Форма входа
Читем онлайн Серьёзные забавы - Джон Уайтхед
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Книга Псалманасара — весьма убедительное и искусное художественное произведение. Рассказывая о своих путешествиях, он пишет о том, как на Формозу прибыл под видом японца иезуит отец де Род, который хотел обучать местных жителей латыни. Отец Псалманасара нанял его учителем к сыну. Иезуит учил мальчика четыре года, а затем убедил его отправиться вместе с ним в Европу. Псалманасара продержали пятнадцать месяцев в Авиньоне, пытаясь обратить в христианство, но ему удалось бежать до того, как в дело вмешалась инквизиция. Далее следовало весьма искаженное описание его подлинных путешествий и военной службы; завершалось повествование встречей с преподобным Иннесом и обращением в англиканство.
Его описание Формозы было донельзя нелепым. Он заявил, например, что ежегодно в жертву верховному божеству приносили 18 000 мальчиков, не достигших девятилетнего возраста. Чтобы восполнять такие потери, жители Формозы вынуждены были придерживаться полигамии, имея по нескольку жен в зависимости от своего положения и состояния. Он упорно настаивал на том, что Формоза принадлежит Японии. Для захвата острова японцы прибегли к своего рода тактике троянских коней: паланкинам с солдатами. Самым невероятным в этих выдумках было полное их несоответствие рассказам прибывавших с Формозы миссионеров. Да и Георг Кандидий, чью книгу Псалманасар положил в основу своего повествования, утверждал, что, кроме риса и фруктов, иных жертвоприношений ему видеть не приводилось. И все же люди предпочитали кровожадные басни, сочиненные Псалманасаром, — вроде тех, что грабителей и убийц вешают вверх ногами и стреляют в них из лука до тех пор, пока не пронзят все тело стрелами; за другие преступления виновных сжигают заживо, отрубают руки и ноги, бросают на съедение собакам и так далее и тому подобное. Кандидий же, напротив, писал, что жители Формозы — миролюбивый, добродушный народ и преступлений там, похоже, вовсе нет.
Псалманасар населил Формозу слонами, носорогами, верблюдами, львами, тиграми, крокодилами, волками, дикими буйволами и прочими несообразными животными. Он снабдил книгу гравюрами с изображением великолепных золотых храмов и жителей Формозы в костюмах разных сословий. Язык их, по его описанию, весьма похож на японский, на самом же деле между этими языками нет ни малейшего сходства, и весьма удивительно, что никто не стал оспаривать подобное утверждение. Завершалась книга резким выпадом против миссионеров-иезуитов: Псалманасар заявлял, что христианство стало на Формозе запрещенной религией из-за методов, которыми пользовались миссионеры для обращения язычников. Поскольку многие в ту пору были настроены весьма враждебно по отношению к иезуитам, читателям эта критика пришлась по вкусу.
Епископ Лондонский и несколько его друзей отправили Псалманасара на полгода в Оксфорд для подготовки второго издания книги и оплатили его расходы. Он и там наделал немало шума; его беседы с оксфордцами были опубликованы уже после его смерти. На вопрос о том, что происходит с телами 18 000 принесенных в жертву мальчиков, последовал ответ, что их съедают священники. Псалманасар заявил, что на Формозе практикуется людоедство, хотя сам он этот обычай не одобряет и полагает, что с ним должно быть покончено. Он утверждал, что ему и самому приходилось есть человеческое мясо и что он нашел его безвкусным и жестким. Пробыв полгода в Оксфорде, Псалманасар возвратился в Лондон и узнал, что Иннес получил пост Главного капеллана британских войск в Португалии — как признание его заслуг в деле обращения «формозца»! Псалманасар был взбешен и открыто обвинял Иннеса в «неодолимом пристрастии к вину и женщинам…»
В 1705 году вышло в свет второе издание «Истории…». В предисловии автор отвечал на возражения, вызванные некоторыми сведениями, приведенными в первом издании. Псалманасар объяснял ошибки и неточности давностью событий и тем, что покинул Формозу в весьма юном возрасте. Но от своих утверждений он не отрекся и даже включил в книгу свои беседы с читателями за время, прошедшее после выхода первого издания. Памятуя свои оксфордские откровения, Псалманасар добавил ряд жутких подробностей о каннибализме.
Довольно долго, примерно до 1728 года, о Псалманасаре почти ничего не было слышно. Затем он вновь объявился, но на этот раз полный раскаяния в своем обмане. В беседах с друзьями и знакомыми он впервые затронул вопрос о достоверности «Истории Формозы…» и прочих своих трудов. Он признался, что все в них — сплошной вымысел, что это он сам изобрел «формозский» язык и что все подробности об острове не более чем плод его воображения. Псалманасар решил все это предать гласности в своих мемуарах, однако они были опубликованы лишь посмертно. Но читателям не пришлось ждать разоблачений так долго: вскоре стала распространяться молва, что Псалманасар вовсе не тот, за кого себя выдает. Окончательная ясность была внесена в 1747 году, когда Псалманасара попросили написать главы о Китае и Японии для «Полной систематической географии» Боуэна, и он описал Формозу в точности по Кандидию.
Псалманасар безжалостно карал себя за обман. Написав «Всеобщую историю книгопечатания» для Сэмюэла Палмера, он настоял на том, чтобы почести достались одному Палмеру. Идея книги действительно принадлежала Палмеру, так же как и первоначальный набросок, однако завершить начатое он предоставил Псалманасару. К сожалению, Палмер скончался раньше, чем была дописана рукопись, и Псалманасару пришлось искать кого-нибудь, кто оплатил бы расходы по ее выпуску. Граф Пембрук проявлял интерес к книге, пока Палмер был жив, но Псалманасару помогать не желал. Прежде они были в дружеских отношениях, но затем граф от него отвернулся после его нелепого заявления, будто жители Формозы изучают греческий язык. Псалманасару тем не менее удалось помириться с Пембруком, ссылаясь на то, что он уже покаялся в своих грехах. Позднее Пембрук оплатил все расходы на книгу, на которой стояло имя Палмера.
В своих мемуарах Псалманасар и словом не обмолвился о том, что еще кто-либо, кроме Александра Иннеса, причастен к его выдумкам, — возможно, потому, что не хотел подвергать опасности репутацию честных людей, веривших ему. Он упомянул, между прочим, о своем пристрастии к наркотикам, в том числе к настойке опия, которую принимал неизменно сорок лет от десяти до двенадцати чайных ложек утром и вечером. Это стало сказываться на его здоровье, но Псалманасару, к счастью, удалось уменьшить дозу до 10–12 капель на стакан пунша.
В 1752 году Псалманасар составил завещание, которое подтвердил в 1762 году, будучи «в здравом уме, но слаб телом». Душеприказчицей он назвал своего «достойного и благочестивого друга Сару Револлинг» — к ней должно было отойти его имущество, гардероб, рукописи и все причитающиеся ему деньги. «Мемуары» следовало продать с аукциона как можно дороже, чтобы покрыть задолженность за квартиру и оплатить расходы на похороны. Он просил похоронить его в дальнем углу общинного кладбища в самом дешевом гробу без крышки, чтобы ничто не отделяло его прах от земли, коей будет предано тело. Он умер спустя шестнадцать месяцев, 3 мая 1763 года, в своем доме на Айронман-герроу. «Мемуары» Псалманасара, опубликованные двумя годами позже, вновь вызвали к нему интерес, хотя смерть его осталась совершенно незамеченной. Книга не пролила свет на то, кем он был, кто были его, родители, откуда он родом. Он вспоминал свое детство в Авиньоне, учение у францисканцев, иезуитов и доминиканцев, а затем нищенскую жизнь до поступления на военную службу. Он описывал и свою мошенническую карьеру в Англии, а последующие десять лет назвал «растраченными в самой бесстыдной праздности, суетности и сумасбродствах». Затем он объяснял, почему раскаялся и посвятил последние годы ученой и благочестивой жизни.
Личность Псалманасара всегда была окутана тайной, и завесу ее не удалось приподнять и сегодня. Он вознамерился одурачить весь свет — и круг замкнулся на том, что он сознался в обмане и во искупление вины провел остаток дней в раскаянии и притом в крайней нужде. С точки зрения здравого смысла вряд ли можно назвать такой шаг разумным, поскольку Псалманасар мог без труда уйти в тень и писать под другим именем, а зарабатывая писательским трудом, он бы наверняка жил безбедно. Быть может, он не смог совладать со своей совестью, но как бы там ни было, дорожка, на которую он вступил в свои юные годы и которая прямиком вела к Тайберну[8], неожиданно повернула в другую сторону, и в конце жизни он пользовался уважением таких людей, как Сэмюэл Джонсон, — тот часто посещал Псалманасара на склоне лет. Этот человек родился, жил и умер, так и оставшись совершенной загадкой.
ДВА ЕВРОПЕЙЦА
Два европейца, давшие название этой главе, — француз Дени Врэн-Люка и немец Фридрих Вагенфельд, люди необычайно способные, коим удавалось — по крайней мере, некоторое время — дурачить литературный мир.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Серьёзные забавы - Джон Уайтхед бесплатно.
Похожие на Серьёзные забавы - Джон Уайтхед книги
- В этой сказке… Сборник статей - Александр Александрович Шевцов - Культурология / Публицистика / Языкознание
- 100 великих картин (с репродукциями) - Надежда Ионина - Культурология
- Кельтские сумерки - Уильям Йейтс - Культурология
- Художник Константин Васильев - Анатолий Доронин - Культурология
- Образ власти в современных российских СМИ. Вербальный аспект - В. Н. Суздальцева - Культурология / Прочая научная литература
- Под щитом красоты - Александр Мотельевич Мелихов - Культурология / Языкознание
- Русский Дон Жуан - Марк Алданов - Культурология
- Nobrow. Культура маркетинга. Маркетинг культуры - Джон Сибрук - Культурология
- Неизбежность и благодать: История отечественного андеграунда - Владимир Алейников - Культурология
- Винсент Ван Гог. Человек и художник - Нина Александровна Дмитриева - Биографии и Мемуары / Культурология
