Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вопросов было много, все они оставались без ответа, но в одном Виталик был уверен — что человек, с которым он встречался в ресторане, не был менеджером компании «Боинг». Вооружение, которым занимался его отец, им точно ни к чему… Всё было серьёзнее и страшнее. А что делать — Виталик не знал. И не знал, с кем можно посоветоваться.
Ещё пару недель назад он, скорее всего, позвонил бы Любе Измайловой, объяснил бы ситуацию и попросил бы её о встрече с её знакомыми из института…
Но теперь этот вариант отпадал полностью.
Седьмого ноября Люба словно отрезала ножом сам факт их знакомства.
Звонить её родителям? Но они ему тоже больше не доверяют, да и не получится тут без Любы ничего…
Пока он предавался таким нерадостным мыслям, ноги сами несли его вниз по эскалатору станции метро «Арбатская», в вагон, на пересадку и снова в вагон, и дальше, в штаб Молодёжного Альянса.
Маркин оказался на месте, несмотря на довольно позднее время — было почти десять часов вечера. Он сидел за компьютером в кабинете в глубине помещения и писал какую-то статью.
— Что это ты на ночь глядя? — удивился Сергей, открывая дверь Виталику. Ни акций, ни собраний в этот день не планировалось, и лидер организации был один в штабе в столь неурочный час.
— Мне надо срочно с тобой поговорить, — ответил Виталик, — на улице. В моей жизни произошло довольно странное событие, и мне нужен совет.
— Хорошо, пойдём, — Маркин набросил куртку на плечи, закрыл штаб на один оборот ключа, и они направились во дворы.
— Не помню, рассказывал ли я тебе про моего отца, — начал Виталик, когда они зашли за угол соседнего дома, — он в советское время занимался военными технологиями. Когда не стало Советского Союза, он подался в бизнес, и в девяносто третьем его убили, — Нецветов говорил нервно, кусая губы, и Сергей слушал, не перебивая, — но у нас осталась его докторская диссертация, которую он не успел защитить, и ещё некоторые материалы к ней. А теперь самое главное — сегодня, понимаешь, сегодня, пятнадцать лет спустя, на меня вышел какой-то Стивенс, чёрт его знает, кто он есть. Представился, что он из компании «Боинг», вот, смотри, — свет дворового фонаря упал на глянцевую визитку в руке Виталика, — говорит, ему нужны эти документы, хочет за них хорошо заплатить. Но я ему не верю, понимаешь, не верю, очень уж тут что-то нечисто. Не коммерсант он, мне кажется…
Маркин задумался.
— Денег-то много предлагал?
— Да я не спрашивал ещё… Я сказал, мне в принципе с матерью посоветоваться надо. Не лежит у меня душа к этому Стивенсу, такое впечатление, что это какая-то натовская сволочь…
Дрожащими от волнения руками Виталик долго не мог зажечь сигарету.
— Ты сам-то как считаешь, эти документы представляют ценность? — спросил Сергей.
— Мне сложно судить. Но думаю, что да.
— Знаешь, по твоему рассказу мне кажется, что это действительно коммерсант. И сказать честно — никаких идеологических препятствий к тому, чтобы тебе заработать денег, я не вижу.
Виталик чуть не задохнулся от негодования.
— Погоди, погоди. Всегда надо рассматривать ситуацию с той точки зрения, кто твой главный враг. Наш главный враг — режим Путина. Продавая информацию, пусть даже каким-нибудь авантюристам, мы режиму ничем не помогаем. А деньги тебе, как я понимаю, будут далеко не лишними. В конце концов, не нужны тебе — приноси в организацию или сам потрать на что-нибудь полезное для общего дела. Смотри только, чтобы не кинули, а то отдашь ценные документы задёшево… И себе, конечно, копию обязательно оставь. Пригодится.
— Я тебя понял, — ответил Виталик. — Спасибо за совет. Я подумаю.
Молча проводив Сергея до дверей штаба, он не стал заходить внутрь, а попрощался и пошёл к станции метро, теребя в кармане мобильный телефон.
Снегопад усиливался.
Подойдя к метро, Виталик свернул во двор, сел на скамейку и набрал номер, который всего месяц назад решил не набирать никогда в жизни.
Прижав трубку к уху, он с замиранием сердца слушал длинные гудки.
— Слушаю, — ответил наконец голос в трубке.
— Здравствуйте, Владимир Иванович. Это говорит Нецветов из Молодёжного Альянса революционных коммунистов. Мне очень нужно с Вами встретиться, только как можно скорее. Есть срочная информация, которую я должен Вам сообщить.
Виталику показалось, что Артюхин даже не удивился, как будто ждал этого звонка почти в одиннадцать часов вечера.
— Приезжайте сейчас на Чистые пруды, — ответил он. — У меня сегодня ночное дежурство по графику, я готов Вас принять.
— Спасибо, я буду через полчаса, — сказал Виталик.
Это была ложь. В эту ночь у майора Артюхина не было никакого дежурства. Но он находился на рабочем месте и ждал именно этого звонка.
Полупустой поезд снова нёс в сторону центра Виталика, совершенно не думавшего в этот момент о том, что не всякую ошибку в жизни можно исправить.
Через сорок минут он уже сидел за столом напротив Артюхина и чашкой горячего кофе пытался согреть руки, замёрзшие не столько от холода, сколько от волнения.
— То, что привело меня к Вам, никак не связано с политической оппозицией, — начал торопливо говорить Виталик, и Артюхин слегка кивнул, — но сегодня у меня произошла очень странная встреча. Дело в том, что мой отец, Нецветов Георгий Иванович, кандидат технических наук, ещё в советское время работал в закрытом военном институте. Мне позвонил какой-то Кристофер Стивенс, якобы представитель компании «Боинг». Он хочет купить у меня материалы, оставшиеся от моего отца. У меня есть подозрение, что он врёт, что ему не для коммерческих целей это нужно, а для военных. Его надо проверить, он может быть из НАТО. Он по-русски говори не хуже меня. Вот его визитка, — Виталик выложил карточку на стол, — он должен мне ещё раз звонить в понедельник.
— Он предлагал Вам деньги? — спросил Артюхин.
— Да.
— Какую сумму?
— Пока не знаю. Я попросил время подумать до понедельника.
— И Вы решили сообщить об этом нам исключительно из чувства патриотизма?
— Да, конечно.
Артюхин затянулся сигаретой.
— Виталий Георгиевич, — произнёс он медленно, — лично мне информация, которую Вы сообщили, кажется крайне важной. Такие вещи не происходят случайно. Я приложу все усилия, но, к сожалению, я человек маленький в нашей структуре — всего лишь оперативный сотрудник, который занимается профилактикой экстремизма в молодёжной среде… Всё будет зависеть от мнения начальства. Я постараюсь его убедить, но и Вы мне помогите.
Он сделал паузу. Виталик смотрел на него вопросительно.
— В нашей работе, Виталий Георгиевич, есть такое понятие, как источник. Когда я пойду к начальству с докладом — а я не буду ждать понедельника, специфика нашей профессии позволяет решать подобные вопросы в круглосуточном формате — я обязан буду сослаться на заслуживающий доверия источник, чтобы мой доклад приняли к серьёзному рассмотрению… Я лично Вам верю, но для начальства необходимо документальное оформление…
…Через несколько минут гражданин Виталий Нецветов дал подписку о добровольном сотрудничестве с ФСБ, датированную восемнадцатым октября — ровно месяц тому назад.
— Хорошо, — сказал Артюхин, убирая бумагу в папку и внимательно глядя в глаза Виталика, — я сделаю всё от меня зависящее. Ещё один момент. Как понимаете, нужно убедиться, что документы, о которых Вы говорите, реально существуют. Да и не стоит, пожалуй, чтобы в эти дни они хранились у Вас на квартире. Поэтому не будем терять драгоценное время. Завтра, — он взглянул на часы, — то есть уже сегодня, в субботу, девятнадцатого ноября, я буду ждать Вас здесь со всеми материалами к девяти часам утра. Постарайтесь не опаздывать.
Страшная догадка осенила вдруг Виталика.
— А копию можно? — спросил он.
— Можно копию, — кивнул Артюхин.
Всё понял тогда Виталик Нецветов, и захотелось ему со всей силы ударить Артюхина кулаком по физиономии, так, чтобы кровь из носа струйками…
Но он этого не сделал.
— Хорошо. Завтра в девять. Спасибо, — ответил он.
Глава восьмая. Ночь Истины
Виталик ехал домой последним поездом метро. Поезд не шёл до конечной, наземный транспорт уже не ходил, и ему нужно было пройти пешком примерно полторы станции.
Западный ветер гнал на Москву тяжёлые снежные тучи. Снег всё падал и падал, и коммунальные службы города не справлялись со стихией.
Ночь сгущалась над спящим районом. Силуэты домов едва виднелись сквозь снег.
Впереди чернела гладь ещё не замёрзшего Люблинского пруда. Рваные хлопья снега беспорядочно ложились в воду, растворяясь в ней и исчезая без следа. Виталик спустился к воде и присел на корточки у самого берега.
Он снял перчатки, бросил в воду десятикопеечную монету и смотрел, как расходятся круги по тёмной воде. Потом бросил ещё одну. Протянул руку, коснулся пальцами ледяной воды и почувствовал её холод.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Случайная женщина - Джонатан Коу - Современная проза
- Деваться некуда - Виан Борис - Современная проза
- Загадочное ночное убийство собаки - Марк Хэддон - Современная проза
- Травой поросло - Михаил Веллер - Современная проза
- Завтрак для чемпионов, или Прощай, черный понедельник - Курт Воннегут - Современная проза
- Голос - Сергей Довлатов - Современная проза
- Стрелок небесной лазури - Дмитрий Вачедин - Современная проза
- Дорога обратно (сборник) - Андрей Дмитриев - Современная проза
- Дивертисмент N VII, Иерихонские трубы - Хаймито Додерер - Современная проза