– Замечай. Красный взлетел выше, потому что правая рука у тебя сильнее левой. Поэтому тебе надо научиться уравновешивать силу, меньше усилий прилагать правой рукой, а больше левой, ведь броски должны быть одинаковой силы. Кроме того, шарики взлетели слишком высоко. Жонглеру хватает забот и без того, чтобы задирать голову против солнца и разглядывать, куда подевались его шарики. Шарики должны взлетать не выше этого места, – и он постучал по лбу Роба. – Так ты сможешь видеть их, не поднимая головы.

Хозяин нахмурил брови.

– Вот еще что. Жонглеры никогда не бросают шарики, а только подбрасывают. Середина ладони в это мгновение должна резко распрямиться, так что вместо ковшика ладонь становится совершенно плоской. Середина ладони посылает шарик строго вверх, а запястьем в то же самое время ты будто щелкаешь, как кнутом, предплечье же лишь чуть-чуть приподнимается. А от локтя до плеча руки вообще не должны двигаться.

Он поднял шарики и подал их Робу.

Когда они приехали в Хартфорд, Роб установил помост, достал из фургона пузырьки с эликсиром Цирюльника, а потом сам взял два деревянных шарика и стал добиваться, чтобы они выскакивали из руки. Казалось, ничего трудного в этом нет, но в половине случаев, как оказалось, он заставляет шарики при броске вращаться, из-за чего те меняют направление полета. Если он запускал шарик по кривой, промедлив с подбрасыванием, то шарик падал ему в лицо или перелетал через плечо. Если же он слишком расслаблял ладонь, шарик просто улетал от него прочь. Но Роб не сдавался, и вскоре до него стал доходить смысл того, как надо подбрасывать шарик. Когда вечером перед ужином он продемонстрировал свое только что обретенное умение хозяину, тот, кажется, остался доволен.

На следующий день Цирюльник остановил повозку, не доезжая до деревушки Лутон, и показал Робу, как подбрасывать шарики таким образом, чтобы их пути пересекались.

– Они не столкнутся в воздухе, если один вылетит чуть раньше или поднимется чуть выше другого, – объяснил он.

Как только в Лутоне началось представление, Роб потихоньку удалился с двумя шариками и стал тренироваться на полянке в лесу. Чаще всего синий шарик и красный сталкивались с легким стуком, словно смеялись над ним. Шарики все время падали, старались укатиться, приходилось то и дело гоняться за ними. Роб приуныл, чувствуя себя круглым дураком. Но никто на него не смотрел, разве что лесная мышка пробежит или птица случайно вспорхнет, поэтому он продолжил свое занятие. Наконец он увидел, что удается запустить оба шарика удачно, если первый вылетал из левой руки по более широкой дуге, а второй шел ниже и пролетал меньшее расстояние. Ему понадобились два дня постоянных усилий, ошибок и бесконечных повторений, пока он не уверился в себе настолько, что смог предъявить результат Цирюльнику.

Тот показал ему, как направлять оба шарика по кругу:

– Это поначалу кажется труднее, чем есть на самом деле. Выскакивает первый шарик. Когда он уже летит, ты перекладываешь второй в правую руку. Левой ловишь первый, из правой вылетает второй, и пошло: хоп, хоп, хоп! Шарики быстро выскакивают из твоей руки, однако падают гораздо медленнее. В этом весь секрет жонглера, это его и спасает. А времени у тебя предостаточно.

К концу недели Цирюльник уже показывал ему, как запускать одной рукой и красный, и синий шарики. Один нужно было держать на ладони, а другой чуть дальше, на пальцах. Роб обрадовался, что ладони у него большие. Он часто ронял шарики, но в конце концов получилось: сначала он подбрасывал красный, и не успевал тот упасть в руку, как вылетал синий. Они так и летали вверх-вниз из одной руки – хоп, хоп, хоп! Он использовал для тренировок каждую свободную минуту, вот так: два шарика по кругу, потом навстречу друг другу, оба одной правой, потом оба одной левой. Выяснилось, что чем ниже летят шарики, тем быстрее ему удается жонглировать. Не доезжая городка Блечли, они задержались немного: Цирюльник купил у местного крестьянина лебедя. Это был лебеденок, и все же побольше любой птицы, какую Роб видел приготовленной на столе. Крестьянин продал птицу неощипанной, и Цирюльник очень этим возмущался, долго тушку промывал в проточной воде, а затем подвесил над костерком, чтобы подпалить корни перьев.

Он начинил лебедя каштанами, луком, жиром и разными травами, как и приличествует, когда готовишь птицу, обошедшуюся недешево.

– Мясо лебедя более упругое, чем у гуся, но суше, нежели утиное, поэтому надо жиру добавить, – радостно поучал он Роба. Они так и сделали, завернув птицу целиком в тонкие слои соленой свинины, перекрывшие друг дружку и образовавшие сплошной панцирь. Цирюльник перевязал все вместе льняным шпагатом, насадил на вертел и повесил над огнем.

Роб упражнялся в жонглировании неподалеку от костра, и шедшие оттуда запахи приятно дразнили его обоняние. Жар костра вытопил из свинины сало, впитывавшееся в суховатое мясо, а тем временем жир, добавленный в начинку, медленно растопился, смазывая мясо изнутри. Цирюльник поворачивал над огнем свежесрезанную ветку, служившую вертелом, и тонкая оболочка свинины высыхала и сморщивалась. Когда же птица была совсем готова и снята с огня, слой соленой свинины лопнул и свалился. Лебедь, зажаренный внутри нее, оказался сочным и нежным, немного волокнистым, зато отлично пропитавшимся жиром и прокопченным. Они съели часть лебедя с горячей каштановой подливкой и вареной молодой тыквой. Робу досталась огромная розовая ножка.

На следующее утро они поднялись рано и ехали быстро – вчерашний день, проведенный без работы, придал им сил. Для завтрака остановились на обочине дороги и полакомились холодной грудкой лебедя и разогретыми лепешками с сыром. Закончив трапезу, Цирюльник довольно рыгнул и дал Робу третий шарик – зеленый.

Они двигались, как муравьи, по огромной равнине. Перед ними открылись Котсуолдские холмы, округлые, невысокие, прекрасные в своем нежном летнем наряде. В долинах уютно укрывались деревеньки, где каменных домов было больше, чем Роб привык видеть в Лондоне. Наступил день святого Свитина25, а еще через три дня Робу минуло десять лет. Но Цирюльнику он об этом ничего не сказал.

Мальчик рос: костистые запястья уже заметно выступали из рукавов рубахи, которые мама нарочно оставила подлиннее. Цирюльник щедро нагружал его работой. Роб выполнял большую часть хозяйственных дел: в каждом новом селе или деревеньке разгружал и загружал снова повозку, собирал хворост для костра, носил воду. От той вкусной и жирной пищи, которая превратила Цирюльника в настоящего толстяка, Роб становился жилистым и мускулистым. К этой замечательной пище он привык очень скоро.

С Цирюльником они постепенно притирались друг к другу. Если толстяк приводил к их костру женщину, Роба это уже не удивляло. Иногда он слышал страстные вздохи и пытался подсматривать, но чаще отворачивался и засыпал. Если складывались подходящие обстоятельства, Цирюльник иногда проводил ночь в доме женщины, но на рассвете непременно возвращался к повозке: пора было уезжать в поисках нового места.

Постепенно Роб стал понимать, что Цирюльнику хочется приласкать каждую женщину, на которую падает его взгляд, и так же ласково он относится к людям, собирающимся на его представление. Цирюльник-хирург оповещал их, что его Особое Снадобье от Всех Болезней изготовлено по восточному рецепту, а основой является настой молотых сушеных листьев растения, называемого «виталия»26, которое произрастает лишь в пустынях далекой Ассирии. Но когда запасы Снадобья подошли к концу, Роб помог Цирюльнику приготовить новую партию и увидел, что Снадобье – это главным образом обычный хмельной напиток.

Не больше пяти-шести раз пришлось расспрашивать встречных, пока они нашли крестьянина, который рад был продать бочонок метеглина. Годилась любая разновидность хмельных напитков, но Цирюльник говорил, что всегда старается найти именно метеглин – разбавленный водой перебродивший мед.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 44

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лекарь. Ученик Авиценны - Гордон Ной бесплатно.

Похожие на Лекарь. Ученик Авиценны - Гордон Ной книги

1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 2. Июль–сентябрь - Мураками Харуки - Современная зарубежная литература
Небо принадлежит нам - Люк Оллнатт - Современная зарубежная литература
Всеобщая теория забвения - Жузе́ Эдуарду Агуалуза - Современная зарубежная литература
Сладострастие бытия - Дрюон Морис - Современная зарубежная литература
Элеанор Олифант в полном порядке - Гейл Ханимен - Современная зарубежная литература
Найти Элизабет - Хили Эмма - Современная зарубежная литература
Наследие - Жан-Поль Дюбуа - Современная зарубежная литература
До последнего слова - Тамара Айленд Стоун - Современная зарубежная литература
Отрицание ночи - де Виган Дельфин - Современная зарубежная литература
Клок-Данс - Энн Тайлер - Современная зарубежная литература

Оставить комментарий