возможность исправиться; иногда попускается для измерения смирения и веры, иной раз для примера другим. А из этого надо себе выгоды искать и душевно расти. Скажу некрасивое сравнение: хороши удобрения… да потом растёт, цветёт пышно, душисто, ароматно, и садовник, обходя сад свой, должен быть доволен своими растениями. Если нет, опять со своим ножом придёт, срезывает, поливает, вынимает плевел, который душит цветок, и ждёт солнца и нежного ветерка. Любуется он росту своих питомцев, с любовью посадил.
Без конца могла бы писать об этом садике, о всём, что там растёт и что надо избегать, чтобы не портить, повредить нежных цветочков. Хотелось бы быть художником, чтобы излить Мои мысли картинными словами. Вспомните английский сад (Вы видели книги у Меня, иллюстрации), уютный домик, дорожка, в середине акварель у Меня в Ливадии. Ну, тогда Вы понимаете, что Я сказать хочу, как сравниваю с душами.
Вот, 11 человек верхом прошли, хорошие лица – мальчики ещё, улыбаются. Это уже дано невиданное зрелище. У охраны комиссара не бывают такие лица. Ну, спасибо… Куда тех в садике посадить? Нет там места – вне ограды лишь, но так, чтобы милосердные лучи солнца могли бы до них дойти и дать им возможность переродиться, очиститься от грязи и пыли.
Пора отправлять. Господь с Вами, Моя милая душка. Я Вас нежно целую. Все мысли и горячие молитвы Вас окружают. Лиловые яички так тронули – и все другие. Вот сегодня А. дала знать, чтобы посылку готовить. Хочется понемногу Мне посылать Вам деньги обратно, так как они Мне не нужны, и очень прошу Вас скорее ответить, можно ли; Я всё-таки не хочу их трогать. Пришлю их тогда черед Л., как всё теперь; она знает, если Вы комнаты перемените.
Христос с Вами! Святая Богородица да покроет Вас своим святым омофором. Всем привет. Мать целую, О.В. (Лохтиной) и всем, Берчику привет и докторам И.Ив. (Решетникову) и Прохорову и всем.
Видели нового комиссара – не плохое лицо. Мои Вас нежно целуют. Привет Элизбару (князю Эристову), отцу Иоанну и отцу Досифею сердечные приветы.
Ваши.
Сегодня день рождения Сашки[1045].
*……….*……….*
Вышеприведенное письмо Александры Фёдоровны верной подруге А.А. Вырубовой-Танеевой оказалось фактически последним, отправленным из заточения. Рано утром 13 апреля Государь, Государыня, Великая княжна Мария, князь В.А. Долгоруков, доктор Е.С. Боткин, Анна Демидова, Т.И. Чемодуров и И.В. Седнёв под охраной отбыли из Тобольска. До Тюмени ехали на подводах, в так называемых кошевах – плетеных коробах на длинных дрожках. Арестованных сопровождала команда из комиссара В.В. Яковлева, его помощника и 18 солдат и стрелков. На отдельной телеге везли два пулемёта! Расстояние в 260 верст преодолели за двое суток.
В дневнике Александры Фёдоровны сохранились краткие замечания по поводу этого, невероятно трудного для Неё переезда[1046].
13 (26) апреля 1918 г.
Мария и Я в тарантасе. Николай с комиссаром Яковлевым. Холодно, пасмурно и ветрено. Переправились через Иртыш. После смены коней в 8 часов и в 12 часов останавливались в деревне и пили чай с нашей холодной закуской. Дорога просто ужасная, замерзшая земля, грязь, снег, вода до живота лошадей. Жутко трясло, болит всё тело. После 4‑й смены чека соскочила, и нам пришлось забираться в другую корзину. Остальные меняли экипажи каждый раз. В 8 часов добрались до деревни Иевлево, где Мы провели ночь в доме, в котором раньше был деревенский магазин. Мы 3‑е спали в одной комнате, мы на Своих постелях, Мария на полу на Своем матрасе, Нюта (Демидова) в гостиной, где мы ели продукты и находился наш багаж. Валя Долгоруков и Е.С. (Боткин) в одной комнате, наши люди – в другой, все на полу. Легли спать в 10 часов, смертельно усталые, всё тело болит. Никто не говорит, куда Мы направляемся из Тюмени, – некоторые предполагают Москву. Дети должны будут последовать за Нами, как только река освободится и Бэби поправится. По очереди каждый экипаж терял колесо, или что-то ещё сокрушительно ломалось. Багаж всегда опаздывал. Болит сердце, боль усилилась, написала детям с Нашим первым ямщиком»
14 (27) апреля 1918 г.
Лазарево Воскресенье. Встали в 4 часа, пили чай, упаковывались, пересекли реку в 5 часов пешком по дощатому настилу, а затем – на пароме. Прошла вечность, прежде чем отъехали. 7 ½ часа. Комиссар нервно суетится, бегает вокруг, телеграфирует. Прекрасная погода, дорога жуткая. Снова меняем лошадей, около 6 раз, наши кавалеристы – чаще, оба дня – одни и те же люди. Около 12 часов приехали в Покровское, сменили лошадей. Долго стояли перед домом Нашего Друга, видели его семью и друзей, выглядывающих из окон. В селе Борки пили чай и питались Своими продуктами в хорошеньком крестьянском доме. Покидая деревню, вдруг увидели на улице Седова. Снова поменяли коляску. Снова всякого рода происшествия, но меньше, чем вчера. Остановились в деревенской школе, пили чай с Нашими солдатами. Е.С. (Боткин) слёг из-за ужасных колик в почках. Когда наступила темнота, колокольчики Наших троек связали, прекрасный заход солнца и утро. Мчались с бешеной скоростью. При подходе к Тюмени эскадрон кавалеристов образовал вокруг нас цепь и сопровождал до станции, пересекли реку по передвижному мосту, 3 версты ехали по темному городу. В полночь сели в поезд. Написала 2 письма Детям утром.
Арестованные прибыли в Екатеринбург рано утром 17 (30) апреля, где Яковлев передал Узников комиссару Уральского областного совета и в автомобиле под охраной. Они прибыли в свое последнее земное обиталище – дом инженера Ипатьева, где и провели последние 78 дней земного бытия. Через три с небольшим недели, 10 (23) мая 1918 года, к Родителям и Княжне Марии присоединились все остальные. Режим был установлен жесточайший, и все связи с внешним миром были раз и навсегда прекращены.
Александра Фёдоровна по время переезда и уже в Екатеринбурге написала целую серию писем, главным образом детям. Письма другим корреспондентам этого периода не известны; опубликована только одна открытка, посланная из Екатеринбурга в Тюмень.
*………….*……….*
№ 80
В.Н. Деревенко (открытка)
Екатеринбург, 19 апреля (2 мая) 1918 г.
Христос Воскресе!
Мы все сердечно поздравляем Вас и всю Вашу семью с светлым праздником. Надеемся, что Колобов[1047] к Вам приходил. Уже 4 дня ничего о всех не знаем – очень тяжело. Может ли уже наступить на ноги?[1048] Как силы, аппетит, самочувствие? Лежит ли на балконе? Всё хочется знать. Не знаем, куда переедем, но, вероятно, близко[1049]. Погода чудная. Очень устала, сердце увеличено.
