стало не по себе.
– Здравствуйте, – на всякий случай сказал он и привстал со стула.
Девушка взяла его могучей рукой за плечо и подтянула вплотную к себе. Еще секунда молчания.
– Ты – приехавший на каникулы младший вершининский брат, – сообщила она Лешке звучным, красивым голосом. – Ты похож на Диму. Очень похож. Как… жеребенок-сосунок на взрослого скакуна.
Пока Лешка медленно багровел от возмущения и сочинял в уме достойный ответ, монументальная девушка нагнулась и крепко поцеловала его в губы. А пока он обалдело вытирался, величественно удалилась по коридору.
Вскоре вышел Митя и с ним невысокий прихрамывающий парень с густой копной черных-пречерных волос и такими же бровями.
– Приезжай, Вершинин, в район, не тяни, – сказал он Дмитрию.
– Скажи сестренке, пусть готовит блины. Вот только братика приучу к местной жизни и приеду. Знакомься с ним, кстати.
Черноволосый рассеянно сунул Лешке жесткую ладонь и захромал к лестничной площадке.
– Ты чего губы трешь? – спросил Дмитрий брата, когда они сели в буфете за столик.
– Да… меня тут какая-то сумасшедшая тетка обмусолила.
Выслушав Лешкин рассказ, Митя схватился от смеха за живот. Потом хитро подмигнул:
– Не будь самонадеянным и не слишком принимай это на свой счет. Боюсь, что ты выступил в роли промежуточной инстанции. А вообще-то девушку эту зовут Соня Курцевич. Отличнейший человек и превосходный инструктор отдела школ, а в недалеком прошлом – уникальный партизанский подрывник. Говорят, таскала на плечах по полцентнера взрывчатки.
– А сейчас она что делает?
– Э, братик, есть что делать. Это только называется – отдел школ. А сколько всякой босяцкой публики еще предстоит загнать в школы. Сколько ребятишек из-за войны отбились от рук. Вернее, отбили. Отцов с матерями поубивали оккупанты. Вот тем и занимается бывшая лихая партизанка. Софья – инструктор по детдомам.
Лешка самым невинным тоном спросил:
– А ты – по колхозам? И по навозу?
Старший брат поперхнулся рисовой кашей и угрожающе положил вилку. Лешка тоже перестал есть, ожидая заслуженной нахлобучки за дерзость.
– Значит, подслушивал? – свирепо спросил Дмитрий.
– Не подслушивал. Вы там басили на весь коридор.
– Ешь компот и запоминай, что я тебе скажу. Относительно моей персоны ты, разумеется, мыслишь феерически: толпы народа ликуют при виде твоего прославленного в боях братца. В этом роде мерещились миражи?
Лешка сердито промолчал. Он с пеленок помнил вредное умение брата влезть в самые сокровенные мысли и высмеять их. Правда, делалось это обычно один на один и потому было не очень обидно.
Они быстро помирились и на этот раз.
– Мить, а почему называется отдел крестьянской молодежи? – спросил Лешка.
– А какой надо?
– Почему не колхозной…
– Н-да, парень ты наблюдательный. Только дело-то в том, что колхозов у нас в области еще нет. Почти. Только начинаем создавать. Тут же Советская власть меньше двух лет была, с тридцать девятого до начала войны, а потом – немцы три года. Фашисты здесь нагадили за оккупацию еще хуже, чем белополяки за девятнадцать лет. Впрочем, для политграмоты у нас с тобой время еще будет. Рассказывай о доме.
3
Вторую неделю Алексей Вершинин живет в гостях у Дмитрия Вершинина. А если точнее, то живет сам по себе. Потому что Дмитрий как уйдет с утра в обком, так и приходит в девять вечера. Правда, в полдень Лешка бегает к брату, и они вместе обедают в обкомовской столовой.
А ужинают дома. Из яичного порошка, сгущенки и консервированных заморских абрикосов, которые Митя получает по своим карточкам «ответственного работника», квартирная хозяйка Фелиция Францевна готовит разные вкусные блюда. За это ей Дмитрий приплачивает какую-то сумму.
Лешке хозяйка нравится, хотя она худая, длинная, плохо говорит по-русски и без конца тянет из белой фаянсовой кружки горячую «каву», то есть кофе. Нравится за то, что каждое утро гладит брату его офицерские брюки, а самого Лешку без всяких наставлений отпускает на реку, как только Дмитрий уходит на работу.
- Грозовой перевал - Игорь Афонский - Боевик
- Механик. И вашим, и нашим - Усманов Хайдарали - Боевик
- Механик. Сложный выбор - Усманов Хайдарали - Боевик
- Механик. Охота на крупную дичь - Усманов Хайдарали - Боевик
- Война красива и нежна - Андрей Дышев - Боевик
- Девушка с татуировкой дракона - Ларссон Стиг - Боевик
- Забудь дорогу назад - Сергей Зверев - Боевик
- Античные битвы. Том I - Владислав Добрый - Боевик / Прочие приключения / Периодические издания / Прочий юмор
- Риск – это наша работа - Сергей Самаров - Боевик
- Ультиматум губернатору Петербурга - Андрей Константинов - Боевик