Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лагерь, окружённый лесом, стоял на высоком берегу. Лес был дремучий, с густыми зарослями орешника. Орехи, укутавшись в мягкие одёжки, семейками сидели в шершавых листьях. Стояла пора, когда в скорлупе наливалось и крепло белое ядрышко.
Пионеры готовились к походу. Все ждали дня, когда их разбудят на заре и они двинутся по берегу в путь. И этот день наступил. Ещё долго на росистой траве темнела тропка, по которой они ушли.
Поход! В нём, как праздник, и луг с последними ромашками, и лес, где на кочках начинает краснеть брусника, и костёр, над которым взлетают искры, и закопчённый котёл, в котором булькает пригорелая каша.
Пионеры возвращались из похода весёлые, промокшие под дождём. Но теперь они уже могли сказать: мы были в походе! И Шура, засыпая на лагерной раскладушке, думала, как она расскажет маме и папе про поход.
Она скоро их увидит, они приедут через три дня. Потому что через три дня будет родительский день.
…Сегодня приедут родители. Непонятно только, почему такое волнение. Можно подумать, что родители не узнают своих детей, если на тех не будет глаженных-разглаженных рубашек и они не выучат наизусть басню про трусливого зайца.
Все мылись, чистились и зубрили стихи. Даже на клумбу в центре лагеря посадили цветы. Правда, их забыли полить, и они на глазах завяли. Но, когда их выдернули, клумба была так же хороша, как и прежде.
У лагерных ворот остановилась машина. Из машины выбирались счастливые матери и отцы, бабушки, дедушки и даже дяди с тётями. Им навстречу торжественным строем шли дети. Но, к счастью, строй смешался, и над лагерем зазвенел вопль радости.
— Мама, ура!.. Ой, дедушка приехал! — раздавалось вокруг.
— Юрка, неужели это ты? Толстый!.. А веснушки откуда?
— Я поправился, — признавался Юра.
Шура бежала вместе со всеми, но никого не встретила. К ней никто не приехал. Все уже разошлись, а она стояла под праздничной аркой, убранной хвоей, над которой хлопал от ветра плакат «Добро пожаловать!».
— Вот она! — раздался голос вожатого Коли.
К Шуре вместе с вожатым подошёл незнакомый мальчик в ремесленной форме. Он вытирал носовым платком потный лоб и прижимал к себе знакомую Шуре мамину сумку.
— Вот она, — повторил Коля и, обняв Шуру за плечи, повёл её к скамейке, которая стояла напротив нарядной клумбы.
Незнакомый мальчик шёл рядом.
— Это, Шура, ученик со стройки, где работают твои папа и мама, — объяснял вожатый. — У них сегодня срочная работа, им никак нельзя было приехать. — Вожатый говорил, а сам всё время глядел не на Шуру, а на мальчика, который держал в руках мамину сумку и молчал как рыба.
Наконец мальчик проговорил:
— Вот, гостинцев прислали, — и протянул сумку Шуре. — Бери!
— Бери, бери! — повторил вожатый. — Бери и беги к ребятам. У нас сегодня концерт. Она тоже выступает, читает басню.
Шура вскочила со скамейки и, не оглядываясь, убежала. Уткнувшись в подушку, она горько заплакала от обиды.
Все приехали, а у них срочная работа! Зачем ей пироги, сумку прислали…
Шура плакала, и никто не мог её утешить. Вожатый, который тоже уговаривал её, потерял наконец всякое терпение и сказал:
— Умойся и собери свою силу воли. Можешь не читать сегодня басню.
И вдруг Шура перестала плакать. Она испугалась. Она же ни о чём не спросила этого мальчика. А вдруг дома что-нибудь случилось?
— Ей-богу, ничего, — ответил посланец, которого звали Стёпой. — Работают люди, и всё. Что может случиться?
Шура не поверила.
— Ты меня, наверно, обманываешь, — сказала она. — Они бы мне написали письмо.
Стёпа опять рассказал, какая срочная на стройке работа — не до писем.
— Ты чудная! Разве ты своих отца с матерью не знаешь? А зачем письма, если меня прислали?
Стёпа видел, что Шура по-прежнему не верит ему. Тогда он тоже обиделся:
— Знал бы я, тоже не поехал бы!..
Они сидели рядом на концерте, и оба не улыбались даже тогда, когда на сцене показывали очень смешную маленькую пьесу, как одна собака пришла к другой в гости…
Родительский день кончался, завели автобус. Стёпа стоял на подножке и смотрел на Шуру. Она не махала ему вслед, не кричала вместе со всеми: «До сви-да-нья!»
— Я боюсь, — сказала ему Шура, когда он протянул ей на прощание руку.
И гроза не страшна!
На дороге улеглась пыль, автобусы уже были далеко. Дежурные в лагере накрывали столы к ужину. И тут Шура снова увидела Стёпу — он шёл по дорожке прямо к их домику.
Видно было, что он очень спешит. Зачем он вернулся?
— Идём к вожатому, — сказал Стёпа. — Он тебя отпускает. Мы успеем к последнему поезду — всего пять километров идти.
Шура его не переспрашивала. Она поняла, что поедет домой.
— Пальто накинь! — сказал Стёпа.
— Куда же ты? — спросила Настенька.
Шура даже не ответила ей. Как хорошо, что она поедет к папе и маме!
— Под твою комсомольскую ответственность, — сказал вожатый Стёпе. — Видишь, какая кутерьма получилась!
— Ничего не случится, а то она будет здесь придумывать чего не надо, всю ночь реветь! — сказал Стёпа, — Я завтра её привезу обратно.
Вожатый недовольно поглядел на небо. Из-за леса на лагерь ползла туча, тёмная, мохнатая по краям.
— Ну, помочит — высохнем! — расхрабрилась Шура, — Сейчас лето, тепло.
— Может, ещё в сторону свалит, — сказал Стёпа, глянув вверх.
И они пошли, держась за руки, на станцию.
Дорога к станции вилась по берегу, огибала ивовые заросли, спускалась в сырые ложбинки. С высокого берега им была видна река далеко-далеко. Вдруг река потемнела, берег на той стороне, освещённый низким, закатным солнцем, погас, и на дорогу упали крупные капли дождя.
Стёпа с Шурой побежали к лесу — и как угадали: только они спрятались под еловую крышу, дождь припустил как из ведра.
По дороге сквозь водяную завесу катила тележка. Кто-то, укрывшись брезентом, погонял лошадь. Тележка остановилась у опушки напротив ели.
— Догнал! — раздался голос вожатого. Он был сердитый-пресердитый. — Говорил, дождь застанет!
Стёпа и Шура влезли в тележку. Брезента хватило на троих. Вожатый хлестнул лошадь, и они поехали на станцию.
В небе громыхало. Орлик, который возил в лагерь хлеб, молоко, только подрагивал ушами, но не останавливался. Полоснула молния, и вдруг совсем рядом раздался треск, да такой, будто в лесу великан сломал сосну. А Орлик не испугался.
— Вот это гроза! — Вожатый обернулся: — К маме, к папе! — передразнил он Шуру. — А ты, — это уже относилось к Стёпе, — представитель рабочего класса, пироги привёз, а сам ни бе ни ме! Погоди, тебе ещё влетит. Привезёшь ребёнка, промокшего до костей. Выполнил родительское поручение!
— Я сухая, — робко сказала Шура, боясь, что вожатый повернёт Орлика назад, к лагерю…
Усадив их в вагон, вожатый шёл за поездом, откинув мокрый капюшон, и грозил:
— Попадёт вам!
Шура прижалась носом к оконному стеклу и видела, что Коля не сердится. Может, не каждый вожатый поступил бы так, как он. Но Коля думал, что он поступил правильно. Что делать, если человеку кажется, что у него дома случилась беда, если он встревожен, никого не слушает и никому не верит? Пусть поедет и успокоится. А родители, чудаки, не могли написать толком, в чём дело.
Стёпа и Шура сидели рядом и молчали. О чём говорить, если она ему не верит? Стёпа представлял себе, как они явятся в одиннадцатом часу вечера.
— А нам, наверно, и правда влетит, — сказал он и улыбнулся.
Ну, скажи он это раньше и улыбнись так, как сейчас, Шура без всяких разговоров поверила бы, что дома всё хорошо. Но теперь уже было поздно. Поезд мчался к городу без остановок.
Им не влетело, но дома удивились:
— Так поздно? Что случилось?
А потом, когда разобрались, даже смеялись.
— Письмо под пирогами, — сказала мама. — В сумке, на самом дне.
— И ещё какое письмо, я там всё нарисовал, — сказал папа. — Я нарисовал, как мы строим дом. Я ношусь как чёрт, а мама кричит из кабины своего крана: «Где кирпичи? Почему задерживаешь, прораб?» — Папа погладил Шуру по голове: — А ты, оказывается, плакса…
— Да, если бы к тебе никто не приехал… — заступилась за себя Шура.
— Это я, наверно, виноват, — сказал Стёпа. — Плохо ей всё объяснил.
— Никто не виноват. Давайте ложиться спать, — сказала мама.
Она постелила Стёпе на диване, и все очень крепко уснули. И правда, разве кто-нибудь был виноват? Просто Шура очень беспокоилась за своих родителей. И это хорошо, что она беспокоилась.
А на другой день Стёпа, как и обещал вожатому, проводил Шуру обратно в лагерь.
С тех пор прошло больше года, а дружба их продолжается.
Мальчик с пальчик и его братья
- Мы — рабочие - Галина Карпенко - Детская проза
- Удивительная девочка - Виктория Валерьевна Ледерман - Детские приключения / Детская проза
- Клятва на мечах - Галина Карпенко - Детская проза
- Экзамен любви - Вера и Марина Воробей - Детская проза
- Нетерпеливые истории - Бернар Фрио - Детская проза
- Моя одиссея - Виктор Авдеев - Детская проза
- Кандаурские мальчишки - Геннадий Михасенко - Детская проза
- Сын идет на медаль - Лия Ковалева - Детская проза
- Девочка с камнем - Рувим Фраерман - Детская проза
- Домик на дереве - Юлия Бёме - Прочая детская литература / Детская проза