Форма входа
Читем онлайн Догонялки - В. Бирюк
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Пример: Красная Армия вступает на территорию Восточной Пруссии, и красноармейцы, попав, наконец, в «и на вражьей земле мы врага…» лихо насилуют туземок. Это — какое-то время нормальный уровень насилия. Но тут появляется новый командующий фронта, и около 50 советских офицеров приговариваются трибуналом к расстрелу. За то, что вчера было нормально: «все так делают», а сегодня с утра: «воинское преступление» и «приговор привести в исполнение немедленно».
В человеческом обществе всякий хомнутый сапиенс должен «знать своё место». Если же свойства личности не совпадают с предназначенным для него «местом», то его туда «забивают». Как забивают, срывая резьбу, дюймовый болт в метрическую гайку. Не столь важно — какие именно формы насилия используются: экономические или «физкультурные», психологические или идеологические — нужно чтобы «болты подходили к гайкам».
Свобода человеков состоит в том, чтобы иметь достаточный выбор этих «гаек», в возможности «вывернуться», поняв собственное несоответствие, и поискать подходящую «гайку» в другом месте или в другом «механизме».
«— Что такое „свобода“?
— Тебя посылают на х…, а ты идёшь, куда хочешь!».
«Физкультурное» насилие для «Святой Руси» — норма жизни. Постоянный и существенный элемент забивания хомосапиенских индивидуальностей-«болтов» в соответствующие «гайки» социума. Зуботычины, пинки, оплеухи здесь происходят ежедневно. Непрерывно раздаются и принимаются. Это — нормально. Как в моё время во многих русскоговорящих сообществах было нормально использовать в повседневном разговоре различные комплекты нецензурной брани. «Ну, просто для связки».
«Офицер, пробегая мимо замершего на мгновение канонира, дал ему мимоходом по зубам» — это Моозунд, русский флот уже после Февральской революции. Впрочем, весь 18 и 19 века молоденькие мичманы, выпущенные на корабли русского флота, раздавали матросам, годившимся им по возрасту в отцы, непрерывный град тычков и зуботычин. Сухопутная армия отставала не намного. Государственная почта — тоже соответствовала. В 19 веке очередной дворянин, заваливаясь в почтовую кибитку, обычно пинает кучера сапогом в спину: «пшёл».
Помимо «государственного» мордобоя, непрерывно идёт мордобой сословный и «общедемократический».
Нормально получить посохом попа по голове или плечам: «чего лыбишься?». По уху от боярского слуги: «чего шапку не снял? Заснул, что ли?». Просто кнутом по спине от проезжающего возчика: «куды лезешь! Хайло корявое». Нормально огрести по зубам, гуляя на улице: «чего стал? Понаехали тут всякие… деревенщина-посельщина». Нормально «схлопотать» в ходе торговли: «Давно ли драли его (Меньшикова) за виски, нюхнув пирогов с тухлой зайчатиной…».
Но кроме этого, «общественного», социального, идёт непрерывный домашний, семейный, бытовой мордобой.
Нормально дать пинка или оплеуху ребёнку, дёрнуть за косу, ущипнуть за задницу девку. Стукнуть батогом по рёбрам взрослого сына, дать пощёчину или перетянуть по спине кнутом или посохом жену или невестку. По любому поводу: «Иван Грозный убивает своего сына» началось с того, что беременная невестка попалась на глаза свёкру с неправильно завязанным платком. Ну, он и ударил. Царский дуплет: смерть сына взрослого, смерть внука неродившегося — два мёртвых царевича.
Люди просто не знают, что бывает иначе. Они воспроизводят те нормы, те элементы семейной жизни, которые видели в детстве, которые — «с дедов-прадедов», которые — «нормально», «как учат святые отцы», «как все — так и мы».
Мне-то и самому-то «пальцы гнуть» по этой теме типа: «а вот я-то весь из себя чисто благородный»… Но однажды жена, углядев как я, в порыве «педагогизма», хлопнул дочку, задала простой вопрос:
— Вот она вырастет, замуж выйдет. Ты хочешь видеть, как какой-то хоботистый урод твоё дитя мордует? А она терпит. Потому что привыкла к побоям от мужчины, от главы дома.
Как пошептала. У неё в родительском доме «распускать руки» было не принято. А «распускать язык» — не было принято в моём родительском доме. Пришлось и тестю отучиться. С одного раза:
— Вам она дочь, а мне — жена. И такими словами свою жену называть — я никому не позволю. И отцу родному — тоже. Встали, дорогая, пошли отсюда быстренько.
Свобода же! «Тебя посылают… а ты идёшь куда хочешь». Выворачиваешься из неподходящей «гайки». У тестя хватила ума не «рвать тельняшку на груди» от наезда сопляка в моём лице. И тоже — как кто пошептал. Впрочем, это-то как раз нормально: «мужик сказал — мужик сделал».
По моему суждению, русский «Домострой» есть куда более мощный и важный шаг по пути либерастии, дерьмократии и гумнонизма, чем пресловутая английская «Хартия вольностей». Ибо «Хартия» ограничивала произвол лишь одного человека — короля в отношении очень небольшой группы лиц — сотни английских баронов. «Домострой» же, пусть и не в обязательной, а только в рекомендательной форме, сделал неприличным проявления безграничного самодурства и отмороженности для миллионов мужчин в отношении десятков миллионов женщин и детей.
Протопоп Сильвестр, духовник Ивана Грозного, сделал великое дело, написав эту книгу с такими словами:
«а по всяку вину по уху ни по виденью не бити, ни под сердце кулаком ни пинком ни посохом не колоть никаким железным или деревяным не бить хто с серца или с кручины так бьет многи притчи от того бывают слепота и глухота и руку и ногу вывихнуть и перст и главоболие и зубная болезнь а у беременных жен и детем поврежение бывает во утробе а плетью с наказанием бережно бити, и разумно и болно и страшно и здорова а толко великая вина и кручинавата дело, и за великое, и за страшное ослушание».
Вот эти повторяющиеся «ни… ни…» — просто «Песня свободы» и «Декларация прав»! Но у меня здесь до этих ограничений — ещё четыре века.
Странно, что попаданцы как-то об этом не рассказывают. Слов не хватает? Понятно, что понять, ощутить словесное описание такого процесса может только тот, кого самого так били. И кто сам так бил. Как в «Тихом Доне»:
«В этот же день в амбаре Степан обдуманно и страшно избил молодую жену. Бил в живот, в груди, в спину; бил с таким расчётом, чтобы не видно было людям».
Это — не зверство, это для «Святой Руси» — далёкое светлое будущее: не «с серца или с кручины».
А ведь «потоковое мордобитие» должно обязательно присутствовать в попаданских историях. Если не в форме направленного на ГГ, то в форме «проистекающего» из него.
«Царя Федора», может, по мордасам и не лупили. Кроме батюшки — некому. Но сам-то царевич должен был постоянно раздавать. Это — нормальный атрибут общения. Его ждут туземцы. Даже при позитивном отношении: «Бьёт — значит любит» — наша национальная мудрость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Догонялки - В. Бирюк бесплатно.
Похожие на Догонялки - В. Бирюк книги
- Требуется Темный Властелин - Алексей Ефимов - Фэнтези
- Ржавое золото - Джордж Локхард - Фэнтези
- Рожденная чародейкой - Дэвид Фарланд - Фэнтези
- БРАТ БУРИ. Сага Медвежьей реки - Роберт Говард - Фэнтези
- Нежный взгляд волчицы. Мир без теней - Александр Александрович Бушков - Героическая фантастика / Фэнтези
- Бездна голодных глаз - Генри Олди - Фэнтези
- Реки крови - Андрей Сергеевич Абабков - Прочее / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Избранное - Кира Алиевна Измайлова - Прочее / Фэнтези
- Печальный демон - Елена Руденко - Фэнтези
- Нелюди Великой реки. Полуэльф - Андрей Лавистов - Фэнтези
