о вас, - внезапно потеплевшим голосом сказал главный святоша.
Радостные друзья Пэпа подбежал к паладинам и схватили их за руки.
Лишь Пэп не выражал никакого счастья. Наоборот, он был напуган и мысленно готовился к страшной смерти.
***
Левиафан летал по трущобам, но, как назло, на улице никого не было. Он уже собирался возвращаться, как вдруг услышал где-то внизу громкий стук и голос:
- Открывайте, это паладины Святой церкви! – манера речи говорившего человека показалась до боли знакомой Левиафану. Примерно так говорила «Система» до того, как Кира заняла её место. Абсолютно безразличный ко всему тон.
« Святая церковь? Паладины? Кира, что это?», - мысленно спросил метаморф, склонив свою птичью голову на бок.
[Информация по этому вопросу отсутствует в базе данных «Системы», Владыка. Однако я могу сделать предположение ,что «Святая церковь» - это некая религиозная организация, легализованная в этой стране], - в своей привычной вежливой манере ответила помощница.
Левиафан поблагодарил Киру, хотя на самом деле ничего не понял. Он приземлился на крышу какого-то ветхого домишки, сколоченного из гнилых досок, и стал наблюдать.
На «вежливую просьбу» паладинов вышел толстый мужчина, одетый в просторный домашний халат.
[Владыка, я ощущаю от этого человека слабую ауру «Avaritia(Жадность)». Вероятность распечатывания крайне мала, поскольку этот человек не является истинным носителем печать, но всё же этот шанс имеет место быть]
[Не забывайте, что для распечатывания греха, источник энергии нужно поглотить живьём], - в этот раз Кира превзошла саму себя и, вместо обычного безразличия к человеческим жизням, её голос, хоть и немного, но всё же сквозил некой неприязнью именно к этой особи.
«Я помню», - ответил Левиафан и вдруг услышал едва уловимый звук, похожий на взмах меча.
Метаморф посмотрел на то место, где стоял толстый мужчина и обнаружил, что тело и голова этого человека лежат в разных местах.
[Поглощение больше невозможно], - с практически незаметной ноткой раздражения сказала Кира.
«…», - Левиафан ничего не ответил. Он был «сильно опечален» тем, что у него отняли хоть и маленькую, но всё же возможность распечатать грех «Avaritia(Жадность)».
[Владыка, мне кажется, что от этих паладинов исходит такая же энергия, как от горничной и мадам Пэктус.]
«Становится всё интереснее и интереснее», - сверкнув своими жуткими глазами, подумал Левиафан.
Птичка сорвалась с крыши и полетела вниз.
***
Пэп никогда не верил ни в богов ни во что либо ещё, но отчаяние толкнуло его на такую глупость, как молитва. Он не знал, к кому он возносит свои прошения. Он просто хотел, чтобы хоть раз с ними случилось что-то хорошее. Что бы им кто-нибудь помог.
«Чив, чирик, чив, чив, чирик», - пропела маленькая белая птичка, которая села на плечо Пэпа.
Он измученно улыбнулся и погладил птичку по голове.
Она повернула свою крошечную головку и посмотрела в глаза Пэпа. Он вздрогнул.
«Они радуются, а ты боишься. Почему?», - детский голос еле различимым шёпотом задал вопрос в голове Пэпа. Тон этого голоса был настолько наивен и любопытен, что мальчик немного удивился.
- Я… Я видел…
«Расскажи…», - более громко и заинтересованно попросил голос.
И Пеп рассказал. Его история подошла к концу, когда до Святой церкви оставалось не больше пяти минут ходьбы.
Вдруг птичка разразилась нечеловеческим смехом. Он был настолько жутким, что Пэпа пробил холодный пот.
- Уважаемые паладины, не расскажите ли мне об очищении болью? – немного возбуждённым и многоголосым тоном спросила птичка.
- Что ты такое несёшь Пэп? – насторожено сказал один из братьев маленького вора, который, однако, помнил, что его друг не мог воспроизводить настолько страшный голос.
- Э-это не я… - дрожа от страха, пролепетал Пэп.
- Верно, это не он. Это я. – сказала птичка голосом маленького развеселённого ребёнка.
Паладины встали в боевую стойку и схватились за мечи.
- Что ты такое? – ровным, ничего не выражающим голосом спросил главарь святош.
- Хммм. Вы не поняли. Здесь я задаю вопросы! - сказал милый детский голосок.
А в следующий момент Пэп заметил, как около одного из паладинов мелькнуло что-то белое. Через секунду рука того паладина, которой он держал меч, отвалилась, и мощная струя крови хлынула наружу, окрашивая дорогу и соседнюю стену в прекрасный алый.
Служитель церкви не издал ни звука. Казалось, что он не чувствует боли.
[Владыка, кажется, вы нашли нечто невероятное. Вам нужно узнать, кто ими управляет. Я думаю, что это уже не люди. Они куклы. Просто тела, которыми управляет кукловод. Такой силой обладает лишь одна известная мне способность – грех «Luxuria(Похоть)»].
- Кто среди вас главный? – спросила птичка.
- Уничтожить, – сказал паладин, как будто не услышавший вопрос Левиафана, и его соратники кинулись к Пэпу и странной птице.
- Разговор не имеет смысла, я так полагаю, - разочарованно сказал Левиафан и покачал своей птичьей голвой.
- За Святую! За госпожу! Очистим их от зла! – безвольно произносили рыцари безэмоциональными голосами.
Пэпу показалось, что он услышал, как птица очень тихо сказала: «Вот значит кто…». А в следующий момент она слетела с плеча Пэпа и начала видоизменяться.
Сначала она превратилась в бесформенную белую массу, а затем эта масса начала приобретать очертания тела ребёнка.
И вот, буквально через несколько секунд перед ним стоял мальчик в золотой маске. На вид мальчику было не больше девяти лет, и он ничем не отличался от других детей. Разве что цветом кожи, волос, а так же дорогой одеждой с золотой вышивкой.
Друзья Пэпа уже давно отбежали от группы паладинов и вжались в стену дома, претворяясь пустым местом.
- Из-за того, что вы всего лишь куклы, я даже не могу посмотреть ваши воспоминания после поглощения. Вы бесполезны. Умрите спокойно, будьте добры, - вежливо попросил метаморф, мило улыбнувшись и слегка склонив голову в просьбе.
В руках мальчика появился чёрный огонь, а затем он сказал:
- Пламя Тартара.
И всех паладинов окутал страшное пламя, сжигающее плоть.
Через две с небольшим минуты от них не осталось даже пепла.
- П-пэп, ты заключил сделку со злом? – спросили дети, с ужасом глядя на своего друга.
- Нет! Это не так! – воскликнул ошарашенный мальчик.
Левиафан стоял и не отрываясь смотрел на детей, а затем из-за его спины показалось семь щупальцев. Одно из них разделилось ещё на четыре поменьше.
Шесть больших отправились к детям. Пэп с ужасом смотрел на это. Он думал, что им пришёл конец, однако…
