-На итальянской границе, - устало признал Мишель. «Там контрабандисты, с ними есть договоренность».
-Я не сомневался, - хохотнул отец. Посерьезнев, он присел к столу: «На юго-восточную дорогу соваться не смей, там все охраной будет нашпиговано. Езжай через Дижон и Безансон, как мы во время оно отсюда выбирались. Сделаешь крюк, ничего страшного…, - Федор прервался и, протянув руку, молча, взял у Пети пистолет.
-В дверь стучат, - Федор поднялся. «Тео, уведи мальчишек в спальню».
-Папа! - Мишель встал, поморщившись. Пуля скользнула по ребрам, кровотечение уже остановилось, мать его перевязала, но бок все еще болел.
-Как тогда, под Березиной, - мимолетно вспомнил он. «Нельзя, чтобы папа из-за меня рисковал».
-Быстро в спальню, я сказал, - отец хромая, прошел в переднюю, дверь закрылась. Тео, бросив взгляд на вечерний выпуск Mercure de France, что лежал на столе, прочла напечатанное жирными, черными буквами объявление внизу страницы: «Разыскивается опасный шпион узурпатора».
-Уже успели, - бессильно подумала женщина. Разъярившись,она прошипела про себя: «Не позволю! Я лучше сама в тюрьму сяду, и Теодор тоже!».
Она услышала знакомый, спокойный голос: «Капитан де Лу вырос с тех пор, как мы с ним в последний раз виделись. Не вставайте, - махнула рукой Марта. Наклонившись, она поцеловала Мишеля, что изумленно смотрел на нее. «Я твоя тетя Марта, - женщина удобно устроилась на кушетке и оглядела гостиную: «Тряпки жжете. Волосы красите. Правильно. Тео, завари нам кофе, пожалуйста, - Марта помолчала, - мы будем работать. Жена твоя, - она внезапно усмехнулась, подмигнув Мишелю, - привет передает».
Тео застыла с кистью руках, Федор откашлялся и увидел, что младший сын густо покраснел.
-Ты все успеваешь, - вдруг, смешливо, сказал отец Мишелю, - дорогой мой - и жениться, и смертный приговор заработать. Надеюсь, хоть не в один день.
-В один, - не поднимая головы, признал Мишель. Федор, подтолкнув жену, рассмеялся: «Скоро внуков увидим. Погоди, - он недоуменно взглянул на Марту, - а ты где его жену встретила?»
-У себя, на рю Мобийон- она сняла капор и раскрыла саквояж: «Принесите мне чернильницу и перо. Бланки паспортов у меня всегда при себе, буду выписывать новые документы для капитана де Лу, и его жены, урожденной леди Холланд».
Фарфоровая миска выпала из рук Тео и со звоном разбилась.
Джоанна сидела на кровати, зажав руки между коленями. Когда мать и тетя вернулись из дворца, все уже спали. Она, дождавшись, пока все утихнет, велела себе: «Мама поймет, обязательно, она добрая, - девушка неслышно всхлипнула и увидела перед собой ледяные, прозрачные глаза отца. «Организует тайную полицию, - зло вспомнила Джоанна. «Правильно о нем лорд Байрон сказал - цепной пес, кто ему платит, тому он и служит». Девушка решительно поднялась: «Пора».
-Не заперто, - услышала она голос матери. Выдохнув, Джоанна нажала на бронзовую ручку двери. Мадлен, в ночном, шелковом халате, с заплетенными, русыми косами, сидела у бюро розового дерева, просматривая, с пером в руках, какой-то список.
-Еще столько надо купить, - вздохнула она, увидев дочь, - мебель Франческо закажет, в Ренне, а ткани в Париже дешевле. Что такое, милая? - Мадлен озабоченно взглянула на бледное лицо Джоанны, - что случилось?
Шипели, трещали фитили свечей, пахло лавандой. Джоанна увидела морщинки у глаз матери. «Ей ведь пятый десяток, - подумала девушка и тихо ответила: «Мама…ты только папе ничего не говори…пока…»
-Господи, - испуганно сказала себе Мадлен, - нет, только не это…, Не надо было ей разрешать гулять одной, но что, же сделаешь, она такая упрямая девочка..., С Мартой посоветуюсь, она подскажет надежного врача. Ничего, ничего, - герцогиня встала. Обняв дочь, гладя ее по голове, Мадлен шепнула: «Не надо, не надо, милая. Ты не плачь, я все устрою, никто ничего не узнает…Бедная моя, - Мадлен почувствовала слезы на лице дочери. Джоанна, чуть отстранившись, твердо проговорила: «Мама, я обвенчалась сегодня. В церкви Сен-Сюльпис, днем». Джоанна выдохнула: «С капитаном Мишелем де Лу, приемным сыном дяди Теодора». Девушка расплакалась: «Потом была облава. Тетя Марта мне сказала, что Мишель успел спастись, но ведь я даже не знаю, что с ним, мама!». Она протянула руку: «Вот кольцо, мама. Алмаз де Лу».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мадлен все стояла, гладя ее по голове, - дочь была много ниже, - а потом шепнула: «Пойдем, милая. Пойдем в постель, я тебя обниму. Помнишь, когда ты маленькая была, мы так делали, а потом ты мне все расскажешь, хорошо?»
Джоанна шмыгнула носом и кивнула. Она лежала, держа мать за руку, и говорила, изредка прерываясь, вытирая лицо платком. «Я думала, - Джоанна запнулась, - думала, ты меня и слушать не захочешь, мама…, Из-за Наполеона».
Мадлен только вздохнула: «Что ты, доченька. Ты любишь Мишеля, он тебя тоже, причем здесь Наполеон, король Людовик, и все остальные? Главное, - она поцеловала Джоанну в щеку, - чтобы вы были счастливы».
-Он тебе понравится, мама, - Мадлен услышала, как дочь улыбается, сквозь слезы, - он такой умный, начитанный. Он любит философию, мы с ним говорим о книгах…, - Джоанна помолчала. Мадлен, неожиданно весело, сказала: «Надеюсь, не только говорите, а то я внуков хочу увидеть».
-Тетя Марта, - Джоанна присела, обхватив колени руками, - тетя Марта сказала, чтобы я саквояж собирала, мамочка. Мне надо найти Мишеля и с ним уехать, я ведь жена его, мне надо с ним быть».
-Правильно сказала, - Мадлен перекрестила дочь: «Ты спи, милая, у тебя тяжелый день был. Я сама все сделаю».
-Мама, - робко спросила Джоанна, когда Мадлен уже подошла к двери, - мамочка, а как же папа? Что он скажет?
-Не знаю, - честно ответила ей мать. «Ты письмо для него оставь, а остальное я сама сделаю. Отдыхай, доченька».
Она прошла в спальню Джоанны. Пошатнувшись, схватившись за косяк, женщина горько подумала: «Может быть, он остынет…, Потом, не сейчас. Пусть дети уезжают, так лучше будет, для всех. Джон не остановится, пока этого Мишеля не найдет. Да что это я? - разозлилась на себя Мадлен. «Девочка обвенчалась, законно, в церкви. Даже Джон не сможет этот брак расторгнуть. Только рисковать все равно незачем, завтра их уже не должно быть в Париже».
Мадлен вздрогнула, и обернулась. Марта стояла на пороге со свечой в руках.
-Завтра, - она поправила себя, - сегодня то есть, в шесть утра, карета приедет на набережную Августинок. Кучер там свой, он уйдет, а Мишель на козлы сядет. Я ей паспорт новый выписала, она теперь горничная моя. Ты давай, - Марта кивнула на гардеробную, - собирай ее».
Мадлен стояла, опустив руки. Герцогиня внезапно спросила: «А Джон? Он тебя провожать не придет?»
-Для того, чтобы не пришел, - сварливо сказала Марта, - я и отправляюсь сейчас в Тюильри, на всю ночь. Он будет с ног валиться, к рассвету, я ему велю спать идти.
Она посмотрела на саквояж в своей руке: «Придется налегке ехать. В Италии платья сошью, благо, - Марта усмехнулась, - за казенный счет. Вы с Элизой, в Ренн отправляйтесь, Изабелла за всеми присмотрит». Марта вздохнула: «Мало ли что твоему мужу в голову придет. Ему под горячую руку лучше не попадаться».
-Джоанна ему письмо напишет, а я передам, - мрачно сказала Мадлен. «Марта, - герцогиня вздохнула, - хороший там мальчик?»
-А какой еще у Теодора и Тео, может быть? – удивилась женщина. «Ты его сама утром увидишь. Все, - она посмотрела на часы, - час до полуночи, мне в Тюильри надо».
Мадлен остановилась посреди гардеробной. Глядя на платья дочери, заставив себя не плакать, она стала отбирать самые простые наряды
Над башнями собора Нотр-Дам едва забрезжил ранний, летний рассвет. Карета, запряженная четверкой крепких лошадей, стояла на мостовой.
-Все равно, - задумчиво сказала Марта, смотря за тем, как Мишель проверяет упряжь, - все равно, мы на Дижон поедем. Потом на юг свернем. Так безопасней. Документы надежные, он теперь темноволосый, но лучше не соваться на южные дороги. Сейчас, по крайней мере».
