Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Останавливаться в другом месте не имеет смысла, — объяснил я, опережая возможные расспросы. — На незнакомую машину скорее обратят внимание, если она будет стоять где-нибудь на отшибе. Но мы здесь долго не задержимся.
Я пересек площадь и подошел к зданию почты, стоявшему в глубине маленького огороженного дворика, оставшегося еще с тех времен, когда почтовым дилижансам нужно было место для разгрузки. Войдя в телефонную будку, я снял трубку и продиктовал телефонистке номер парижской конторы Мерлена.
Интересно, прослушивается ли его телефон? Мало вероятно, чтобы так обошлись с известным парижским адвокатом, но ведь сейчас полиция наверняка гадает, что Мерлену известно о Маганхарде. Они должны знать, что между ними есть какая-то связь.
Секретарша Мерлена сказала, что он занят, но я попросил ее передать, что звонит Канетон и просит поскорее освободиться.
Наконец Мерлен взял трубку, но перед началом разговора я услышал, как он сказал кому-то:
— M'excuse, Inspecteur.[33]
Опытный юрист никогда не допустит, чтобы его случайно подслушали, он давал мне понять, что у него полиция.
— Алло? — сказал он. — Ах, месье, je suis desole, mais l'arpenteur…[34] — Мне было абсолютно все равно, что сделал и чего не сделал землемер: надо было бросать трубку и уносить ноги.
Но тогда инспектор станет вдвойне подозрительным. Мне следовало что-то ответить, и я решил обратить это себе на пользу.
— Я свернул на «крысиную тропу», на равнину. — Я быстро говорил по-английски, надеясь, что если нас подслушивают, то, кроме Мерлена, меня никто не поймет. — Думаю, вам стоит послать телеграмму на яхту от имени нашего друга. Это поможет сбить всех с толку.
Он еще раз извинился — мол, землемер и вправду лентяй, но что поделаешь: сейчас самое подходящее время для покупки дома.
— Постараюсь позвонить сегодня вечером, когда буду знать, где мы остановимся на ночь, — сказал я. — Ваш телефон прослушивается? Если да, то скажите, что цена на дом подскочила.
Но Мерлен заверил меня, что цена остается прежней — в конце концов его репутация всем известна.
Я усмехнулся.
— Спасибо, Анри. Раз уж вы занялись торговлей недвижимостью, присмотрите мне маленький домик в деревне, где никто не слышал о полиции и бизнесменах международного класса, О'кей?
Он обещал, что в любое время готов уделить мне все свое внимание. Мы попрощались, и я, вспотев, вышел из будки.
Идя к машине, я не мог отделаться от мысли, что совершил ошибку. Если телефон прослушивается или полиция по каким-то причинам решит установить, откуда был звонок, то я завалил все дело. На таких дорогах я не смогу быстро выбраться из зоны, контролируемой полицией. С другой стороны, чтобы каждый раз выяснять, откуда Мерлену звонили, им бы понадобился целый отдел, так что единственная опасность заключалась в том, что наш разговор могли подслушать. А уж если Анри уверен, что все в порядке, то так оно и есть.
Взвесив все «за» и «против», я все же зашел в кафе, где заказал двойной «марк», и, пока мне наливали, купил две пачки «Житана». На выпивку у меня ушла минута и еще полминуты на то, чтобы узнать, сколько отсюда ехать до Лиможа, хотя мы ехали в прямо противоположном направлении.
Когда я вернулся, Харви с любопытством посмотрел на меня. Я бросил сигареты на переднее сиденье.
— Если у вас кончились сигареты, одна пачка ваша. — Я завел мотор и медленно выехал с площади. — Что у нас на ленч?
— Хлеб, сыр, паштет, сардины и вишневый пирог, — сказала мисс Джармен. — Еще я купила бутылку красного вина, а если хотите, есть и перье.
— Мне перье — я за рулем.
— И мне тоже, — подхватил Харви. — Я стреляю. — Он усмехнулся. — Я даже не пропустил по-быстрому стопочку в кафе, как некоторые.
— Кто, я? — спросил я, придав своему лицу удивленное выражение.
Он безрадостно улыбнулся. Впрочем, не исключено, что он всегда так улыбался.
— Вы. Черт возьми, я же не против. Просто я знаю, как мало времени для этого нужно.
Глава 9
Мы поели в дороге — мисс Джармен раздавала бутерброды с сыром и паштетом. Попытавшись открыть сардины, она пролила на себя масло и, тихонько выругавшись, выбросила всю банку в окно, а затем совершенно хладнокровно заявила:
— Мне очень жаль, но сардины у нас кончились.
Маганхард издал свой металлический смешок. Доев кусок вишневого пирога, я закурил сигарету и почувствовал прилив сил. Даже если полиция постарается утыкать кордонами весь район, это еще не означает, что они меня поймают. Мы уже почти достигли Оверни, а когда я на знакомых дорогах… что ж, однажды гестапо пыталось поймать меня в этих местах с помощью кордонов…
Я прекрасно отдавал себе отчет, что это состояние вызвано не столько ленчем или хорошим знанием местных дорог, сколько выпивкой, и понимал, что оно продлится самое большее еще часа два. Но за это время я мог проехать изрядное расстояние.
Тем временем местность за окном начинала все больше напоминать пейзажи из средневековых рыцарских романов: высокие травянистые холмы, корявые деревца, покрытые шишковатыми наростами, разбросанные там и сям валуны и скалы, облепленные толстым мхом и похожие на зеленые бархатные диваны в гостиной какой-нибудь престарелой дамы. Окрестности производили впечатление декорации для оперы, постановщик которой пытается сделать так, чтобы на пение обращали как можно меньше внимания.
Все это мне очень не нравилось: я бы предпочел передвигаться по открытой местности, где приближающегося человека можно заметить на расстоянии ружейного выстрела.
— Где мы остановимся на ночь? — спросил Харви.
— У моих друзей.
— Из Сопротивления?
Я кивнул.
— А вы уверены, что они еще здесь? И все еще ваши друзья?
— Кто-нибудь обязательно найдется. У нас есть выбор: в этих краях я знаю многих. Когда-то здесь проходила «крысиная тропа» — по ней вывозили беглых заключенных, доставляли оружие и так далее.
Вскоре мы проехали через Ла-Куртин, армейский городок, сам по себе очень похожий на казарму: такой же открытый, пустой и чисто выметенный; на каждом углу по часовому. Затем мы нырнули в долину Дордони.
— Мистер Кейн, — сказал Маганхард и замолчал.
— Я слушаю, — подождав, отозвался я.
— Мистер Кейн, когда мы говорили… насчет полицейских, вы сказали, что могли бы «не затрагивать вопросы морали». Почему вы не стали возражать?
Мы с Харви переглянулись. За несколько часов старый стервятник не произнес ни слова — неужели обдумывал наш разговор?
— Не думал, что это вас так заинтересует, — тщательно подбирая слова, ответил я.
— Почему бы и нет?
— Возможно, я сделал слишком поспешный вывод, исходя из сложившихся обстоятельств — если учесть, что по всей Франции за вами охотятся отборные силы полиции и преступников. Но мне показалось, что вас это не особенно заинтересовало.
Я пожал плечами, надеясь, что он смотрит на меня.
— А если отбросить излишний сарказм, — спокойно заметил он, — то все-таки почему?
Вытянув шею, я посмотрел на него в зеркало заднего обзора. Как ни странно, на лице Маганхарда было совершенно не свойственное ему выражение, похожее на улыбку — скорее напоминавшую кривую царапину на сверкающих боевых доспехах, но тем не менее улыбку.
— Ну, скажем так — я стараюсь относиться без предубеждения к людям, которые открывают свое дело в Лихтенштейне, чтобы избежать уплаты налогов.
— Ага! Вы не сказали — скрываются от уплаты налогов. Не так ли, мистер Кейн?
— Нет, мистер Маганхард, я понимаю разницу. Уклонение — это незаконно, а я уверен, что все, что вы делаете, — законно.
— Но не слишком порядочно?
— На практике порядочность, как и многое другое, в основном сводится к честному обмену. Вы управляете заводами во Франции, Германии и так далее, но не платите налогов, чтобы поддержать экономику этих стран. Вот и все.
— Правительство любой из этих стран обладает достаточной властью, чтобы решить, что ей нужно больше моих денег, и на законных основаниях установить, сколько я им должен. — Его голос был похож на щелканье шестеренок из нержавеющей стали. — Им ничего не стоит это сделать. Вы считаете, что, уплатив эту сумму, я стану более порядочным?
— Сомневаюсь, мистер Маганхард. На мой взгляд, куда важнее, готовы вы платить или нет. Другое дело — должны ли? Возможно, вы просто путаете порядочность и законность.
— Уверен, что смогу объяснить, в чем разница.
— Думаю, что нет. Согласитесь, когда вы пересекаете границу, смысл такого понятия, как порядочность, не меняется.
Харви усмехнулся.
Подумав, Маганхард сказал:
— Мистер Кейн, похоже, вы занимаете довольно странную, хотя и весьма решительную позицию.
— Вы первый подняли этот вопрос, — пожал я плечами. — Лично меня совершенно не волнует, что вы платите меньше налогов. Тысячи людей делают то же самое, и это будет продолжаться, пока такие страны, как Лихтенштейн, и некоторые швейцарские кантоны имеют столь мягкие законы о налогообложении по одной причине — вытянуть немного денег из соседей. Но если урон будет слишком велик, то соседи примут меры и отстранят Лихтенштейн от участия в бизнесе.
- Грозовой перевал - Игорь Афонский - Боевик
- Афганские сны - Александр Тамоников - Боевик
- Плачет рея по пирату - Евгений Сухов - Боевик
- Хроники мира за Стеной - Макс Бронин - Боевая фантастика / Боевик / Научная Фантастика
- Жизненное пространство - Колентьев Алексей Сергеевич - Боевик
- Час пик - Антон Антонов - Боевик
- Погранзона - Александр Тамоников - Боевик
- Тайга и зона - Александр Бушков - Боевик
- Пепел победы - Анатолий Гончар - Боевик
- Забудь дорогу назад - Сергей Зверев - Боевик