Так, что умный — это известно, это Бог с ним; в этом вопросе умных вон сколько — достаточно быть хорошим специалистом в соседней области, ну, уровня доктора наук хотя бы — и будешь все это правильно понимать. Но почему же на всю эту рать умных нашелся только один, который вот что знал — то и говорил вслух, не сообразуясь ни с политикой момента, ни с тем невыгодным впечатлением, которое он на всех произведет?

Мне кажется, что Сахаров нередко говорил вещи, витавшие в воздухе, высказывал мысли, общие для многих; что в первом еще своем «Меморандуме», что — в "Памятной записке" Брежневу, что — протестуя против войны в Афганистане. Да и с СОИ, и с "Декретом о власти" на Первом Съезде — то же самое.

Ну, положим, не боялся. Но не боялся — это то, что позволяло говорить. А что — заставляло? Чувство ответственности?

Что есть ответственность? Человек обнаруживает нечто, осознает его важность для всех и начинает это важное утверждать в жизни всеми доступными ему средствами. Нужна, во-первых, добросовестность — чтобы на каждом шагу быть уверенным в правильности своих суждений. А во-вторых — необходима особая слитность между словом и делом, готовность "валютой поступков", тратой своих сил и времени, подкрепить высказанные утверждения.

Такой валюты у Сахарова было сколько угодно. А слова о традициях "добросовестного отношения к труду", в которых он был воспитан, встречаются уже в первых абзацах любой его автобиографии [1,2].

Отношение к Сахаровым их среды

Вообще говоря, отношение к Сахаровым их среды — технической и гуманитарной интеллигенции — тема обширная и многоплановая. Когда начинаешь размышлять об этом и вспоминать все, что тебе известно из личного опыта или по рассказам, становится ясно, что без систематического исследования здесь не обойтись.

Взять даже не самый, казалось бы, сложный ее аспект — перечисление фактов типа "такой-то совершил такую-то подлость по отношению к Елене Георгиевне, а такой-то так-то предал А.Д.". Даже подобный перечень составить практически невозможно — за исключением, конечно, особо скандальных публикаций вроде незабвенного Н.Н.Яковлева (автор книги "ЦРУ против СССР", содержащей гнусные нападки на Елену Георгиевну; знаменит пощечиной, полученной от А.Д.Сахарова), «цепных» журналистов или академиков Дородницына-Прохорова-Скрябина-Тихонова (см. выше). Но во всех остальных случаях — кто будет решать, что является подлостью и предательством, а что нет? Кто возьмется отделить заслуживающее осуждения от того, чем можно пренебречь? По крайней мере, у пишущего эти строки есть масса претензий к самому себе за то, что не раз бывал неправ в оценке тех или иных сахаровских инициатив, хотя, в основном, и по мелочи. Но то-то и оно, что мне они представляются мелочью, а как на самом деле?..

Мне кажется, что отстраненное отношение к Сахаровым подавляющей части интеллигенции, в значительной степени, объясняется присущими всем нам эгоизмом и внутренней закрепощенностью.

* * *

…В первых числах декабря 86 года я случайно оказался на заседании довольно необычного исторического семинара. Оказывается, группа коротко связанных друг с другом московских математиков (в возрасте 30–40 лет) уже не один год занимается углубленным изучением истории. Распределяют темы, готовят доклады, регулярно собираются друг у друга на квартирах и абсолютно свободно обсуждают любую тему. Держатся, естественно, замкнуто и почти не расширяют своего круга. Меня привел на очередное заседание докладчик — мой хороший приятель. Разбиралась Великая французская революция.

После содержательной лекции и ее обсуждения пили чай с вишневым вареньем, подкреплялись бутербродами, болтали на различные темы. Я, с пылом неофита, черпал из сокровищницы знаний более просвещенных товарищей в области философии истории. Все было в высшей степени comme il faut.

Хозяйка дома (из семьи известных математиков) неожиданно сообщила, что по имеющимся у нее сведениям Горбачев решил отпустить Сахарова из Горького. Я усомнился и указал на факты, свидетельствующие о по-прежнему жестком отношении властей к диссидентам (по западному радио сообщали о голодовке и тяжелом состоянии Анатолия Марченко в Чистопольской тюрьме). Хозяйка, разумеется, ни за что не ручалась, но повторила, что С.П. Капица в узком кругу положительно утверждал, что Сахарова возвращают в Москву. (И ведь оказалась права — через десять дней Сахаровым в Горький позвонил Горбачев!)

В разговор вступил еще один собеседник — тоже математик, уже составивший собственное имя в науке. Это был один из непременных участников семинара, даже, как я понял, один из его руководителей. Тоном почти непререкаемым, без доли сомнений, он развил тему следующим образом: Сахаров-то оно, конечно, Сахаров, но вопрос в том, чего нам от Сахарова ждать? Если Сахаров собирается бороться с существующим порядком вещей, сеять смуту и расшатывать устои, то надо ведь ясно понимать — принеси его усилия плоды, и на неопределенное время в стране установится такой бедлам, что не дай Бог. Сейчас он (оратор) свои три сотни в месяц имеет, есть любимая работа, прочное положение. А что будет, когда Сахаров возьмется за дело — это еще вилами по воде писано… Скорее всего, что именно бедлам и будет, так что, хе-хе, ни о каких трех сотнях говорить уже не придется. Поэтому, если выбирать между Сахаровым и правительством, то, пожалуй, он (оратор) видит себя на стороне правительства. Хотя, может быть, кому-то это покажется неромантичным…

Не вдаваясь в моральную оценку изложенной позиции, обращу внимание на то, как (в силу внутренней потребности в душевном комфорте?) оратор поменял местами причину и следствие. Ведь диссидентское движение — и Сахарова, как одно из его проявлений, — нельзя считать ни зачинщиком «беспорядков», ни причиной падения советского режима. В частности, к началу вынужденных преобразований Горбачева диссидентское движение было разгромлено, а Сахаров надежно упрятан в Горький.

Диссиденты были лишь одним из симптомов нездоровья системы, верхушкой айсберга, образованного всеобщим недовольством. Вспомним хотя бы массовое воровство на производстве и отлынивание от работы, пьянство и разочарование в идеологии. Ответственность за то, что эти проблемы накапливались и, в конце концов, взорвали систему, лежит исключительно на советском правительстве, сторону которого так охотно принимает мой оратор — профессионал логического мышления! Ну, а чтобы угадать трудности нашего сегодняшнего дня — «бедлам», отсутствие эквивалента "трем сотням" и пр. — на это особого ума не надо. Достаточно мало-мальской осведомленности в истории.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 144 145 146 147 148 149 150 151 152 ... 291

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Он между нами жил... Воспомнинания о Сахарове (сборник под ред. Б.Л.Альтшуллера) - Борис Альтшулер бесплатно.

Похожие на Он между нами жил... Воспомнинания о Сахарове (сборник под ред. Б.Л.Альтшуллера) - Борис Альтшулер книги

Артем - Борис Могилевский - Биографии и Мемуары
От солдата до генерала: воспоминания о войне - Академия исторических наук - Биографии и Мемуары
Воспоминания - Андрей Сахаров - Биографии и Мемуары
Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после - Эдуард Лукоянов - Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение
Борис и Глеб - Андрей Ранчин - Биографии и Мемуары
Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
Эта радуга, полная звука... Grateful Dead: Все годы - Блэр Джексон - Биографии и Мемуары
Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему - Соломон Кипнис - Биографии и Мемуары
Последние дни жизни Н. В. Гоголя - Вера Аксакова - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий