Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Другой подвиг, пожалуй еще более замечательный, был совершен в сентябре 1914 года поблизости от Августовского канала. Его результатом стал провал германской операции, имевшей целью прорыв нашего фронта на Немане в окрестностях городка Друскеники[30].
Я отправил корнета Иванова с командой сумских гусар для разведки германских сил, которым для атаки левого берега Немана предварительно требовалось пересечь поросший густым лесом район. Двигаясь через лес, люди Иванова обнаружили германскую колонну и доложили о ней своему командиру, который, прежде чем укрыться в густом подлеске, отправил в штаб дивизии двоих гусар с докладом об этом открытии, после чего на долгие часы затаился, наблюдая за германцами, прислушиваясь к их разговорам и аккуратно ведя подсчет их сил. Тем временем его связные по пути в штаб наткнулись на другую германскую колонну, двигавшуюся по дороге между уже обнаруженными войсками и Августовским каналом. Присутствие здесь германцев не позволяло гусарам двигаться дальше, поэтому один из них остался на месте, наблюдая за движением неприятельских сил, а второй возвратился назад, чтобы доложить о сложившемся положении корнету Иванову. Иванов отрядил для наблюдения за второй колонной сметливого унтер-офицера, наказав ему, когда представится возможность, скакать прямиком в штаб.
Вечером я получил оба донесения, а поскольку они указывали на то, что 1-й армии угрожает более серьезная опасность, чем 3-й, то отправил подробный доклад генералу Ренненкампфу, а также связался со штабами обеих армий по беспроволочной связи. Особую важность имело сообщение Иванова о том, что несколько неприятельских взводов несли знамена. Это указывало на то, что основные силы германского полка находятся впереди. Кроме того, Иванов сообщил подробности о тяжелой и легкой артиллерии германцев. У меня не было случая выяснить, в какой степени эти важные сведения были использованы; во всяком случае, меры, принятые генералом Ренненкампфом, сорвали попытку германцев переправиться через Неман; через два дня им пришлось в большой спешке отступить.
Заслуживает упоминания пример удачного захвата важной узловой станции железной дороги, сопровождавшийся относительно незначительными боями, – взятие Коршена – пункта, описанного в военно-географических справочниках как один из жизненно важных железнодорожных узлов Восточной Пруссии. Надо полагать, появление в окрестностях русской кавалерии оказалось для германцев полной неожиданностью, поскольку станцию занимал только слабый отряд ландштурма[31].
Захват нами этой узловой станции не входил в расчеты неприятеля, так как вскоре им были подвезены сильные пехотные и кавалерийские подкрепления в сопровождении велосипедных рот и тяжелого автотранспорта. Впоследствии Коршен неоднократно переходил из рук в руки, хотя германцам больше не удавалось использовать сходящиеся там железные дороги. Мы уничтожили все станционные постройки и железнодорожное полотно в окрестностях, а когда в первых числах сентября генерал Ренненкампф был вынужден начать возвратное движение к нашей границе, мои отступающие конные заставы подожгли крупные запасы угля, собранные на станции; германцам не удалось потушить огонь ввиду разрушения пожарных гидрантов. Захват Коршена обошелся петроградским уланам потерей нескольких офицеров, включая штабс-ротмистра Македонского, который участвовал в японской войне и замечательно проявил себя при взятии Маргграбовы.
Работа по обеспечению флангов армии, включавшая не только ведение разведки, но и участие в боях, была очень характерна для первых дней отступления генерала Ренненкампфа из Восточной Пруссии. Вскоре после возвращения моих кавалеристов из рейда на Алленштейн[32], о котором я позднее расскажу более подробно, был получен приказ о выводе дивизии из состава 1-й армии и включении ее во вновь создаваемую 10-ю армию.
Эта последняя должна была занять территорию между армией Ренненкампфа и армией, которой прежде командовал погибший тогда уже генерал Самсонов, частично сменив ее, потерявшую в злосчастном сражении у Танненбергского леса почти половину своего личного состава.
Выполняя приказы Ренненкампфа и получив директиву от генерала Раткевича, который временно командовал 10-й армией и распоряжения которого позднее подтвердил генерал Флуг[33], я двинулся в арьергарде нашей пехоты в направлении на Маргграбову, которая оставалась вне районов наступления Ренненкампфа и Самсонова.
От этого пункта я намеревался переместиться на левый фланг 10-й армии, которая не имела тогда достаточно кавалерии для ведения разведки своего левого крыла. Пунктом сосредоточения мне было назначено местечко Граево; чтобы туда добраться, мне предстояло выполнить ряд форсированных маршей. Прибыв на левый фланг 2-го корпуса 1-й армии, я узнал от командующего корпусом, что германцы перешли в наступление, а для того, чтобы остановить их, войск нет. Генерал Ренненкампф обещал выделить для этого пехотную дивизию, но она сможет прибыть не ранее чем через два дня, а по прибытии будет развернута слева и позади от пункта, поименованного на картах Rothe Bude[34].
Наступила ночь, и из последней поступившей к нам информации мы узнали, что германцы крупными силами заняли маленький германский городок Видминнен, лежащий к востоку от крепости Лётцен, которая уже сыграла важную роль при обороне прохода к оборонительной линии Мазурских озер. Из этого-то дефиле и выступила теперь германская колонна с очевидным намерением охватить левый фланг Ренненкампфа. Таким образом, я оказался между двух огней: мне следовало либо точно выполнять приказы, полученные от командующих обеих армий, либо, по собственной инициативе и вопреки приказу, выдвинуться на фланги 2-го корпуса и там сдерживать первый натиск германской колонны до тех пор, пока не подоспеет обещанная помощь. Когда прибудет пехота, мне следовало немедленно уступить ей место, так как по боевой силе мои кавалеристы не шли ни в какое сравнение с пехотной дивизией.
Разумеется, я нимало не колебался, решая, как мне следует поступить. Чтобы перехватить узкие перешейки между озерами к востоку от Видминнена, до сих пор занятые только слабыми германскими заставами, мной были отправлены сильные конные отряды. Одновременно я выехал в окрестности озера Кругланкен, чтобы лично выбрать неподалеку от перешейков позицию, которую было бы относительно просто защитить небольшими отрядами. В мою дивизию входили тогда четыре полка, так как ко мне из 4-го корпуса уже вернулись московские уланы.
Я известил командующих обеих армий о своем решении на время отсрочить выполнение приказов о движении на Граево. На следующее утро, пока бой за обладание вышеупомянутыми перешейками еще не закончился, я получил от командующего 10-й армией повторное приказание возможно быстрее прибыть к нему, чтобы дать ему возможность завершить формирование армии. Я никак не мог взять в толк, является ли этот приказ ответом на мое сообщение о задержке подхода дивизии больше чем на двадцать четыре часа ввиду необходимости прикрыть фланг 1-й армии, или же моя депеша и приказ командующего разминулись в дороге. В любом случае идти на
- Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов - А Спиридович - История
- Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций - Владимир Трут - История
- Великий Столыпин. «Не великие потрясения, а Великая Россия» - Сергей Степанов - Биографии и Мемуары
- История Украинской ССР в десяти томах. Том пятый - Коллектив авторов - История
- 1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций - Димитрий Олегович Чураков - История
- Гогенцоллерны. Характеристика личностей и обзор политической деятельности - Владимир Николаевич Перцев - Биографии и Мемуары
- Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
- Петр Великий и его время - Виктор Иванович Буганов - Биографии и Мемуары / История
- История средних веков - Арон Яковлевич Гуревич - Детская образовательная литература / История
- Революция 1917-го в России. Как серия заговоров - Сборник - История