— Ах, какое вкусное блюдо ты мне принесла! — сказал он растроганно. Но сам больше ковырял вилкой, чем ел. Исхудал он за эти две-три недели страшно, просто жалость брала глядеть.

— Да ты ешь, — сказала Дитте, — ведь ты почти ничего не берешь.

— Погоди, дай мне только выйти на воздух. Это лежанье в постели ужасно действует на пас, людей, привыкших работать на вольном воздухе. Завтра я встану, слышишь?

— Нет, послезавтра, — возразила Дитте, слабо улыбаясь. — Ты меня надуть хочешь, совсем как ребенок.

— Бели доктор говорит послезавтра, стало быть, можно встать и завтра, будь спокойна. Они всегда чересчур осторожны.

— Но, ведь нужно сначала добыть тебе фуфайку, без этого тебе нельзя вставать.

— Ну так долго же придется мне лежать. Откуда нам взять ее? И на что она мне? Я отроду не носил фуфайки на теле.

Дитте не стала больше разговаривать об этом. Фуфайка ему необходима, и она ее добудет во что бы то ни стало.

— А что такое ты читаешь? — с удивлением спросила она. — Как будто Библию?

— Да, обличения пророка Исаии. Он обличил современное ему общество. Раньше я никогда не понимал этого как следует, но и он проповедовал бога — защитника вдов и сирот. Вот послушай: «Горе издающим законы несправедливые и попирающим закон, дабы устранить от правосудия бедных и похитить право у малосильных, ограбить вдов и сирот…» Прямо точно наше общество бичует.

— Плохо он, видно, бичевал, — сказала Дитте, — раз и до сих пор нам приходится бороться все с той же несправедливостью.

— Да, он ведь уповал на агнца. Но не агнцу прогнать волков. По-моему, Христос был слишком мягок сердцем, вот мы и расплачиваемся за это. Нашей земле требуется, как гласит поговорка, «крепкий щелок для паршивой головы». О, как хотелось бы мне дожить до того дня, когда «наступит правосудие», — заключил он с фанатическим блеском в глазах.

— Укройся-ка хорошенько да брось свои книжки, — сказала Дитте, отбирая у него Библию. — А то опять у тебя жар начнется.

Когда они поели, старуха Расмуссен собралась пойти в попечительство — не дадут ли кусочек шпику или грудинки; сегодня там должны были раздавать продукты.

— Карлу необходимо дать чего-нибудь посытнее — тарелку горохового супа с салом.

— Ох, возьмите Анну с собой, — попросила Дитте, — тогда Петер понянчится с братишкой, а мне надо как-нибудь раздобыть Карлу фуфайку.

— Ты бы попробовала пойти к своим на Истедгаде, — посоветовала старуха. — Когда они узнают, что это для Карла, то…

Дитте и сама об этом подумывала.

— Но ступайте скорей, бабушка, иначе опоздаете! — И, выпроводив старуху с девочкой, заторопилась сама. — Ты ведь понянчишь братишку, хорошенько посмотришь за ним? — сказала она Петеру, взяв его за подбородок. — Только не надо ходить к дяде Карлу, он еще слишком слаб.

Петер потерся мордочкой о ее ладонь, словно ласковый жеребенок.

— Мы будем умниками, — ответил он серьезно. — Иди спокойно.

На Готерсгаде Дитте встретила человека, продававшего «Листок безработных», и купила для Карла. Потом сообразила, что лучше порадовать его газеткой сейчас же, и поспешила обратно. Запыхавшись, вошла она в каморку, — Петер оказался там. Мальчик покраснел.

— Как? Ты здесь! — воскликнула мать.

— Я хотел только… — начал он, но замолчал и пошел за нею в большую комнату.

Малыш сидел и играл на своей подушке, положенной на пол. Печка была загорожена треугольником из стульев, чтобы он не мог подобраться к ней, все было устроено очень умно.

— Но я бы все-таки предпочла, чтобы ты не оставлял его, — сказала Дитте, — и ты ведь обещал мне!

— Да меня ноги сами понесли, я никак не мог сладить с ними, — оправдывался Петер, совсем сконфуженный.

— Пусть они в другой раз не несут тебя, — сказала Дитте, целуя его.

У Ларса Петера дела оказались плохи, в доме денег не было.

— Яльмар все забрал у отца, — сказала Сине. — В долг взял, чтобы съездить к себе в Нэствед и заставить своих стариков раскошелиться. Они ведь зажиточные. А мы сейчас не богаче тебя.

Ну, в их-то бедность Дитте не очень верила: одного товару сколько в лавке и в кладовых. Но, разумеется, раз его нельзя превратить в деньги, то все равно толку мало.

— А ты угодила в газеты! — сказала Сипе несколько колко. — Мы даже погордились родством с тобой.

— Ну, некоторые газеты отзывались даже очень хорошо о ней, — сказал Ларc Петер. — И не всякий ведь удостоится чести попасть в газету — с портретом и все такое. Я спрятал газету, — презабавно они тебя изобразили, Ни за что не признаешь. — И он взялся было за боковой карман.

Но Дитте не обнаружила никакого интереса, — довольно было с нее этих газет. Да и гордиться тут, по ее мнению, вообще нечем было.

— Многие ведь приняли твою сторону, — прибавил Ларc Петер.

Напрасно она, стало быть, трудилась заходить к своим. А она-то уж заранее радовалась, представляя себе, как вернется домой с толстой теплой фуфайкой и наденет ее на Карла. Он, бедняга, так исхудал за время болезни, где же его тощему телу сохранять тепло? Сам-то он все шутит над этим, но с мокротой в легких шутки плохи.

Когда она вернулась домой, маленький Георг смирно сидел на полу, играя зубной щеткой. Петер дал ее ребенку, чтобы занять его, а сам сидел рядом — со связанными ногами! Да, он связал их веревкой, да так запутал, что почти не развязать было.

Вернулись старуха Расмуссен с Анной, порядком усталые, но все-таки очень довольные. Им дали кусок копченой грудинки с прослойками сала и четыре фунта картофеля.

— Смотри, какой чудесный кусочек! — сказала старуха. — Теперь бы только гороху еще, чтобы сварить Карлу суп. Ему необходимо что-нибудь посытнее, пожирнее.

Бедная старуха сама питала страсть к жирному. Чем дряхлее она становилась, тем больше думала о еде.

Дитте задумалась, соображая, где взять денег на горох, и как будто витала в облаках. Потом очутилась на земле — с пустыми руками.

— Тебе не жалко будет дать маме взаймы твои двадцать пять эре? — спросила она Петера.

Мальчик не ответил, он начал рыться за подкладкой курточки, монетки там не оказалось. Вдруг он вспомнил, где она, побежал и вытащил ее из-за обоев в том месте, где они отстали. И молча подал матери. Теперь разлетелись и его мечты приобрести матери новую швейную машину. А Дитте давно уже перестала мечтать об этом.

Она подошла к двери Карла, но он спал, у него было темно. Тем лучше, что ей не придется показаться ему с пустыми руками. Он говорил, что отлично обойдется и той одеждой, какая у него есть, но ведь это он сказал, только жалея Дитте. Себя самого он не жалел. Из своего скромного заработка он выкупал ее вещи и давал ей денег на хозяйство, вместо того чтобы обзавестись непромокаемой одеждой. Бот и поплатился за свою доброту. Необходимо добыть ему теплую фуфайку — хоть бы пришлось ее украсть.

Дитте помогла старухе поставить горох на огонь. Та не в силах была поднять большой котелок, а сегодня суп варили в нем, чтобы отпраздновать выдачу грудинки. Затем Дитте снова побежала, чтобы раздобыть где-нибудь денег.

XVII

ВСТРЕЧА

Трудно отыскать иголку в сене; найти в городе с полумиллионным населением пять крон оказывается еще труднее. Дитте пришлось убедиться в этом. Она рыскала часа два без всякого результата. Те, кого она знала, были такие же нищие, как она. Просить же милостыни у посторонних — напрасный труд; Дитте, впрочем, и это попробовала. Слишком уж много развелось нищих, и люди, даже не дослушав ее рассказа о фуфайке, торопились дальше.

Около Новой площади ей попалась Марианна.

— Не знаешь ли ты, где мне взять пять крон на теплую фуфайку Карлу? — жалобно спросила ее Дитте. — У него скопление мокроты в легких, и ему нельзя без фуфайки.

Марианна покачала головой.

— Заработай, — сказала она затем. — Другого способа я не знаю. Там, в Новом Порту…

Дитте пошла дальше — через Сенную площадь к Истедгаде. Хотела еще раз попытать счастья у Ларса Петера. Но, дойдя до дверей их дома, все-таки не нашла в себе храбрости выслушать новый отказ из уст Сине. По темным боковым улицам, ведущим на улицу Вестербро, так и шныряли женщины. На главных улицах они не смели показываться, так как боялись полиции, и прятались в тени, в закоулках, у самых выходов на большие улицы и, заманив кого-нибудь, спешили со своей добычей восвояси. Они были тепло одеты, в пышных горжетках, с муфтами. Мех Дитте давным-давно был продан и проеден.

— Послушайте, дружок… подите сюда! — Дитте слышала этот возглас, но не знала, кто это сказал. Неужели она сама!

1 ... 142 143 144 145 146 147 148 149 150 ... 157

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дитте - дитя человеческое - Мартин Нексе бесплатно.

Похожие на Дитте - дитя человеческое - Мартин Нексе книги

Приключение Гекльберри Финна (пер. Ильина) - Марк Твен - Классическая проза
Всего лишь скрипач - Ганс Андерсен - Классическая проза
Легенда об Уленшпигеле - Шарль Костер - Классическая проза
Портрет художника в щенячестве - Дилан Томас - Классическая проза
Жизнь Клима Самгина (Сорок лет). Повесть. Часть вторая - Максим Горький - Классическая проза
Дон-Коррадо де Геррера - Гнедич Николай Иванович - Классическая проза
Завоеватель - Кнут Гамсун - Классическая проза
Замечательный случай - Герберт Уэллс - Классическая проза
Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856-1869 гг. - Лев Толстой - Классическая проза
Астрея (фрагменты) - Оноре Д’Юрфе - Классическая проза

Оставить комментарий