Я молчу, соображаю. Вот, пожалуйста, и Фурманов не о них писал. Азин… Как-то плыл по Волге, попался навстречу пароходик «Герой Азин» — старенький, колесный. А «В. И. Чапаев», на котором я плыл, был четырехпалубным белым красавцем, дизель-электроход, каюты-люкс, два ресторана. И улицы в каждом городе его имени, колхозы-совхозы-фабрики, шоколадные конфеты «Чапаев» по шесть с полтиной коробка, ателье, туалетное мыло… и так вплоть до дурацких анекдотов и женской прически «Гибель Чапаева»: как увидел, так и погиб. А здесь-сейчас, выходит, все это имущество принадлежит Владимиру Михайловичу Азину, комдиву-28.

Есть ли анекдоты о нем? Раз наличествует фильм братьев Васильевых (как бишь в нем: «Василий Иванович, а ты смог бы командовать всеми армиями в мировом масштабе?» — «Нет, Петька, я языками не владею!»), должны быть и они. Варианты вообще отличаются один от другого на самое необходимое, на дифференциалы теории Тюрина.

Зря я, значит, пыжился, что сын чапаевца? Во-первых, не чапаевца и даже не чепаевца (уже не так звучит), а кутяковца, во-вторых, все это тушуется перед понятием «азинец». Эверест славы вздыбился не там. Что же тогда прочно в этом мире?

…Наверное, главное: массивы социальных действий людей. Была гражданская война. Двадцать пятая дивизия сделала то, что сделала, и двадцать восьмая Азинская, и многие еще части разных номеров и наименований сделали свое — выиграли эту войну. А то, что впоследствии кто-то оказался сверх меры вознесенным, кто-то забыт, чье-то имя переврано, — все это суть дисперсии, размытости действий, мелкие отклонения от линий развития, «линий н. в. и н. д. — наибольшего вероятия и наименьшего действия» согласно той же тюринской теории.

В древнеиндийской философии есть тезис «Ты не искал бы Меня, если бы не нашел». Диалектично сказано. Смысл его в том, что человек — уже в силу того, что он человек, разумное существо, — интуитивно знает главные истины мира, чувствует их; а исследуя, действуя, созидая, он лишь стремится дать этому знанию словесное, вещественное, математическое, музыкальное, художественное, драматическое и бог знает какое еще выражение. Мир громаден, он выражает себя просто и прямо: горами и морями, бурями и протуберанцами, звездами и галактиками, пустотой космоса и вспышками сверхновых.

Мир громаден — мы в нем малы и слабы. И что есть слово, сказанное или написанное? Оно не громче шелеста листьев, не заметнее прожилок в них.

Мир громаден, а мы малы, слабы и жаждем счастья. Как дети — быть хорошими и чтоб было хорошо. И поэтому норовим отрешиться от ненужной, практически бесполезной для нас громадности Вселенной, выделить в ней свой уголок — не только в смысле пространственном, но и информационном, эмоциональном даже — где все достаточно ясно, взаимосвязано, разделено на «мое» и «чужое», на «можно» и «нельзя»… И уж бог с ним, что действия в уголке выразят не знание, а заблуждения всевозрастающие, удалят от истин мира.

Счастье, главное дело, светит. Счастьишко — под размер уголка, но зато свое. Вот-вот… ам!

Морковка счастья, морковка достижимых целей, которую держит впереди на конце шеста мудрец Судьба, сидя верхом на нас.

Но как бы там ни было, главную истину о своем существовании в мире более обширном, чем три пространственных измерения плюс время, люди интуитивно чуют. Ноздрей. Трепетом души. Кто чем… Все мы живем в многовариантном мире, барахтаемся в океане возможностей, перемещаемся по ортогональным направлениям h-мерного координатного ежа каждый своим выбором, колебанием даже.

Прошлое однозначно — будущее всегда неопределенно, размыто, размазано по категориям возможностей; каждая по-своему интересна (привлекательна, страшна, неприятна), и у каждой своя вероятность.

То ли дождик, то ли свет, то ли будет, то ли нет…

Другое дело, что мы используем эти выборы, ортогональные перемещения для погони за морковкой счастья — чтоб выгадать и не упустить. Но проклятие такого выбора, что, вцепившись в одну возможность, мы упускаем все альтернативные, ибо по принципу ортогональности они неизбежно проецируются в нуль на направление выбранной реальности. Шоры жизненных целей отграничивают нас от иных измерений.

…И кажется нам, что вот только то, что наметил, выбрал и решил (или навязали своими решениями и выборами другие люди, обстоятельства, стихия случая), и существует, вошло в жизнь — а альтернативы все сгинули, не родившись. Но они тоже есть, живут в памяти, к ним привязываешься чувствами сожаления об упущенном, досады на свою нерасторопность, ненастойчивость или что не смекнул вовремя (реже — чувствами облегчения, что избежал беды, осознанной напасти); они даже развиваются в подсознании по своей логике, которая, бывает, проявляет себя в снах.

…И рыдает обобранная мужем-алкашом женщина в пустой квартире: «Ах, почему я не вышла за Васю! Он так за мной ухаживал…» И смекает при виде достигшего высот сокурсника замшевший в главке на рядовой должности инженерик, министерская крыса: «И я бы тоже мог так вырасти, если бы не отвертелся тогда от направления в Сибирь!»

Мы живем во всех вариантах — и реализованных, и упущенных, но помнимых.

Строго говоря (поскольку сумма вероятностей всех вариантов всегда равна единице, то есть только эта сумма и достоверна, задана наперед) это и есть подлинная реальность разумных существ, реальность ноосферы.

А раз так, то важно быть не в вариантах этих, а над ними.

Уплывай назад, знакомая улица, не имеет значения, как ты называешься: Чапаевская, Азинская, Кутяковская… Такие ли флюктуации мира я знаю! Как она прежде-то именовалась: 2-я Дворянская? И так же шла с холма на холм.

Впереди, на бугре, черный прямоугольник на фоне заката — десятиэтажный дом, в котором я живу.

Глава II

…И жена не моя

Выяснение проблемы — путь к решению ее.

Выяснение отношений — способ их испортить.

К. Прутков-инженер. Мысль № 50

«Ich habe einen Kameraden». Eсть у меня товарищ. Александр Иванович Стрижевич, он же Сашка Стриж. С самого детства. И настолько мы с ним душа в душу, что даже девчонки нам нравились одни и те же. Только он пошустрее, Сашка: пока я млел да заносился в мечтах, он действовал. И опережал, гулял с девушками, которые нравились мне. Целовал их, а потом рассказывал мне — как.

Однако с Люсей он меня не опередил. То ли не разглядел, то ли не успел, а может, выбирала и решала она?

Моя жена Люся, Людмила Федоровна, — красивая, уверенная в себе женщина. Темноволосая, с блестящими серыми глазами, стройная, но несколько дородная (все-таки четвертый десяток). Любительница посмеяться и поддразнить, как и прежде, когда была студенткой-медичкой, а мы с Сашкой заканчивали физтех. Теперь она детский врач. «Просто она угадала в тебе человека с серьезными намерениями», — сказал в свое время Стриж, подавляя досаду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 138 139 140 141 142 143 144 145 146 ... 207

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Избранные произведения. Том 1. Должность во вселенной. Пятое измерение. Час таланта - Владимир Савченко бесплатно.

Похожие на Избранные произведения. Том 1. Должность во вселенной. Пятое измерение. Час таланта - Владимир Савченко книги

Должность во Вселенной - Владимир Савченко - Научная Фантастика
Серебряное время (сборник) - Владимир Савченко - Научная Фантастика
Черные звезды (сборник) - Владимир Савченко - Научная Фантастика
Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
Сквозь завесу времени (сборник) - Евгений Рысс - Научная Фантастика
Встречники - Владимир Савченко - Научная Фантастика
Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов - Научная Фантастика
Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика
Звезда по имени Галь. Земляничное окошко (сборник) - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика

Оставить комментарий