Форма входа
Читем онлайн Голос из хора - Абрам Терц
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Словом, круг культуры (жизни, народа, истории) описан из центра, который странным образом находится за пределами положенной им же окуржности и соотносится с нею более по касательной.
...В очерке самолета, несущего водородную бомбу, он усматривал занесенный над землею крест. Вот уж кто горяч! Топка внутри человека. Кто заложил уголь? Красное лицо, красные отсветы на стене, чумазый. Всего проще, всего честнее. Воистину: пролетарий у горна. Готовый. И только ропот: доколе? Не эмоции - дух, идеи, пылающий интеллект. Материальная форма вещей для него лишь одеяние мыслей. Идеи обросли мясом, железом. Тела - орудия духа.
- Когда освободишься, купи яблоко, Андрей, обыкновенное яблоко и разрежь его пополам. И ты увидишь - в расположении семечек - голову Адама. Понятно?! Смерть - в яблоке. И кое-что увидишь еще...
Здесь думают и умствуют напряженнее, чем в ученой среде. Мысли не вычитываются из книг, но растут из костей. Нигде человек так густо и солено не духовен, как здесь, на краю земли. Крутой замес.
"Господи, аще хощу аще не хощу спаси мя, понеже бо аз яко кал любовещный греховныя скверны желаю, но Ты яко благ и всесилен можеши ми возбранити. Аще бо праведнаго помилуеши ничто же велие, аще чистаго спасеши ничто же дивно, достойны бо суть милости Твоея. Но на мне паче, Владыко, окаянном и грешнем и сквернем удиви милость Свою, покажи благоутробие Свое, Тебе бо оставлен семь нищий, обнищах всеми благими делы. Господи, спаси мя, милости Твоея ради, яко благословен еси во веки, аминь".
У Рембрандта в "Возвращении блудного сына" у отца разные руки, и правая в буквальном смысле не знает, что делает левая. Руки отца соответствуют ногам сына. Христанская форма лотоса с развернутыми ладошками ног. Обмен жестами здесь полнее Леонардовой "Тайной Вечери". Картина к нам обращена пяткой, более выразительной, чем человеческое лицо, замусоленной, шелушащейся, как луковица, как заросшая паршой башка уголовника, источающей покаяние пяткой. В картине ничто не устремлено на зрителя. Она, как главные лица в ней, отвер-нулась к стене - в себя. Поистине: внутри вас есть. В итоге нет более картины на тему Церкви.
Она погружена в этот благостный, кафедральный мрак глубже, чем Садко на дно морское. И хорошо, что ее живопись со временем так потемнела. Когда она совсем потемнеет, скрывшись из наших глаз, - тогда блудный сын встанет с колен и откроет лицо.
Опять все тает. Начинай сначала. А так было спокойно - зима. В нас есть что-то от медведей, ложащихся в спячку, на долгий дрейф.
- Но будить сонного человека не советую!
Сидит и рассуждает, что бы он делал и как жил, если б у него было пять жен. А у него и одной нету.
Жизнь человека - как статуя: как бы она ни ветвилась, ее можно описать и поставить одним взглядом.
- Куцепалый!
Кошка умильно мяукает на дверную ручку - открыть.
- Каждая могила стоит четыре пятьдесят. Вырыть и возвести холмик.
Свет такой слабый в бараке, что хочется заболеть. Кашляни - и вылетят зубы. Догадываюсь, как завтра с утра я стану удивляться бессилию этого вечера...
Не пойму - то дым бежит по стене или тень от дыма?
III
- Вставай, земляк! Страна колеса подала!
(В тюрьме - перед этапом)
...Цыганка с картами, глаза упрямые,
Монисто древнее да нитка бус...
Хотел судьбу пытать с бубновой дамою,
Да снова выпал мне пиковый туз!
Зачем же ты, моя судьба несчастная,
Опять ведешь меня дорогой слез?
Колючка ржавая, решетка частая,
Вагон столыпинский да стук колес...
- Прошел Крым и Рым.
- Вся отрицаловка.
- Общество - это интересная, жизнерадостная среда!
- Человеку нравится, когда ему молчаливо поддакивают.
- Не говорит "прости", но подразумевает...
- Не знаешь, кому сказать "здравствуйте", а кому - "здорово".
- Здорово, Валек, - говорю.
- А меня, - отвечает, - уже не Вальком звать.
- Живет сам на сам.
- Он такой изоляционный, что с ним никто не пьет.
- Я говорю тому вору, который заболел: ну что будем делать?
- Жить - надо? Курить - надо?
- Жизнь надо толкать.
- Жизнь - это трогательная комбинация.
- Эх, жизнь-пересылка!..
- Все хотел до матери доехать. Четыре, говорит, раза ехал напрасно. Только бы, говорит, до матери. В пятый раз поеду.
- Приехал - снял полоску.
(Со спеца: особый режим - "полосатики", "зебры".)
- Я сижу следственный, а Вася - за сухаря.
- Значит, чтобы и вам подогрев не шел. А нас - как хотите: хотите грейте, хотите - нет, это ваше личное дело...
- Обстановка - будь-будь!
- Устроился я-тебе-дам!
- Пардон, хлопцы!
- Было нас пять человек. Все - интеллигенты, за исключением меня...
- Конечно - разница! Он - солдат, домашняк, а я - бродяга, без никому.
- Видно, нам суждено жить в шуме и крике...
Стояли и лаяли друг на друга, многократно варьируя слова "козел" и "кобель".
- Ты со мной не киськайся - я тебе не ребенок!
- Вы воба для меня одинаковые псы!
- Просто по своей скромности я не решаюсь вас послать на три буквы.
- Я человек надрывистый!
- Заделаю я ему чесотку! Будет соломой укрываться, зубами чухаться.
- Как я ему дам по скулятине!..
- Не обманет - ограбит. И я там крысятничал. Жить-то надо!
- Нам было легче: мы рвали, как волки.
- Как ни говори, а все же за счет этого пьешь.
- Так разодета, что две недели пить можно, если ее ограбить.
- Кто не рискует - тот в тюрьме не сидит.
- Днем ножи точить - ночью на работу ходить.
- ...Да что вы - никого пальцем не тронул! Исключительно - игрой!
(Вариант "Господина Прохарчина")
Русские скупцы не так копят деньги, как фантазируют вокруг них. Порфирий Головлев, Плю-шкин, пушкинский Скупой Рыцарь - все это очень русские натуры. Они больше воображают, сидя на сундуке. Они заводятся по мелочам, а на серьезные потери и выгоды смотрят сквозь пальцы.
- У меня была мания - разбогатеть.
- Деньги такой соблазн, что от них никто не отказывается.
- Для девчонки тоже нужно деньги иметь: она телепатически чувствует, есть что в кармане или нет.
- Старуха копила деньги пацану на мотоцикл.
- А денег мне не надо, - говорю. - Я сам золото.
- Вот выйду на волю, овладею черной магией...
- Корень зарыт в том, кому как повезет...
Воспоминания о роскошной жизни:
- Питаюсь одними шпротами, ем угрей!..
- А в магазине - что хочешь, только живой воды нет. Лишь бы - твои деньги.
- Батоны в пупырьях. Консервы "Крабы": черви такие белые - в бумажках.
- Экспресс обтекаемой формы.
- Портфель из чистокровной кожи!
- Люди с большой буквы.
- Им дана вся свобода жизни!..
- А в тот бокал поллитра влазит!
- В Ленинграде все дома - архитектурные! Заходи в любой подъезд и любуйся на голых ангелов.
- Вынимаю белый батон, чтоб меня расстреляли, вынимаю поллитру...
- Шампанское там между прочим мелькало.
- Пьяницы цокаются: за ваше! за наше!
- Увеселяющий напиток.
- Пьяный я добрый, и она любила, когда я пьяный.
- А у меня мысль развивается, когда я сильно выпью.
- Лежишь - как на Луне: блаженство!..
- Вытаскивают меня на улицу, а улица у меня - как мельница, и люди по ней на головах ходят и ногами машут - овечью шерсть стригут.
...И в таком разбитом виде иду на вокзал. Фуражку на глаза и иду, на грани отключения, и мозги мои уже где-то там...
- Был бы я президентом, я бы для людей устроил такой закон: 60 лет пей, 40 опохмеляйся и - конец!
- Нет, без работы нельзя. Интересу нет.
- А я и работал, и пил.
- Один плачет, другой смеется, третий чего-то боится. Кто что вспомнит. Бывали чудные мгновенья. Как бы тебе сказать? - дуреешь. Совсем дуреешь. Отключаешься!
(Курение плана)
- Да я специально выпил - чтоб разговаривать с вами достойно!..
(Встреча с начальством)
- Я говорил несвязно, но мысль свою удерживал. Вы, говорю, господа, меня не гипнотизируйте!..
Искусство рассказывания в значительной мере держится на постепенности вхождения в частности и детали. Речь должна быть медленной, глубокомысленной, рассеченной паузами на предметно-весомые отрезки.
Мало сказать:
- Иду в баню.
Лучше растянуть, углубиться:
- Иду - в баню. Беру... (что беру?) мыло. (Да? подумал-помолчал еще секунду.) Полотенце. (С усилием, с каким-то восторгом.) Мочалку!!
И все слушают - завороженные. Жаль, не всегда хватает самоуверенности в произнесении слов. Сбиваешься на скороговорку - в урон рассказу. Важно хотя бы простое членение, вроде:
- Баба. Кацапка. Такие вот титьки. Тамара.
Также - закон композиции. Начало должно быть вкрадчивым. Удар кинжалом наносится в конце первой главы.
Еще речь должна быть душистой или лучистой. Чтобы к ней хотелось еще и еще вернуться. Чтобы фраза дышала тайным восторгом, азартом. Чтобы, читая, хотелось еще в нее поиграть.
Вот и вернулось все на свои следы, и снова метет февралем, заворачивая бушлаты, и, кажется, в десятый раз принимается таять, и сеять, и опять мести и крутить. Но кто-нибудь хлопнет дверью и объявит прокуренным голосом:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Голос из хора - Абрам Терц бесплатно.
Похожие на Голос из хора - Абрам Терц книги
- Мысли врасплох - Абрам Терц - Русская классическая проза
- Прогулки с Пушкиным - Абрам Терц - Русская классическая проза
- Иностранка. Филиал. Демарш энтузиастов. Записные книжки - Сергей Донатович Довлатов - Русская классическая проза
- Ремесло. Наши. Чемодан. Виноград. Встретились, поговорили. Ариэль. Игрушка - Сергей Донатович Довлатов - Русская классическая проза
- Том 14. За рубежом. Письма к тетеньке - Михаил Салтыков-Щедрин - Русская классическая проза
- Болотный цветок - Вера Крыжановская - Русская классическая проза
- Мы отрываемся от земли - Марианна Борисовна Ионова - Русская классическая проза
- Узник №8 - Алексей Анатольевич Притуляк - Русская классическая проза
- Слова. Рассказ из сборника «Московские сны» - Мирослава Шапченкова - Классическая проза / Русская классическая проза
- За окном падал медленно снег… - Александр Артемов - Русская классическая проза
