Форма входа
Читем онлайн Беатриче Ченчи - Франческо Доменико Гверрацци
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– А разве не за это его святейшество вас выгнал из своего присутствия, как сына без сердца и врага своего родителя?
– Этот дьявол удачлив по крайней мере так же, как и развратен.
– Стыдитесь! Вспомните, что вы говорите о вашем отце и что ваши дети вас могут слышать.
– А если и услышат, что за беда? И прекрасно, пусть знают, как дед не похож на их отца.
– На вас? А! если бы все, что вы рассказываете про графа, было правда, то вы вместе с ним имели бы право на ненависть детей…
– Ненависть моих детей! Луиза, ты с ума сошла сегодня? И Джакомо подумал, уж не бредить ли она?
– Да, да! – не удерживаясь больше, говорила вне себя Луиза – ненависть ко всему вашему роду! Ваши дети голодны и вы не можете найти им пропитания! Они голы, а вы и не думаете о том, чтоб одеть их! О себе я уж не говорю. Вы прежде любили домашний кров; а теперь он вам противен: вы приходите домой редко, всегда бываете суровы, скоро уходите, а о нас и не думаете, хотя мы и ждем вас с беспокойством целые ночи напрасно…
– Луиза! душа моя может быть вынесла бы ваши вопли, но она не может переносить немого горя моего семейства, я не в силах видеть столько бедствия. Друг мой, неужели ты хочешь поставить мне в вину мою чрезмерную нежность к вам?
– Скажите, Джакомо, разве от вашего отсутствия легче детям? Разве от того, что они вас не видят, они меньше плачут? Разве от того, что вас нет, они сыты, одеты, утешены? Зачем оставлять меня, бедную женщину, в отчаянии, без совета, без помощи? Разве мы соединились не для того, чтоб помогать друг другу? Зачем же мне одной нести крест?
– Ты нрава, Луиза, но неужели ты не простишь мне моей излишней нежности, или если хочешь моего малодушие?
– Фальшивый, жестокий человек! твоя нежность! твое малодушие! А куда ты тратишь пенсию, которую дает тебе отец?..
– Что значит этот гнев? Разве я тебе не говорил тысячу раз, что он отнял у меня пенсию и, как милостыню, бросает мне по три, по четыре скуди?
– Да, вот как!.. он отнял у тебя пенсию? Он бросает тебе, как милостыню, три, четыре скуди! А твои любовницы? скажи-ка, чем ты их содержишь? А твои незаконные дети? чем ты из кормишь?
– Луиза, ты бредишь…
– О! я не забочусь о себе; я вернусь к своим родителям; и хотя от них и отвернулась судьба, я знаю, что они примут меня радушно. Мне не тяжело работать, чтоб снискивать пропитание. Я не упрекаю тебя за мою отцветшую красоту, за молодость, погубленную с тобою: – конечно, я выхожу из твоего дома совсем другою, чем вошла в него… Что-ж за беда? Мы, женщины, – как цветы, которые срывают для минутного удовольствия, – понюхают и бросят. Я тебе не желаю зла, избави меня Боже пожелать зла отцу моих детей…
– Луиза, друг мой!.. Ты напрасно выходишь из себя! Говори спокойней! выслушай меня.
– Ступай в объятия другой женщины… ты все таки не найдешь никого, кто бы любил тебя так, как я тебя любила… Но это слова женщины, и ты можешь на них не обращать внимания… выслушай только, умоляю тебя, слова матери. Сжалься над этими несчастными детьми… посмотри на них… посмотри на меня и сердце тебе скажет, что это твои дети… кровь твоей крови… люби их по крайней мере столько же, как тех, которые у тебя есть от другой женщины, не обрекай их на голодную смерть. Я кормила Анжелико, сколько могла, своей грудью… теперь видишь у меня уж и молока нет… О пресвятая Дева! Даже молоко иссякло у меня в груди… сжалься над бедной матерью!..
Джакомо водил кругом отупелый взгляд, и его перепуганный вид, вместо того чтоб уничтожить, еще усиливал подозрения жены. Наконец, он в отчаянии воскликнул:
– Ах! кто отравил сердце жены моей? Кто отделил плоть от моей плоти? То, что соединила воля Божия, разъединяет злоба Франческо Ченчи. Франческо Ченчи! я тебя вижу в этом! Твое зловредное дыхание поражает меня смертельно… Луиза, скажи, кто оклеветал меня в твоем сердце?
– Клевета! Много ли виновных ударяют себя в грудь говоря: я согрешил? А ожерелье, которое ты купил своей любовнице, клевета? Клевета тоже парчевое платье твоего побочного сына? Перестроенный дом снисходительному мужу также клевета?
– Если бы горе не давило мне сердце, клянусь Богом, твои слова заставили бы меня смеяться. Однако довольно, Луиза; это все ложь…
– Ты говоришь, ложь? Так возьми же, читай.
И вынув письмо из за пазухи, она его бросила ему на стол. Джакомо развернул и стал читать. Это было анонимное письмо, написанное сквернейшим почерком и плебейским слогом; в нем сообщали Луизе о неверности её мужа, о связи его с женою столяра и о том, как он мотал деньги на эту женщину. Ее уведомляли также, что он выстроил им дом и снабдив столяра деньгами для его торговли, не умадчивалось и о драгоценном ожерельи и о великолепных платьях, подаренных этой женщине; говорилось еще, и – это был самый сильный удар сердцу бедной матери – что от этой непозволительной связи родился прелестный ребенок, которого Джакомо любит без памяти. О подарке парчевого платьица распространялись с злобным удовольствием.
Джакомо медленно передал письмо жене и, грустно качая головой, сказал:
– И как могла ты, Луиза, жена моя, с твоим здравым умом, поверить этому глупому и гнусному письму?
– Потому, что это правда, – ответила она с жаром, судорожно рыдая.
– Луиза, неужели и ты готова скорей поверить клеветнику, у которого недостает даже храбрости назвать себя, который может иметь, и наверное имеет, самые дурные цели, действуя так бесчестно, хочет вооружить против меня твое сердце, нарушить мое семейное счастье, похитить единственное блого, какое у меня осталось – твою любовь, – поверить ему, а не мне, который любит тебя и хранит, как зеницу своего ока, чтит тебя, как мать детей своих… и который в этом клянется тебе своей душою.
– Я больше верю письму, чем тебе, потому что письмо говорит правду, а ты лжешь.
– Луиза, я кстати напомню вам наставление, которое вы давали мне: вспомните, что ваши дети не только могут вас слышат, но уже слушают, и что я их отец.
– Я нарочно говорю в их присутствии, чтоб они раньше научились знать тебя.
– Молчать, женщина!.. Молчать! Вы не в своем уме! Это все ложь; я клянусь вам честью благородного дворянина, – этого довольно!
– В самом деле, вы дворянин без упрека; вам остается только быть без страха, чтоб походить на рыцаря Баярда! А когда вы уверили меня и мое семейство, что отец ваш дает согласие на нашу свадьбу, вы не клялись также точно честью благородного дворянина?
Джакомо покраснел до самого корня волос, потом сделался опять бледным, наконец с горечью проговорил:
– Та, из любви к которой я сделал вину, не должна бы меня так строго упрекать за нее: тогда страсть к вам отняла у меня рассудок…
– А теперь что у вас отнимает его? продолжала все с большею настойчивостью безразсудная женщина, не в силах будучи владеть собою.
Раздраженный Джакомо начал сурово унимать ее.
– Замолчите!..
– А если я не захочу молчать?..
– Я найду средство закрыть вам рот…
– Ты найдешь?.. о! ты уж нашел его!.. Когда мы кладем головы на одну подушку, кто знает, сколько раз ты уж думал о том, чтоб уничтожить мою!..
– Луиза!..
– Теперь змея показала свой яд. Жестокий человек! С тебя не довольно жертвы? Ты хочешь, чтоб она молчала, не испустив ни одного вздоха, чтоб не возмутить радости, которую доставляет тебе её смерть. Имей по крайней мере любезность древних жрецов… увенчай твою жертву цветами и покрой ее багряницей…
– Да замолчи хоть раз, ради самого Бога!..
– Нет… я не хочу молчать!.. нет, я хочу говорит!.. я хочу обвинять тебя в твоем беззаконии перед людьми и Богом… изменник… лгун… подлец!..
Негодование закипело в груди Джакомо, уже раздраженной страданиями и несчастиями, подобно воде, которая от сильного жара начинает бить через край. Дрожа от гнева, он принялся искать на себе кинжала; но, к счастию, он потерял кинжал. Убедившись в этом, он в исступлении начал метаться по комнате; ему попалась под руку длинная граненая шпага, с которою он с безумным бешенством кинулся на жену.
Луиза схватила детей, окружила себя старшими и, взявши на руки меньшего, бросилась на колени перед мужем. Тот шел на нее; она даже не моргнула глазом.
– Напой его моею кровью, говорила она: – молока уж нет у меня… кровожадный!
Джакомо остановился, зашатался, как человек, получивший удар в голову, отбросил шпагу и робко протянул свои объятия жене, но она отвернулась от него, воскликнув:
– Нет!.. никогда!..
Тогда Джакомо, потерянный, обратился к детям и, с невыразимой нежностью, умолял их:
– Дети мои! уверьте вашу мать, что она заблуждается; скажите ей, что я всегда любил ее и люблю. Придите вы в мои объятия… утешьте меня… мое сердце разрывается от невыразимой горести!
– Нет!.. ты заставил плакать маму!
– Ты хотел убит маму… поди!
– Мы тебя больше не любим.
– Поди вон!.. поди!.. кричали в один голос все трое.
– Поди вон? хорошо… Мои дети отворачиваются от меня… выгоняют меня из дома… я уйду. Но ты по крайней мере, прибавил он, обращаясь к меньшому, которого Луиза положила в колыбель: – невинное создание, которого люди не могли еще испортить… ты услышишь беспорочный голос природы, прими мое объятие, и пусть это будет единственным наследством, которое может оставить тебе твой несчастный отец.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Беатриче Ченчи - Франческо Доменико Гверрацци бесплатно.
Похожие на Беатриче Ченчи - Франческо Доменико Гверрацци книги
- Исповедь неполноценного человека - Осаму Дадзай - Проза
- Факультет чудаков - Геннадий Гор - Проза
- Удольфские тайны - Анна Радклиф - Проза
- Печатная машина - Марат Басыров - Проза
- Воришка Мартин - Уильям Голдинг - Проза
- Дверь - Магда Сабо - Проза
- Наши зимы и лета, вёсны и осени - Мария Романушко - Проза
- Шальная звезда Алёшки Розума - Анна Христолюбова - Историческая проза / Исторические приключения / Прочие приключения / Проза / Повести
- Любовь по-французски - Коллектив авторов - Проза
- Садоводы из 'Апгрейда' - Анастасия Стеклова - Рассказы / Научная Фантастика / Проза / Русская классическая проза
