Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он спит и видит сны. Но Викарий, слишком встревоженный, лежит и не может уснуть. Больше всего его смущают великие возможности миссис Мендхем; однако вечерний разговор открыл перед его разумом странные горизонты, и он взволнован ощущением, будто он смутно, полузрячим взором увидел кое-что от незримого доселе мира чудес, лежащего вокруг нашего мира. Двадцать лет — с тех пор, как получил этот приход, — он тут жил в деревне повседневной жизнью, защищенный своей привычной верой и шумом житейских мелочей от всяких мистических снов. Но теперь, переплетаясь с привычной досадой на докучное вмешательство ближнего, возникло до сих пор совершенно ему незнакомое чувство соприкосновения с какими-то странно новыми явлениями.
Было в этом чувстве что-то зловещее. Даже была минута, когда оно взяло верх над всеми прочими соображениями, и Викарий в ужасе вскочил с кровати, весьма убедительно ушиб коленку, нашарил наконец коробок со спичками и зажег свечу, чтобы вернуть себе веру и реальность своего обыденного мира. Но в общем наиболее ощутимо давила мысль о миссис Мендхем, об этой неотвратимой лавине! Ее язык, казалось, навис над ним дамокловым мечом. Чего только она не наговорит по этому поводу, покуда не иссякнет ее негодующая фантазия!
А пока счастливый пленитель Странной Птицы напрасно старался уснуть, Галли из Сиддертона осторожно разряжал свою двустволку после утомительного и бесплодного дня, а Сэнди Брайт, преклонив колени, молился, не преминув тщательно запереть окно. Энни Дерган крепко спала с раскрытым настежь ртом, а мать непутевой Эмори стирала во сне чужое белье, и обе они еще задолго до сна полностью исчерпали тему о Струнах арфы и о Сиянии. Дерган Недоумок сидел в постели, то мурлыча обрывки мелодии, то напряженно прислушиваясь, не зазвучат ли звуки, которые он слышал раз и жаждал услышать вновь. Ну, а конторщик нотариуса из Айпинг-Хенгера — тот бился над стихами в честь продавщицы из портбердокской кондитерской и начисто забыл о Странной Птице. А вот батрак, который видел ее у ограды Сиддермортон-парка, приобрел фонарь под глазом. Это явилось наиболее вещественным следствием небольшого спора в «Корабле» о птичьих ногах. Происшествие заслуживает (хотя бы и такого беглого) упоминания, поскольку оно, по-видимому, представляет собою единственный достоверный случай, когда ангел оказался виновником чего-либо подобного.
Наутро
Зайдя разбудить Ангела, Викарий увидел, что тот уже одет и стоит, глядя в окно. Было дивное утро, роса еще не сошла, из-за угла дома косые лучи восходящего солнца били, желтые и горячие, в склон холма. Птицы уже всполошились в живой изгороди и в зарослях кустов. Вверх по склону — как-никак был уже август месяц — медленно полз плуг. Ангел подпер подбородок обеими руками и не обернулся, когда Викарий подошел к нему.
— Как крыло? — спросил Викарий.
— Я о нем забыл, — ответил Ангел. — Этот там — человек?
Викарий посмотрел.
— Это пахарь.
— Почему он ходит так взад и вперед? Ему это нравится?
— Он пашет. В этом его работа.
— Работа! А зачем он ее делает? Она так однообразна — разве это не скучно?
— Скучно, — согласился Викарий. — Но ему надо ее делать, чтобы… понимаете… заработать на жизнь. Получить еду и всякое такое.
— Как странно! — удивился Ангел. — Люди все должны это делать? И вы?
— О нет. Он работает за меня. Исполняет мою долю работы.
— А почему? — спросил Ангел.
— О! В уплату за все то, что я, знаете ли, делаю для него. Мы в нашем мире полагаем справедливым разделение труда. Обмен не грабеж.
— Понимаю, — молвил Ангел, все еще следуя взглядом за тяжелыми движениями пахаря.
— А вы что делаете для него?
— Вам кажется, это легкий вопрос, — сказал Викарий, — а на деле он… куда как труден! Наше общественное устройство очень сложно. Невозможно так вот на ходу, перед завтраком, объяснить все эти вещи. Вы разве не голодны?
— Да, как будто, — медленно проговорил Ангел, не отходя от окна, и резко вдруг добавил: — Все же не могу я не думать о том, что пахать, наверно, совсем не весело.
— Возможно, — сказал Викарий, — очень возможно. Но завтрак подан. Вы не сойдете вниз?
Ангел нехотя отошел от окна.
— Наше общество, — объяснил Викарий на лестнице, — сложный организм.
— Да?
— И в нем так установлено, что одни делают одно, другие — другое.
— И пока мы с вами будем есть, тот худой, сутулый, старый человек так и будет плестись за тем тяжелым железным резаком, который волочит пара лошадей?
— Да. Вы скоро убедитесь, что это совершенно правильно. А, грибочки и яйцо-пашот! Такова социальная система! Садитесь, прошу! Может быть, вам она представляется несправедливой?
— Мне все это непонятно, — молвил Ангел.
— Напиток, который я вам предлагаю, называется кофе, — сказал Викарий. — Это естественно. Когда я был молодым человеком, мне тоже многое казалось непонятным. Но позднее приходит Более Широкий Взгляд на Вещи. (Эти черные штучки называются грибами; с виду они превосходны!) Побочные Соображения. Все люди — братья, конечно, но иные из них, так сказать, младшие братья. Есть работа, требующая культуры и утонченности, есть и другая, при которой утонченность и культура явились бы помехой. И не следует забывать о праве собственности. Должно воздавать кесарю… Знаете, чем разъяснять сейчас эти материи (отведайте этого), я, пожалуй, дам вам лучше почитать одну книжечку (ням, ням, ням — грибочки на вкус не хуже, чем на вид), в которой это все изложено очень ясно и просто.
Скрипка
После завтрака Викарий прошел в маленькую комнату рядом с кабинетом отыскать для Ангела книжку по политической экономии. Ибо невежество Ангела в социальных вопросах было не пробить никакими устными разъяснениями. Дверь оставалась открыта.
— Что это? — сказал Ангел, войдя за ним следом. — Скрипка! — Он снял ее.
— Вы играете? — спросил Викарий.
Ангел уже держал в руке смычок и вместо ответа провел им по струнам. Звук был так хорош, что Викарий сразу обернулся.
Ангел крепче стиснул рукою гриф. Смычок пролетел обратно, заколыхался, и мелодия, которой Викарий никогда в своей жизни не слышал, заплясала в его ушах. Ангел продвинул скрипку под свой изящный подбородок и продолжал играть, и, пока он играл, его глаза светились все ясней, а губы улыбались. Сперва он смотрел на Викария, потом его лицо приняло отсутствующее выражение. Казалось, он смотрит уже не на Викария, а сквозь него, на что-то постороннее, что-то, что жило в его памяти, в его воображении, что-то бесконечно далекое, дотоле невиданное и во сне…
- Собрание сочинений в 10 томах. Том 5 - Генри Райдер Хаггард - Исторические приключения
- Собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Красный бамбук — черный океан. Рассказы о Востоке - Еремей Парнов - Исторические приключения
- Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 8 - Вальтер Скотт - Исторические приключения
- Трафальгарский ветер - Сесил Форестер - Исторические приключения
- Сын пирата - Юрий Волошин - Исторические приключения
- Не ходите, дети... - Сергей Удалин - Исторические приключения
- И один в поле воин - Юрий Дольд-Михайлик - Исторические приключения
- Темная роза - Синтия Хэррод-Иглз - Исторические приключения
- Путешествие сквозь время. Божественный ветер - Анастасия Валерьевна Колпашникова - Исторические приключения / Фэнтези
- Отступник - Робин Янг - Исторические приключения