Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Не бойся», – учил его отец. И мальчик учился.
Они с отцом в течение недели приводили в порядок пыльный, захламленный подвал дома. Чистили, мыли, скоблили с утра до вечера. Трудились до тех пор, пока отец однажды вечером, бросив в угол мокрую тряпку, не сказал:
«А вот теперь можно и делом заняться».
Что такое дело, мальчик не знал, поэтому молча выполнял все, что требовал отец – таскал в подвал выстроганные тут же, во дворе, доски, песок и инструменты. Отец в работе заводил сам себя и этим, непонятным пока сыну энтузиазмом заражал мальчика. Однажды мальчик не выдержал и спросил, надеясь, скорее, на общий ответ, нежели на обстоятельный. Старший в семье мужчина посмотрел на него как-то устало (сказывался возраст – мальчик был поздним ребенком, а в пятьдесят трудно жить жизнью тринадцатилетнего) и ответил, словно отчитываясь перед госприемкой за созданное творение:
«Это ринг. Здесь мы исключим канаты. Никаких канатов. Их не бывает в жизни, а бывает наоборот – не на что опереться спиной. Здесь, в наиболее освещенном углу, будет размещен мешок. Это место хорошо еще и тем, что мешок будет висеть у несущей стены. Со временем песок в мешок будет добавляться, а это не очень хорошо может сказаться на конструкции дома. Ну и, наконец, «железо». Ты доволен?».
Мальчик промолчал.
«Ты боишься?».
Мальчик не отвечал.
«Запомни на всю свою жизнь, сынок: никогда никого и ничего не бойся. Ты должен идти к цели, чего бы тебе это ни стоило».
И положил Саше на плечо свою тяжелую руку…
Загораживая свет лампочки, Никита поднялся. Лицо его снова обрело безучастное выражение уложенного в гроб покойника.
– Нет… – выдавил хозяин дома странным, гортанным голосом.
Стольников, резко толкнув под себя табурет, прыжком забросил себя на стол, перекатился и, роняя с грохотом и стол, и себя, вскинул обе руки. То, что он увидел перед стволом «Гюрзы», едва не привело его в состояние ступора.
Бесшумно войдя в дом, трое жителей поселка стояли перед ним, вооруженные топорами. Их черные, неподвижные глаза казались пробоинами.
– Нет, – повторил Никита, и один из гостей наклонил голову. Так он выразил, понял Стольников, крайнюю степень удивления.
– Что здесь происходит, мать вашу?.. – пробормотал Саша, облизывая губы. Он знал, что ответа не получит, говорил, чтобы снять с себя состояние страха. Не тот ли это был страх, о котором говорил Зубов? Если да, то это чертовски страшный страх! Стольников не думал уже ни о чем, кроме как о траектории полета в окно. Вылететь нужно было через запертые рамы так, чтобы ни на секунду не задержаться в комнате. Несмотря на заторможенный вид, двигались эти парни, судя по всему, быстро. А к топорам у них руки привычные – гены… «Вырубят из меня балясину, не успею еще до земли долететь…» – думал Стольников.
– Его – нельзя… – сказал Никита.
– Почему? – прохрипел один из явившихся.
– Он не с ними.
– Он с другими. И он пришел ночью.
– Мать вашу, я что, не могу ходить по ночам? – вскипел Саша. По виску его скользнула капля пота. Происходящее казалось ему ирреальным. Даже с учетом понимания того, где он находится.
– Я з-знаю его, – запнувшись и поморщившись, сказал Никита. – Это он убил Алхоева…
Стольников знал, что хозяин не мог видеть, как умирал Алхоев. И сам факт того, что Никита лгал, внушил майору уверенность, что мозги у мужчины частично все-таки работают. А что с остальной частью?..
– Когда иные появлялись, они тоже говорили, что пришли с добром, – напомнил второй. – И скоро мы потеряли себя.
– Я пришел, чтобы помочь вам себя обрести, – вмешался Стольников. – Но как я могу это сделать, если вы, черт вас подери, собираетесь меня зарубить?
– Его нужно убить, – подал голос молчавший до сих пор третий.
– Ну, ладно… – процедил, потоптавшись на месте, Стольников. Он искал опору. – Пусть будет по-вашему. Только потом не говорите, что я плохой парень.
Трое стояли и смотрели на Стольникова черными стеклянными глазами. Никита стоял и смотрел на них. Стольников думал, что делать дальше. Ему нужно две секунды, чтобы вся троица оказалась на полу с расколотыми черепными коробками. Интерьеру жилища это придаст новый цвет, но улучшению отношений с Никитой вряд ли поможет. А пока он в поселке единственный, кто умеет размышлять.
– Я – майор Стольников, – представился. – Я друг генерала Зубова. Мы не знаем, что происходит в Южном Стане. Километрах в восьми от вас есть тюрьма, из которой днем бежали пятьсот заключенных. Это бандиты, друзья Алхоева. – Саша бросил взгляд на Никиту, пытаясь понять, имеет ли смысл продолжать дальше. Троица начала расходиться, а это превращало уязвимое положение Стольникова в безвыходное. – Я пришел, чтобы убить их и не допустить в ваш поселок. Но вы здесь… От вас… От вас толку нет никакого! Вы как бараны перед новыми воротами!.. Вас спрашиваешь, а вы смотрите своими бестолковыми глазами! И как, по-вашему, я должен вас защитить?! Стой, мать твою! Стой!.. – прикрикнул он на третьего, начавшего обходить Никиту. – Я не желаю вам зла, но если вы не остановитесь и не выслушаете меня, умрете! Выбирайте!..
Выждав секунду, он нажал:
– Помните, что я пришел в ваш дом гостем, а вы ведете себя как убийцы!..
Схватив топор, зажатый в руках третьего, Никита с силой толкнул сельчанина в угол. Падая, тот сбил со стены какую-то полку с посудой. Тарелки упали на пол и не разбились только потому, что были железные.
– Сядь… – выдавил первый неизвестный, обращаясь к майору и опуская топор. – Покажи, что ты не враг.
Подумав секунду, Стольников молниеносным жестом погрузил «Гюрзу» в кобуру, ногой подкинул табурет, поймал и уселся на него.
– Я был в крепости, когда какой-то человек привел своих воинов. Но этот человек принес нам много бед. Сейчас ты снова пришел. Это значит, что к нашим старым бедам добавятся новые.
Стольников понял, что поспешил с жестом доброй воли. Теперь он не успевал и «Гюрзу» вынуть.
Трое набросились на него со всех сторон.
Зацепив табурет, Стольников ногой швырнул его в голову первого. Опрокинул стол, отрезав от себя третьего, и этой секунды ему хватило, чтобы выхватить нож.
Поднырнув под второго, он широким движением косца провел под топором и перекатился по полу. Местный, еще не понимая, что случилось, сделал к нему шаг, второй… И в этот момент из распоротого от края до края живота под ноги ему вывалился моток сизых внутренностей.
Перехватив нож за лезвие, Саша швырнул его в сторону второго и занялся первым…
Нож просвистел в комнате под лампочкой и вошел под левую ключицу местного по рукоять. Обоюдоострое лезвие рассекло плоть как иголка ткань.
Никита стоял посреди этого безумия и цеплялся руками за ножку перевернутого стола. Чтобы не упасть, он широко расставил ноги, свободной рукой пытаясь справиться с судорогой, перекосившей лицо.
– Да что здесь происходит с вами, бродяги?! – прокричал Стольников, ударом ноги отбивая наседавшего на него второго. Он понимал – еще несколько секунд, и говорить будет не с кем. – Кто делал вам инъекции?! Кто колол вас, я спрашиваю?!
Ответов не было. С пола поднимался раненый сельчанин. Ухватившись за рукоятку, он выдернул из груди нож. Кровь вырвалась из раны, но тут же остановилась.
Подгадав момент очередного нападения, Саша качнулся в сторону, схватил топор обеими руками и обрушил его на голову наседавшего первого. Лезвие раскроило теменную кость и застряло в ране. Опустив руки, словно смиряясь с положением дел, сельчанин опустился на колени, а после завалился на спину. Прямо за ним корчился в агонии, наматывая себе на ноги кишки, второй.
Кровь расплывалась по комнате безбрежной лавой, стены были заляпаны брызгами, окна были закрыты, Стольников уже не мог дышать.
– У тебя еще есть шанс остаться в живых, – сказал он последнему, приближающемуся с топором в одной руке и ножом в другой.
– Антон, стой! – прохрипел Никита. – Ты не понимаешь!..
Дальше медлить было нельзя. Уйдя вправо, Стольников развернул местного, а потом отшатнулся влево и ударил его кулаком за ухо.
Человек сделал вперед неуверенный шаг и покачнулся в тот момент, когда правая рука майора уже рассекала воздух. Сломав челюсть тому, кто через минуту и так должен был умереть от кровоизлияния в мозг, Стольников отшатнулся назад и оперся спиной о простенок между окнами. С лица его ручьями лился пот. «Да, сорок три – это не тридцать три», – подумал он, закрывая глаза.
– Я сделал все, что мог, ты видел. – И, чтобы это не прозвучало двояко, Саша добавил: – Я не хотел, чтобы они умирали.
– Если сейчас это увидит кто-то из наших, ты не дойдешь до своих солдат. Уходи.
– Я не уйду, пока не узнаю, что с вами происходит. Не уйду, пока не узнаю, где беглые заключенные. – Уверенно пройдя к столу, Саша отодвинул его в сторону, поднял автомат и повесил на плечо. Потом поднял с пола нож, вытер о рубашку переставшего сучить ногами второго и вставил в ножны. – Поэтому, если ты не хочешь, чтобы ваши сейчас пришли и удивились, почему я троих убил, а тебя оставил в живых, – рассказывай!
- В поисках утраченного - Владислав Глушков - Боевая фантастика
- Дневники полукровки - Рик Риордан - Боевая фантастика / Периодические издания
- Взломать Зону. Новый рассвет - Юрий Уленгов - Боевая фантастика
- Темный Охотник # 3 - Андрей Розальев - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Будущее 2 - Алекс Каменев - Боевая фантастика / Периодические издания
- Ловушка для тигра - Николай Мороз - Боевая фантастика
- Там, где тепло - Павел Корнев - Боевая фантастика
- Застава - Сергей Лукьяненко - Боевая фантастика
- Глюк.2 - Альберт Меир - Боевая фантастика
- Штуцер - Сергей Савинков - Боевая фантастика / Попаданцы