Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты сама говорила, что они непредсказуемые.
– Это я нарочно Катьку дразнила.
– Все равно мне как-то неуютно, – призналась Ирина. – Имей в виду: если к вечеру Катерина не объявится, я звоню капитану Матросовой и все ей рассказываю. Пускай полиция Катьку спасает.
На том и расстались.
Все произошло так быстро, что Катя не успела даже пикнуть. Только что она сидела одна за столиком, страшно сердитая, и вот она уже в машине, а рядом кто-то огромный и темнокожий. Машина резко рванула с места, Катю вжало в сиденье, сзади раздавались чьи-то крики.
– Куда мы едем? – робко спросила она.
Ответом ей было молчание. Она скосила глаза на своего соседа, коричневого и невозмутимого. Он был очень сильным, это Катя поняла сразу. Кажется, она видела его вчера рядом с африканским атташе.
– Вы везете меня к Люсьену? – оживилась Катя, но сосед молчал, как каменный.
Она пошевелилась и попыталась придвинуться к дверце. Сосед шевельнул бровью, и Катя испуганно дернулась назад.
Куда они ее везут? Отчего не сказали сразу, для чего она им нужна? Вчера Люсьен был с ней очень вежлив, но ведь она сама сказала подругам, что теперь он не станет ею интересоваться, поскольку у нее нет больше этого замечательного панно. А вдруг он подумал, что она его обманула? Вдруг он захочет мстить? Она понятия не имеет, как у них в Африке полагается реагировать на оскорбление. Возможно, она, сама того не желая, нанесла вспыльчивому атташе смертельную обиду. И теперь он считает ее своим врагом, оттого и послал за ней своих головорезов.
Катерина отстраненно отметила, что сегодня при мысли о Люсьене сердце ее не замирает сладко, по телу не разливается томительное тепло и не хочется плакать легкими светлыми слезами. Плакать хотелось, точнее, не плакать, а реветь от ужаса. Любовь к африканцу куда-то подевалась.
Машина долго ехала по улицам, от страха Катя совершенно перестала ориентироваться. Наконец они остановились перед высокими железными воротами. Водитель посигналил, ворота открылись, и Катя впала в панику. Ей показалось, что за этими воротами ее ждет ужасная смерть. Не зря ее муж, профессор африканистики, рассказывал ей о людоедах. А вдруг их кодекс мести требует немедленного съедения врага? Впрочем, нет, успокаивала себя Катя, для торжественного поедания врага, кажется, нужно много места, большой котел и долгие пляски под барабан. Где они возьмут все это в России?
От сердца малость отлегло. Машина тем временем въехала во двор и остановилась. Катин сосед вышел и открыл перед ней дверцу. Несчастная поняла, что спасения нет. Просторный двор наводил на страшные мысли. Здесь, за высоким забором, они спокойно могут разложить костер и петь свои обеденные песни, пока из Катерины будет готовиться шашлык.
– Сейчас же отпустите! – истошно завопила Катерина. – Отпустите меня немедленно, а то я просто не знаю, что будет! Я буду на вас… Я буду жаловаться в… – она не смогла придумать, куда можно жаловаться в такой необычайной ситуации, и поэтому ненадолго замолчала.
Впрочем, похитители не обращали на ее вопли никакого внимания. Они втащили Катю в какую-то огромную комнату и застыли в дверях, слегка склонив головы.
Несчастная жертва похищения перевела дыхание, чтобы собраться с силами и снова завизжать, но задержала дыхание на секунду и огляделась. То, что она увидела, было так удивительно, что она немедленно забыла о своих намерениях.
Комната, в которой она оказалась, была вообще не комнатой, а огромным залом с высоченным потолком и многочисленными колоннами. Колонны уходили вверх, как роща стройных пальм, и так же, как пальмы, разветвлялись в высоте, а все ветви вместе поддерживали легкий узорчатый потолок. Помимо колонн, были в этом зале и настоящие пальмы в огромных кадках, тоже едва не достававшие ветвями до потолка, и какие-то другие, незнакомые Кате экзотические растения, усыпанные очень яркими цветами. От этих цветов или от каких-то специальных курильниц исходил сладковатый, слегка дурманящий аромат, от которого у Кати закружилась голова. Пол в зале был выложен многоцветной мозаикой и местами покрыт пушистым ковром. Между колоннами стояли низкие диванчики и глубокие кресла.
В одном из кресел сидел человек. Поскольку кресло стояло боком ко входу и было очень глубоким, Катя не сразу смогла его разглядеть. Только когда ее похитители, почтительно склонившись, проговорили что-то на незнакомом гортанном языке, человек приподнялся и повернулся к двери.
Катя изумленно ахнула.
Это был Люсьен, атташе Республики Кот-де-Леон, тот самый лощеный чернокожий джентльмен, с которым она познакомилась на собственной выставке, а потом провела чудесный вечер в ресторане. Но теперь он выглядел совершенно иначе.
На Люсьене был длинный бордовый шелковый халат, подпоясанный золотым жгутом с кистями на концах. За этот пояс был заткнут кинжал в богато инкрустированных ножнах. На голове атташе красовался парчовый тюрбан с воткнутым в него небольшим изумрудно-зеленым пером.
И как будто этого было недостаточно, у ног экзотического красавца лежала, томно потягиваясь, огромная пантера, покрытая угольно-черной шелковистой шерстью. Под черной шкурой пантеры перекатывались могучие мускулы.
Катины похитители снова что-то почтительно проговорили, и атташе довольно сурово ответил им на том же незнакомом языке. Похитители поклонились и безмолвно исчезли.
Катя гордо выпрямилась, бросила неодобрительный взгляд на Люсьена и опасливый – на его пантеру и самым решительным тоном заявила по-французски:
– Вы считаете приличным такое средневековое отношение к женщине?
– Средневековое? – удивленно переспросил Люсьен на вполне приличном русском. – Почему мое отношение кажется вам средневековым?
– Ах, вот как! Вы еще и по-русски умеете говорить!
– Почему это вас удивляет? Мне кажется логичным, что дипломат знает язык той страны, в которой аккредитован.
– Но во время нашей первой встречи вы не признались, что владеете русским языком!
– Вы тоже не были со мной до конца искренни. – Атташе криво усмехнулся. – В конце концов, у каждого из нас могут быть свои маленькие тайны.
«Да уж, – подумала Катерина, – представляю себе эти маленькие тайны большого Люсьена! Его прихвостни затаскивают во дворец приглянувшихся ему женщин, и он вытворяет с ними все, что хочет, прикрываясь дипломатической неприкосновенностью. И хорошо еще, если после этого отпускает живыми. А что, был же в Африке президент Бокасса, который потом провозгласил себя императором, так он, говорят, съел великое множество людей. Кстати, это самый простой способ избавиться от трупа… Но мы ведь все-таки не в Африке!»
– Мы ведь все-таки не в Африке, – произнесла она вслух дрожащим от страха голосом. – Меня будут искать! Меня уже ищут!..
– Да что вы себе вообразили? – спросил Люсьен, удивленно подняв брови. – Я вовсе не собираюсь вас удерживать силой. Я только хочу еще раз с вами поговорить, а потом идите, куда вам будет угодно.
«Представляю себе, – подумала снова Катя, – он отпустит меня, а по дороге к выходу я провалюсь в какую-нибудь специальную ловушку и окажусь в подземелье вместе с голодными тиграми. Или просто прикажет своей пантере растерзать меня. Ужас какой!»
– Ужас какой! – Последние слова она снова произнесла вслух.
– Что ужас? – насмешливо переспросил атташе. – Вы говорите о пантере? Это Багира, я забыл вас представить друг другу. Или вам кажется ужасным, что я готов вас отпустить? Но если вы не хотите уходить, я с удовольствием могу предложить вам кров.
– Ну уж нет! – Катя передернула плечами. – Ужас – это о вашем жилище. Какая немыслимая пошлость! Ваша комната обставлена, как гарем султана из какого-нибудь третьесортного голливудского фильма. Или как дешевый бордель на Ближнем Востоке.
– Вы были в дешевых восточных борделях? – насмешливо переспросил Люсьен.
– Да перестаньте издеваться, несносный вы человек! – в сердцах воскликнула Катя.
– Итак, кажется, я чего-то добился: вы перестали меня бояться. Садитесь, я хочу с вами поговорить, – атташе указал ей на глубокое кресло, обтянутое светло-золотистой кожей, и сам сел напротив.
Пантера зевнула, продемонстрировав великолепные клыки, и улеглась у его ног.
– Неужели вы не могли придумать более цивилизованного способа пригласить меня, – недовольно проговорила Катя, усаживаясь в кресло и с любопытством оглядываясь.
– Цивилизованного? Нет, не мог, – Люсьен состроил уморительную гримасу, – я ведь людоед и дикарь. Признайтесь, вы именно так обо мне думаете?
– С чего вы взяли? – Катя изобразила искреннее возмущение.
При этом она заметно покраснела, потому что именно так только что о нем и подумала, буквально этими словами. Он мысли ее читает, что ли?
– Ничего подобного я о вас не думала, – пробормотала она, с трудом преодолев смущение.
- Смерть под псевдонимом - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Маркиз-потрошитель - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Бородатая женщина желает познакомиться - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Честное хулиганское! - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Трамвай в саду - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Сон в брачную ночь - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Сувенир из Камбоджи - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Звонок с того света - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Динарий кесаря - Наталья Александрова - Иронический детектив
- Хранитель Чаши Грааля - Наталья Александрова - Иронический детектив