Форма входа
Читем онлайн Берта Исла - Хавьер Мариас
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
подумываешь пойти в актеры? Но для этого надо обладать чем-то еще, помимо названных талантов, и я не уверен, что тебя привлекает возможность из вечера в вечер выходить на сцену и повторять одно и то же, получая взамен аплодисменты, которые очень скоро покажутся однообразными. Это не моделирует мир. Как и съемки в кино, которые проходят то тут, то там и обычно тянутся бесконечно долго. И все ради чего? Чтобы стать кумиром у не слишком требовательной публики, которой все равно кого обожать – Лоуренса Оливье или, скажем, собаку редкой породы?
Да, конечно, оксфордские классовые предрассудки остались в прошлом, кто же спорит. Но Уилер все-таки принадлежал к старой школе и по-прежнему считал Лоуренса Оливье самым великим из живых актеров, хотя никто уже так не думал даже на его спесивой родине. Том рассмеялся. Да, он действительно был живым и активным, но его активность не имела определенной направленности и со временем запросто могла подостыть. Его вряд ли можно было назвать человеком действия в привычном смысле. Ему не хватало склонности к авантюрам, не хватало амбициозности – или он еще не открыл в себе этих качеств, или ему не хватало стремления, как, впрочем, и потребности, стать таким. Во всяком случае, в тогдашнем своем возрасте он полагал, что ему не по силам “моделировать мир”, по выражению Уилера. В какой бы стране Томас ни осел. На самом деле он придерживался мнения, что это не по силам вообще никому, даже великим финансистам, или великим ученым, или великим правителям. Первые зависят от превратностей судьбы и жестокой конкуренции, они могут потерпеть крах и разориться; вторые могут ошибиться, а значит, рано или поздно их открытия будут оспорены, то есть наука шагнет дальше; третьи либо сходили со сцены, либо их свергали, и они исчезали (это, разумеется, касается демократических правителей; даже Черчилль в сорок пятом году ушел в отставку после всех своих славных дел), но едва они освобождали кресло, приходили другие, чтобы перечеркнуть сделанное предшественниками, и мало кто вспоминал о них уже несколько лет спустя – или даже несколько месяцев спустя (за редкими исключениями, если уж мы привели в пример Черчилля). Тома позабавило, что человек такого острого и закаленного ума, как Уилер, придерживается подобных взглядов, это выдавало странную наивность, по крайней мере с точки зрения современного молодого человека. Ведь молодым вообще свойственно видеть себя более пресыщенными или опытными, чем все остальные, включая сюда и их наставников.
– Нет, актером я становиться не собираюсь, это точно. А уж тем более таким, как Оливье, наше поколение считает его устаревшим.
– Да? Неужели? Вот так вдруг взял и устарел? Прости, я не слишком часто бываю в кино и театре. А его я назвал просто в качестве примера. Забудь.
– А что, на ваш, профессор, взгляд, моделирует мир! – спросил Томас, который запомнил эту фразу и ждал, что Уилер ответит, как принято: великие финансисты, ученые, правители и, пожалуй, военные, способные разрушить его своим оружием. – Понятно, что не актеры и не университетские преподаватели, с этим я спорить не буду, – поспешил он добавить. – И насколько догадываюсь, не философы, не писатели, не певцы, хотя многие из нас, молодых, истерично подражают этим последним, и они в какой-то мере все-таки ломают устоявшиеся нормы, достаточно вспомнить “Битлз”. Но ведь это пройдет – и пройдет без следа. А телевидение, оно слишком идиотское, хотя и его влияние нельзя не учитывать. Тогда кто же его моделирует? У кого хватает на это сил?
Уилер шевельнулся в своем кресле, потом не без изящества закинул ногу на ногу (он был очень высоким, с длинными руками и ногами) и снова поводил ногтем по шраму на подбородке – казалось, ему нравилось касаться бороздки, которая когда-то там была и от которой остался едва заметный след: с виду это место было почти гладким и, наверное, ровным на ощупь, служа лишь напоминанием об ужасной и глубокой ране.
– Разумеется, никто не моделирует мир в одиночку, Томас, да и нескольким людям это не по плечу. Если что и объединяет большую часть человечества (тут я имею в виду всех, кто жил на земле с незапамятных времен), так только то, что вселенная влияет на нас, а вот мы ни в малейшей степени влиять на нее не можем, а если и можем, то совсем немного, чуть-чуть. Даже если мы будем считать себя ее частью, если находимся внутри и очень стараемся изменить какую-нибудь мелочь за те дни, что отведены нам судьбой, на самом деле мы отлучены от вселенной, как говорится в знаменитом рассказе про человека, который выпал из вселенной, всего лишь перейдя на другую улицу, чтобы сидеть там и помалкивать. Outcasts of the universe, – это выражение профессор произнес по-английски, а потом повторил, словно оно заставляло его о многом задуматься и он его долго не вспоминал: – Outcasts of the universe.
Томас не знал, о каком рассказе идет речь[7], но решил не спрашивать, чтобы не прерывать профессора, поскольку его рассуждения некоторый интерес в нем все-таки пробудили.
– И тут ничего не меняют ни наш уход из жизни, ни наше рождение, ни наше разумное поведение, ни наше существование, ни случайность нашего появления на свет, ни неизбежность нашего исчезновения. Как и ни один поступок, ни одно преступление, ни одно событие. В общем и целом мир был бы тем же самым без Платона, или Шекспира, или Ньютона, без открытия Америки либо Французской революции. Хотя, надо полагать, не без всего этого вместе взятого, а только без какого-то одного из этих людей или одного из этих событий. Случившееся могло не случиться – и все осталось бы, по сути, в прежнем виде. Или случилось бы как-то иначе, или как-то в обход, или позднее, или с другими действующими лицами. Какая разница, ведь мы не можем сожалеть о неслучившемся, и уверяю тебя: европеец двенадцатого века не тосковал по Новому континенту, не считал его отсутствие серьезным уроном или бедой для себя, как мы воспринимали бы это через пятьсот лет после открытия Америки. То есть для них это не было катастрофой.
– И что из этого следует? Почему вы все-таки говорите о моделировании мира, если никому и ничему это не под силу?
– Никому, кроме организаторов массовых убийств, только ведь ни один из нас не захочет им стать, так ведь? Но и тут есть свои градации. Вселенная оказывает влияние на каждого из нас, а сами мы не способны ни воздействовать на нее, ни хотя бы слегка царапнуть в ответ. При
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Берта Исла - Хавьер Мариас бесплатно.
Похожие на Берта Исла - Хавьер Мариас книги
- Номер Два. Роман о человеке, который не стал Гарри Поттером - Давид Фонкинос - Русская классическая проза
- Вечера на хуторе близ Диканьки - Николай Гоголь - Русская классическая проза
- Роман с Постскриптумом - Нина Васильевна Пушкова - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
- Стройотряд уходит в небо - Алэн Акоб - Исторические любовные романы / Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Лекарство против морщин - Александр Афанасьев - Криминальный детектив / Русская классическая проза / Триллер
- Тряпичник - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Две сестры - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Между небом и землей - Марк Кляйн - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Смерть в живых образах - Mortemer - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика / Науки: разное
