Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этой низкой ступени жизненные функции несложны и очень просты. Кусочек оживленного бесформенного вещества не имеет пола и поэтому не может любить. Размножение выражается ростом. Когда клеточка перерастает положенные ей пределы, она разделяется на две части, и там, где только что была одна клетка, теперь две. Первичная клетка не может быть названа ни отцом, ни матерью, и вообще она ничем не отличается от второй клетки. Она делится на две клетки; как та, так и другая могут претендовать на отцовство или материнство.
Жизнь в этом органическом клочке мерцает смутно; но перед ним, Дэн, лежит великий путь эволюции, и завершается он такими людьми, как Эстер Стеббинс, моя мать и вы.
На следующей ступени мы находим группу клеток, и с нее начинается дифференциация, продолжавшаяся по сей день и продолжающая идти своим путем. Простота уступила место сложности, и в жизни Земли началась новая эпоха. Внешние клетки группы больше соприкасаются с окружающим миром, чем внутренние; они упорнее сцепляются друг с другом, и вот образовалась зачаточная форма кожи. Пища поглощается порами этой кожи, и эти поглощающие поры являются прообразами рта. Началось разделение труда, и группы клеток специализируются по функциям. Одна группа клеток образует кожный покров, другая группа клеток — рот. Внутри происходит тот же процесс, и группа клеток образует желудок в виде мешка для приема и переваривания пищи; соки начинают циркулировать по организму с некоторой определенностью, прокладывая себе пути и поддерживая их. Проходит много поколений, и от органической массы отделяются новые группы клеточек, намечаются сердце, легкие, печень и другие внутренние органы. Студнеобразный организм развивает костную структуру, мускулы для передвижения и нервную систему.
Не скучайте, Дэн, и не обижайтесь. Это наши предки, и их история является нашей историей. Как верно то, что мы в один прекрасный день спрыгнули с дерева и пошли на двух ногах, так несомненно и то, что за много тысячелетий раньше в иной, такой же прекрасный день, мы выкарабкались из воды и поползли по земле.
Но будем кратки. В процессе специализации функций рядом с другими органами возникло и половое подразделение. До того времени пола не существовало. Одиночный организм заключал в себе все возможности, выполняя все функции. Воспроизводительные факторы были беспорядочно смешаны. Такая особь была одновременно мужской и женской. Это была самодовлеющая особь — заметьте это себе, Дэн, ибо на этой ступени оканчивается самозавершенность особи.
Работа воспроизведения была разделена, и на свет появились две отдельные особи — самец и самка. Они поделили между собой работу по воспроизведению. Каждый из них нуждался в своем дополнении. Каждый являлся дополнением другого. В определенное время каждый из них чувствовал жизненную необходимость в другом. И в удовлетворении этой жизненной необходимости, в этом стремлении к своему дополнению мы находим первые проявления любви. Самец и самка любили друг друга смутно, не зная об этом, Дэн. Мы бы не назвали теперь это любовью, но это был прообраз любви, подобно тому, как поглощающие пищу поры были прообразом рта.
Путь развития этой зачаточной формы любви до высокоразвитого современного понятия любви так же долог и скучен, как долог и скучен был мой рассказ о нем. Но все же необходимо упомянуть кое о чем. Связь организма с окружающим миром усложнялась и расширялась. В длинной цепи, соединяющей низшие проявления жизни на Земле с последними, высшими ее формами, налицо все звенья. Между физическим и психическим явлениями нет разрыва. От простого рефлекторного акта, через сложный рефлекторный акт, через инстинкт и память путь, не прерываясь, приводит нас к разуму. И наравне с этим шло развитие воображения и высших страстей, чувств и эмоций. Но все это вы можете найти в книгах, и мне незачем останавливаться на этом.
Итак, позвольте мне подвести итог в кратком анализе излюбленной всеми поэтами темы — влюбленности молодой девушки. Во-первых, предки этой девушки стремились к продолжению рода. Только люди, одержимые этим инстинктом, сумели продолжить себя в веках. Особь погибает, как вы знаете; живет только род. В этой девушке воплотился весь опыт рода. Он является ее наследством. Ее функция — передать его своему потомству. Если она не будет покорна инстинкту, то останется бесплодной; ее род прекратится с нею и ей не будет места в грядуших поколениях.
Но эта девушка покорна инстинкту. Она хочет стать звеном между прошлым и будущим, связать собою обе вечности. Этой девушке необходимо дополнение, хотя она, созревая, долгое время не отдает себе в этом отчета. Она создана по закону рода и с раннего детства бессознательно готовится к выполнению своего долга. В ее распоряжении имеется определенный организм, отличный от всех остальных женских организмов. Соответственно этому на свете должен быть мужчина, чей организм наиболее подходит, чтобы стать ее дополнением; мужчина, в котором она почувствует насущную жизненную необходимость, — один из всех мужчин на свете, он создан, чтобы сделаться отцом ее детей. Маленькой девочкой, в передничке и с косичкой, она играет с мальчиками, руководствуясь в своей симпатии голосом органической необходимости. Она входит в соприкосновение со всевозможными мальчиками, начиная от мальчишки мясника до сына друга отца; а также с мужчинами, начиная от садовника до товарищей отца. Причем ее, в большей или меньшей мере, привлекают к себе те, кто соответствует ее органической потребности или органическому идеалу.
Она скоро научается разбираться в мужчинах. Она отделяет тип, нравящийся ей, от типа безразличного; затем она выделяет тип, который ее волнует. Она не знает, почему она это делает; весьма вероятно, она даже не знает об этой внутренней работе. Она просто симпатизирует людям или нет, вот и все. Она раба закона, бессознательно обобщающая свои половые впечатления вплоть до того момента, когда ей нужно будет найти мужчину, являющегося ее лучшим дополнением. Она переходит волнующую границу половой зрелости и вступает в тот возраст, когда возникают в голове мечты и фантазии и теряется сознание реальности. Она не удовлетворена и не спокойна. Все потеряло свой смысл, и жизнь кажется перевернутой вверх дном. Ее существо пронизано неясными, тревожными стремлениями, и женское начало в ней требует дополнения. Это органический призыв, древний, как род, и она не может заглушить его или успокоить волнение в крови. Но где-то на свете существует мужчина, являющийся ее дополнением. Возможно, что он находится на другом краю света, и она не может найти его. Поэтому близость предопределяет судьбу. Из окружающих ее мужчин она любит того, который больше, чем остальные, дополняет ее.
Это по-своему хорошо, но продолжим наш анализ. Мы видим симптомы крайнего возбуждения и расстроенных нервов. Равновесие организма нарушено, и организм дико бьется в стремлении восстановить его. Выбор может быть плохим или хорошим, в зависимости от случая и времени, но громкий голос инстинкта заставляет торопиться. Что, если выбор окажется плох? Что, если завтра появится мужчина, гораздо лучше дополняющий ее? Время настало. Природа нетерпелива и внушает, что ждать нельзя. Она расточительна и удовлетворяется, если из многих неудачных браков один окажется удачным, так же, как она удовлетворена, если из миллиона икринок трески разовьется всего одна рыба. И поэтому человеческая любовь ничем не отличается от любви воробьев, забывающих о самосохранении при воспроизведении. Так природа обманывает своих детей, а род продолжает жить.
В жизни низших созданий обман ведет прямо к цели. Любовное безумие необходимо, иначе инстинкт самосохранения взял бы верх над воспроизведением и низшие создания вымерли бы окончательно. И человек довольствуется тем, что становится на одну доску с животным в вопросах спаривания. Несмотря на разум, сделавший его господином плоти и помогший ему укротить великие слепые силы природы, он не способен продолжать свой род, не проходя стадии любовного безумия. Нет, человек сам стремится к нему; а когда кто-нибудь требует, чтобы разум вознес его над животными, и хочет сочетаться разумным браком, не поддаваясь любовному безумию, то поэты и певцы ополчаются на него и бросают в него каменьями. Ему позволено оздоровлять природу осушкой малярийных болот; ему разрешено исправлять методы природы и выращивать более быстролетных почтовых голубей и более прекрасных лошадей; но улучшать методы природы в деле продолжения человеческого рода рассматривается как святотатство. Прочь его! Он не смеет прикасаться к нашей Богом нам данной любви.
- Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г.В. Адамовича И.В. Одоевцевой и Г.В. Иванову (1955-1958) - Адамович Георгий Викторович - Эпистолярная проза
- «Хочется взять все замечательное, что в силах воспринять, и хранить его...»: Письма Э.М. Райса В.Ф. Маркову (1955-1978) - Райс Эммануил Матусович - Эпистолярная проза
- Письма. Том II (1933–1935) - Николай Константинович Рерих - Эпистолярная проза