Альберто Трагальоло, магистр теологии и генеральный комиссарий римской инквизиции проявлял по отношению к Кампанелле особенный интерес. Он не походил на грубых и невежественных инквизиторов Падуи. Опытный юрист прекрасно образованный богослов, Альберто Трагальоло занимался только теми делами, которые представляли для церкви наибольшую опасность. Он, как правило, вел сложные дела, связанные с посягательствами ученых еретиков на идеологические устои католицизма. Трагальоло не терпел грубой брани и, охотно прибегая к пыткам, всегда напоминал своим жертвам, что это делается для их собственного спасения.

Генеральный комиссарий терпеливо выслушал все что говорил Кампанелла, доказывая свою невиновность. Тот объяснил попытку побега отчаянием, вызванным нежеланием трибунала в Падуе отвергнуть показания клеветников и восстановить истину. Трагальоло не стал скрывать, что хорошо изучил документы неаполитанского процесса и множество других материалов. Улик против Кампанеллы с каждым днем становилось больше, однако он упрямо стоял на своем и все обвинения продолжал называть ложью. Комиссарий указывал на бесполезность отрицания очевидных фактов. Он, конечно, не читал книг, осужденных церковью?! На столе перед Трагальоло лежал трактат по геомантии, отобранный у Кампанеллы.

Другие обвинения были еще серьезней. Лонго, желая во что бы то ни стало спасти себя, продолжал уверять, что автором богохульного сонета был Томмазо. Старания Лонго оправдаться, сваливая всю вину на своих бывших товарищей, наталкивались на решительное противодействие Кампанеллы и Кларио. Они утверждали, что никогда не слышали, даже от Лонго, никаких сатирических стихов о Христе. Их настойчивость и единодушие ослабляли значение показаний Лонго. Когда они поняли, что Оттавио, выдавая друзей, думает только о собственном спасении, они нарочно уличили его в явной лжи и лицемерии. Велико же его раскаяние, если он по-прежнему хитрит и врет на каждом шагу! Кампанелла и Кларио прекрасно знали принцип инквизиционного судопроизводства: «Один свидетель — это еще не свидетель», — и постоянно называли Лонго клеветником.

Им было очень трудно бороться против всех уловок инквизиторов, потому что здесь, в Замке св. Ангела, Кампанелла и Кларио были помещены в одиночках и никак не могли наладить связи. Их, пытавшихся бежать из тюрьмы, держали на особо строгом режиме, закованными в цепи.

Он сидел в темной, вонючей камере, где вместо матраса на каменном полу валялась охапка прелой соломы. В Падуе солдаты, схватившие Кампанеллу у ворот, жестоко его избили и разорвали всю одежду. Теперь только жалкие лохмотья кое-как держались на плечах. Зима стояла суровая. В камере с вечно сырыми стенами было очень холодно.

Раз в сутки ему приносили жалкую порцию пищи. Он забыл, что значит свежий воздух и давным-давно не видел солнца. Инквизиторы выражали свое неподдельное удивление: зачем он своим упорством обрекает себя на долгие лишения? Глупцы! Что они могли у него отнять? Самодовольные и преуспевающие, они говорили о жизненных благах, а он, оборванный, грязный, ослабевший от длительного недоедания, чувствовал себя несравненно богаче их. Ему принадлежал целый огромный мир! И сознавать это было большим счастьем.

Узники сходили с ума от бесконечно долго тянущихся суток, а ему, запертому в одиночке, жалко было истраченных на сон часов. Его лишили бумаги и книг. Но разве кто-нибудь мог у него отнять высшее счастье — счастье мыслить?!

На ногах гремели кандалы, а цепь, которой он был прикован к стене, позволяла сделать по камере лишь считанные шаги. Но не было на свете таких оков, что могли отнять у него свободу духа! Он сгорал от внутреннего нетерпения. Ему все время казалось, что он еще почти ничего не сделал. Перед ним возникали важнейшие проблемы. Он верил в свое призвание: как колокол, возвестит он людям начало новой эры!

Мне — знатоку и мастеру — открытИ новый век, и времена былые.

Он видел свою задачу не только в том, чтобы развить идею жизни общиной. Он должен заранее дать ответ на множество вопросов, которые появятся у людей, когда они, ликвидировав собственность, начнут на совершенно иных основах строить человеческое общество. Какой непочатый край работы! Какие грандиозные перспективы! Задачи, стоящие перед философами, врачами, педагогами, градостроителями, архитекторами, знатоками ремесел, агрономами и стратегами, в корне отличаются от тех, с которыми они сталкивались раньше. Жизнь общиной поломает многое, что существовало веками. Это скажется не только на облике городов или на одежде — родятся новые отношения между людьми, возникнет новое мировоззрение и новая мораль.

Он старался охватить все вопросы и не упустить ни одной из сторон будущей жизни общиной.

Неделя за неделей продолжалась тяжелая изнурительная борьба. В Риме Лонго тоже повторил свои показания о беглом капуцине и о еретических речах Кампанеллы и Кларио. Но опять не удавалось ничем подтвердить его показаний. Кларио божился, что он всю жизнь был образцовым христианином, а Кампанелла доказывал, что для него церковные порядки — идеал, который бы он с удовольствием распространил на весь мир. Оба они утверждали, что Лонго лжет: они никогда не встречали никакого беглого монаха и тем более не беседовали с ним о религии.

Все эти заверения чуть было не лопнули, когда однажды Трагальоло прочел Кампанелле донесение инквизитора Падуи о поимке еретика, бывшего капуцина Антонио, и приложенный акт опознания. Неужели и теперь Кампанелла будет утверждать, что он никогда не знал его? Кампанелла и не думал в чем-либо признаваться. Правда, положение стало угрожающим: защитительные речи Кампанеллы и Кларио, окажутся сплошной ложью, если Антонио, не выдержав пытки, расскажет о знакомстве с ними. Трагальоло говорил, что Антонио уже покаялся. Но Томмазо не поддавался на обман. Он был полон решимости по-прежнему все отрицать. Но что делать, если Антонио на самом деле признался?

Большую часть суток он сидел в полной темноте. Одиночка не имела окон. Заключенным разрешалось пользоваться светом с семи утра до четырех часов дня. Но надзиратели, выгадывая на всем, обходили даже это предписание. Как правило, лишь на время еды приносили они в камеру огарок свечи или коптящий фитилек на глиняном блюдечке масла. Едва узник успевал покончить со своей скудной порцией, как тюремщики тут же забирали свечу.

Томмазо старался не потерять счет времени, но нередко по датам протоколов он обнаруживал, что ошибся на день, а то и на два.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 111

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кампанелла - Альфред Штекли бесплатно.

Похожие на Кампанелла - Альфред Штекли книги

Гипатия, дочь Теона - Альфред Энгельбертович Штекли - Биографии и Мемуары
Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
Сравнительные жизнеописания - Плутарх - Биографии и Мемуары
Нострадамус - Алексей Пензенский - Биографии и Мемуары
Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
Маркс и Энгельс - Галина Серебрякова - Биографии и Мемуары
Франциск Скорина - Семен Подокшин - Биографии и Мемуары
Ганнибал у ворот! - Ганнибал Барка - Биографии и Мемуары
Кутузов - Михаил Брагин - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий