— Не помню, что-то вроде: “…чума, от заразы которой следует как можно скорей освободиться под страхом того, что иначе земля легко освободится от человечества”.

— Тоже умно. А он случайно не еврей?

— Да достал ты уже со своими евреями! Давайте о другом. Андрей же вот обсудить предлагал…

Андрей уже ничего не хотел.

— Грядут! — сказал неугомонный пророк. — И чтобы посредством Его примирить с собою все, умиротворив чрез Него, кровью Креста Его, и земное, и небесное. Грядет… — он убрал волосы со лба и открыл жалящий, как укус шершня, устрашающий взгляд. — Всем, всяко… Желчь и оцет. Гром.

— Безусловно, — сказал Глейзер. — И то, и другое.

— Жабы с неба.

— Очень.

— Покаяние!

— Весьма…

— Откровение! — подтвердил с трепетом пророк, прижимая к груди сводные таблицы. — Абсолютно. Вы же меня понимаете? Я очень боюсь быть не понятым, — признался он. — Это хуже всего.

— Мы все вас понимаем, — уверил его Глейзер, но когда тот снова ушел в себя, сказал. — Он все время цитирует священное писание.

— И что из этого следует? — спросил Андрей.

Глейзер пожал плечами.

— Да ничего. Просто хоть какая-то общая база.

Они помолчали.

— Это всё город, — сказал вдруг Глейзер. — Обстановка в городе. У нас не хватает сил, чтобы зачистить систему.

— А в безумии Нерона повинен сам Рим? Да?

— Если хотите.

— Нет, не хотим, — сказал Андрей.

— Однако это не мешает системе действовать. Это всегда чревато…

— Охотой на ведьм, — сказал Андрей.

— Звучит как скверная шутка, — сказал Брудзкайтис.

— Тем более скверная, что похожа на правду.

— И в больших масштабах!

— Это уже было. И будет.

— Если не учитывать, что на каждого Цезаря найдется свой Брут.

— А Брут — это мы, — вставил Брудзкайтис.

Повисло кислое молчание.

…Кто-то давил на них сверху; кто-то там, наверху, очень старался и очень хотел выслужиться, ничего не понимая и ни в чем толком не разбираясь. Часть “загрязненных” была признана окончательно безнадежной. Пароксизмы человечности отметены в сторону. Что-то другое поставлено во главу угла. И тысячи — расстреляны… А мелкий саботаж, который они вели — потеря документов, ошибки в чертежах, — был направлен на то, чтобы отсрочить использование неудачного образца “насоса”. Это штука низводила человека до уровня полного кретина, откачивая при этом поволоку — всухую. Они знали, что кто-то хочет доказать, что это единственный выход, что другого нет. И хотели оттянуть ввод в эксплуатацию “насоса” до тех пор, пока не удастся решить проблему. И поэтому обнадеживали в своих отчетах, тянули резину, играли с огнем. Они надеялись. Они были винтиками. Они были никто.

— Прошлое создает будущее, — сказал Глейзер. — Возможно, одна из самых сильных энергий, которая движет человечеством, это энергия заблуждения, — он заерзал в кресле. — Во всяком случае, это осознанный выбор… Между прочим, вы знаете, какие два выражения чаще всего встречаются в “Майн кампф”?

— Какие?

— “Добровольцы” и “добрая воля”. Именно так! И ему удалось вызвать к жизни этих добровольцев. Воля миллионов слилась воедино.

— У нас таких возможностей нет. У нас вообще мало что есть…

— А вот и Палтыш!

Палтыш со значительной степенью трезвости опустился в кресло.

— Я не устоял на ногах и приложился к умывальнику лбом, — сообщил он.

И действительно — сногсшибательная гуля украшала его лоб.

— О каких возможностях вы говорите? Водка еще есть?

— Мы говорим о нас, — сказал Глейзер.

— Ясно, — сказал Палтыш. — Но ведь здесь не может быть разночтений? Давайте лучше выпьем. Я не хочу больше ни о чем думать.

— В другой раз может не получиться, — сказал Андрей.

— Я так не думаю.

— И только потому, Палтыш, что К. вовремя узнал и оказался рядом.

— Ладно, ладно! Хорошо, что же вы предлагаете?

— Да в том-то и дело, что пока ничего! Ясно, что инцидент на площади был организован. Ясно, что начинается охота. Ясно, что с “насосом” мы не успеваем, и тогда погибнут миллионы… Все это ясно. Но… — Глейзер пожал плечами и развел руками, демонстрируя их беспомощность. — Сопротивленцы из нас никудышные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А что с девочкой?

— Мне кажется, — сказал Андрей, — она тоже воспитанник “барака”, такого, о котором мы ничего не знаем.

Брудзкайтис хмыкнул.

— Я теперь вообще ни в чем не уверен, — сказал он.

— Она, несомненно, влияла на то, что происходило на площади. Это она их туда стянула.

— Чтобы выбраться?

— Да, именно для этого.

— А где она теперь?

— Может быть, она снова надолго исчезнет. Как тогда, после театра…

— И что нам делать?

На этот последний вопрос никто ответить не мог. Они делали то, что делали.

Андрей, стиснув зубы, уперся лбом в спинку стула. Он очень устал. Он действительно очень устал. Ему хотелось закрыть глаза и обо всем забыть. Он чувствовал себя на удивление лишним человеком в этом неправильном мире. Он — это не он, а только какая-то пустота, преступная и леденящая пустота. Никаких мыслей не осталось в этой пустоте. Он превратился в бескрайний городской пейзаж. Снег кружится и ложится на крыши, и снег лежит по водостокам, и мостовые укрыты старым снегом, и новый валит с небес, и в душе тоже снег, много снега, и холодно, и чего-то не хватает, что-то оттуда вынули и положили вот эту омерзительную глыбу льда, склизкую, огромную, удушающую… никому не нужную и почему-то единственно верную…

— С семью язвами и тельцами! — торжественно сказал пророк. — И конь Блед!

Он сидел на подоконнике, полностью забравшись туда, сидел, подогнув колени и спиной к толстой белой стене. Он говорил, прилипнув носом к стеклу, неудобно выгнув шею. Может быть, он рассказывал им то, что там видел?

— Вот так пройдет эта эпоха, — предрек Глейзер, — а ее многие не заметят. Вы думаете, когда появится “конь Блед”, многие поймут, что происходит? В крайнем случае, кто-нибудь пойдет и застрелится. Тот, кто знает больше всех.

— А может быть, и не застрелится.

— Да. Может быть, он застрелит кого-нибудь другого.

Пророк спустился на землю. Он слегка тряс головой, должно быть, волнение мешало ему. Взгляд его обрел осмысленность и присутственность.

— Вы знаете, в деяниях апостолов — они там все передрались. Когда Петр допрашивал Ананию, тот упал к его ногам замертво, как подкошенный. А затем то же самое случилось с Сапфирой. Понимаете?.. — пророк обвел их всех взглядом. — Однако, кажется, вам это неинтересно? — он беспомощно поглядел на Палтыша. — Это про “туманку”, — пояснил он.

Глейзер сочувственно потрепал пророка по плечу.

— “Туманка”? — спросил Брудзкайтис.

— Это он так поволоку называет.

— Поволока, туманка… Один черт!

— Нам очень интересно, — сказал Глейзер.

Однако до пророка уже было не достучаться.

— Он вычитал эту историю в Библии.

— Ну, это ясно.

Палтыш сказал:

— Вот только Анания и Сапфира не были чудотворцами.

— А кем же?

— Это была просто супружеская чета. Они укрыли от общины часть денег, справедливо рассудив, что надо иметь хоть что-то на черный день.

— И что?

— Остальным это не понравилось.

— Давайте еще выпьем.

И снова выпили. К тому моменту, когда время перевалило за полночь, было рассказано немалое количество анекдотов и выпито почти столько же. Закуска закончилась. Они натужно смеялись, и у каждого за спиной как будто сидело по персональному демону. Демон со страшным синим отливом, прикусывал своей жертве загривок, и совершенно невозможно было понять, что его до сих пор сдерживает. Все делали вид, что ничего не происходит, и лишь морщились и терзали воротнички, между тем как клык все глубже вгрызался в плоть, и слюна уже стекала вниз, смешанная с кровью.

“Это так страшно, — думал Андрей, глядя на них, — что отмирает всякое чувство страха. Они смеются, как Сократ, только что узнавший о приговоре суда. Выпить цикуту и — к праотцам”.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вместилище (СИ) - Костюк Ярослав бесплатно.

Похожие на Вместилище (СИ) - Костюк Ярослав книги

Бункер. Смена - Хауи Хью - Социально-философская фантастика
Скандерия (СИ) - Моденская Алёна - Социально-философская фантастика
(Не)естественный отбор (СИ) - Бутырская Наталья - Социально-философская фантастика
Релокант (СИ) - Чайка Дмитрий - Социально-философская фантастика
Недруг - Рейд Иэн - Социально-философская фантастика
Сказки о воображаемых чудесах - Кинг Стивен - Социально-философская фантастика

Оставить комментарий