Форма входа
Читем онлайн Религиозные судьбы великих людей русской национальной культуры - Анатолий Ведерников
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Итак, скажем ли, что появлением этого термина знаменуется прогресс в развитии Церкви? Отнюдь нет; ибо полнота церковной мысли чувствуется и в выражениях святого Павла; но дело в том, что явился новый слушатель. Иудей, римлянин, грек-мастеровой ничего бы не поняли, если бы святой Павел заговорил о «Слове». Это выражение не пробудило бы в их представлении никакой идеи; оно бы для них не имело смысла. Но к Церкви Христовой примкнул новый личный элемент, новая историческая жизнь – воспитанники греческой философии. Выражение сравнительно с прежним более сжатое и более ясное, но которое до той поры было бы непонятным, стало теперь возможно. Значит ли, что Церковь обрела наконец термин для выражения своей мысли? Нет, не то это теперь значит, что ей удалось выразить мысль свою, а только то, что она ясно указала своим чадам мысль, которую никакой язык человеческий выразить не может.
Если бы Апостол обращался к другим слушателям, если бы встретил в них другую умственную подготовку, может быть, он употребил бы иные выражения. При встрече с философскими системами, подобными германским, вместо «Слова» он употребил бы, может быть, для выражения той же мысли другой термин, например «объект», и эта форма, хотя и менее совершенная, была бы также вполне законна. «Я нисколько не думаю сравнивать, – говорит Хомяков, – эти два выражения; я очень хорошо знаю, что в термине “Слово” гораздо живее выступает понятие рождения, то есть отношения мысли к ее проявлению; но знаю также, что термином “объект” можно бы было передать понятие о мысли проявленной и самосознанной, следовательно, и в этом случае была бы достигнута предположенная Церковию цель – уяснить Божественный мир наведением, заимствованным из мира видимого или из действий человеческого разума.
Таким образом, сам святой Апостол Богослов подал высокий пример этого умственного труда, никогда, по милости Божией, не прекращавшегося в Церкви.
То же движение замечается в выражении всех догматов. Выражения: вечное рождение, вечное исхождение, Троица, Лица и прочие являются и входят в общее употребление мало-помалу; но все это движение не выходит из круга терминологии и никак не может быть принимаемо за развитие учения; напротив, учение остается неизменным навсегда.
Вообще поводами к выражению истины в формулах более определенных служили для сынов Церкви ереси или ложные определения; но, конечно, это, так сказать, научное движение церковной терминологии в сущности нисколько не требует для своего обнаружения непременной встречи с заблуждениями; оно весьма естественно вытекает из потребности заявить, что христианское учение не набор слов, вытвержденных наизусть и удерживаемых памятью, а приблизительное выражение истины Божией, постоянно созерцаемой и уразумеваемой внутренним смыслом сынов Церкви. Истина пребывает неизменною во все века, познание ее не изменяется; но выражение ее, по самому существу, всегда недостаточное, не может не видоизменяться сообразно с развитием аналитического слововыражения и с характером умственных приемов каждой эпохи.
И впоследствии не может быть недостатка в более или менее счастливых опытах анализа или приблизительного определения, как не было в них недостатка и в прошлые времена. Но все вообще этого рода выражения могут служить только намеками на идею, но не ее определениями. Кто принял бы аналитическое движение в церковной терминологии за развитие Церкви, тем самым всецело погрузился бы в рационализм».
В этом важном пункте своего учения о Церкви Хомяков подошел к признанию факта зависимости нашего разума от духовного опыта, путем которого мы реально движемся к Богу и в меру которого формулируем свои понятия и представления об истинах веры. Направляя всю силу своей мысли против рационализма западных исповеданий, Хомяков дал понять разуму, что христианское учение, христианская догматика имеет прежде всего нравственную ценность, которая в своей необъятной глубине «охватывается логическим мышлением только отчасти, приблизительно и притом по мере любвеобильной деятельности самого мыслящего. Вполне все переживания любви членами Святой Церкви невыразимы никаким человеческим красноречием ввиду своей невещественности. Их можно более опознавать подобонастроением, а формально-рассудочные усилия уловляют их только отчасти» (архимандрит Вениамин (Милов), † 1955).
Из этого положения легко сделать вывод об отношении Хомякова к традиционному в Православии схоластическому богословию. Отношение Хомякова к митрополиту Макарию и его догматической системе было резко отрицательным. Для нас чрезвычайно важно выяснить этот вопрос несколько подробнее, тем более что он стоит в прямой связи с замечательной мыслью Хомякова о том, что Церковь получила от апостолов не слова, а наследие внутренней жизни, наследие мысли невыразимой, однако стремящейся выразиться. Все дело здесь, конечно, в примате опыта над его логическим раскрытием, в первенстве любви, лежащей в основе всякого истинного познания и предваряющей всякое выражение опыта.
Когда мы прослеживаем состояние православного школьно-академического богословия, уходящего своими корнями в католичество и протестантство, мы не можем не признать, что самой слабой его стороной является отвлеченно-рассудочный характер важнейших догматических положений, застывших в неподвижно-сухих формулах и весьма далеких от того, чтобы стать дыханием жизни изучающего их христианина. «Говоря вообще, у нас, в так называемом академическом богословии, отвлеченные положения догматики слабо сращены с указаниями случаев их опытного переживания. Между тем рассудочное понимание отдельных положений христианской веры должно естественно приводить к любвеобильной деятельности в недрах Церкви» (архимандрит Вениамин (Милов)).
«Снятие с себя долга возможно убедительнее вести изучающих христианское вероучение к живому единению с Богом и людьми, мыслимыми в Боге, есть минус наших курсов догматического богословия. Обычный для них набор библейских и святоотеческих изречений с недостаточным развертыванием их глубины и практического смысла не позволяет ясно проследить того, как хрис тианин обретает в Боге Источник сверхъестественной силы любви и как с нею неслитно объединяет силы и действия своей немощной природы. У знакомящегося с богословием по таким пособиям легко может статься “неведение Бога не умовое, а преимущественно сердечное и совестное”. В последнем случае и при хорошем познании теоретическом страх Божий отходит от сердца, а с ним и единственно сильный страх чистоты» (епископ Феофан Затворник).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Религиозные судьбы великих людей русской национальной культуры - Анатолий Ведерников бесплатно.
Похожие на Религиозные судьбы великих людей русской национальной культуры - Анатолий Ведерников книги
- Неделя в Патриархии - Елевферий Богоявленский - Биографии и Мемуары / Прочая религиозная литература
- Святые старцы - Вячеслав Васильевич Бондаренко - Биографии и Мемуары / Прочая религиозная литература
- Наши святые врачи - Елена Игонина - Биографии и Мемуары
- Оружие победы - Василий Грабин - Биографии и Мемуары
- Мысли и воспоминания. Том II - Отто фон Бисмарк - Биографии и Мемуары
- Полный курс лекций по русской истории. Достопамятные события и лица от возникновения древних племен до великих реформ Александра II - Сергей Федорович Платонов - Биографии и Мемуары / История
- Боевой путь сибирских дивизий. Великая Отечественная война 1941—1945. Книга первая - Виталий Баранов - Биографии и Мемуары
- Книга воспоминаний - Игорь Дьяконов - Биографии и Мемуары
- Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала - Петр Румянцев-Задунайский - Биографии и Мемуары
- Одноколыбельники - Цветаева Марина Ивановна - Биографии и Мемуары
