делать. Это будет не на пользу ни тебе, ни мне.
Голос меняется.
Голос становится знакомым.
Он красивый, сладкий, как мёд. Но ядовитый для тех, кто на него поведётся.
Эльвина.
Глава 9
Её голос за моей спиной.
Резко оборачиваюсь. На этот раз Эльвина не в красивой сорочке, а в полных латных доспехах без шлема. Такие я вижу впервые. Полностью из мифрила, украшены голубыми узорами и сияют блеском и магией. Они выглядят тяжёлыми, но эльфийская некромантка двигается в них свободно, грациозно, будто в ночнушке. С первого взгляда виден почерк эльфийских мастеров. Притом самых лучших. Из оружия у неё только скрученный на поясе кнут — на вид очень древний.
— Смотрю, ты подготовилась.
— Подготовилась, как же иначе. Тяжелее всего было обхитрить директора. Маленький человечек точно что-то заподозрил, но вмешиваться не стал.
— А инквизиторы?
— Ах, какой же ты интересный. Хочешь перед смертью разузнать все мои секреты?
— Почему нет, раз уж всё равно умирать, — пожимаю плечами.
— Прости, но со мной это не сработает. Уж я-то знаю, что даже мёртвые плохо хранят тайны.
— Дай угадаю, инквизиторы же настоящие? Не думал, что эльфы забрались так глубоко даже в Аббатстве. Молодцы, молодцы…
Она идеально воспользовалась моментом. Магический взрыв, после которого я ослаб. Потеря анклава. Настоящая змея, выжидающая, когда жертва ослабнет.
— Скажи мне, кто ты такой, мальчик?
— Паук же, — хмыкаю я.
— О нет, ты не паук. Первый раз я в это поверила, но потом… — Эльвина медленно обходит меня, сладко улыбаясь. — Ты убил моего слугу. Я наблюдала. Ты слишком импульсивный, слишком эмоциональный, поступки нерациональны и… чересчур человеческие. Даже самые слабые неофиты пауков избавляются от этих слабостей в первые годы обучения. Но ты…
— Вот как. Я смотрю, за мной наблюдают все кому не лень.
— Согласна. Ты привлёк внимание очень многих. Не успел явиться в Аббатство, как унизил профессора академии, чуть не убил Серую Гриву, заполучил рубиновый перстень. Но всё это детские шалости по сравнению с тем, что ты перешёл дорогу мне. Вы с моим любимым супругом решили отнять то, что принадлежит мне по праву… Ах, как нехорошо с вашей стороны. Эрмин — его сын. Умный, сильный, красивый, достойный. Я не нарушала никаких правил. Я сделала этому, — её идеальное личико впервые искривляется в гримасе отвращения, — человечку настоящего наследника. И как он отблагодарил меня? Пригрел змею…
Оу, а она действительно зла. А ведь я лишь напридумывал более-менее правдоподобных историй, чтобы объяснить свои особые силы инквизиторам. Доболтался. Сейчас Эльвине что ни говори, всё равно не поверит.
— Ты не нападаешь, — констатирую я очевидное. — Только болтаешь. Вы, эльфы, никогда не изменитесь. Бла-бла-бла…
Вывести Эльвину из себя не получается, она лишь улыбается:
— Я не собираюсь убивать тебя… до конца. Сначала я вырву всё из твоего разума, а потом сделаю послушной марионеткой. Твоя пустая оболочка будет играть по правилам Эдмунда до тех пор, пока я это разрешаю. А потом… кто знает…
Благодаря опыту Кости я знаю, что она делает. Пытается ослабить мою ментальную защиту. Запугивает, давит на эмоции, сеет смуту в голове. Так намного проще залезть в мозги. Поэтому она ещё не напала, а болтает со мной как дешёвый злодей перед финальной битвой.
Что ж, начну я.
Замедляю время, оказываюсь за спиной Эльвины и… она исчезает и появляется за мной.
Я повторяю несколько раз и под сладкий смех Эльвины понимаю, что результат один и тот же. Стоит мне оказаться за её спиной, как она оказывается за моей.
Замираю на месте.
— Пространственный артефакт, — констатирую вслух.
Она лишь недобро улыбается.
Обычные пространственные артефакты работают иначе, чем анклав. Существуют два типа. Первый позволяет преодолевать большие расстояния из точки «А» в точку «Б». И даже открывать небольшие порталы. Например, можно перетащить нимф из Гнезда в Аббатство. Вот только стабильных артефактов такого типа почти не осталось со времён древних эпох, а новые артефакторы создавать не умеют. Нестабильные же переносят из какой-нибудь жопы мира в… скалу или кипящее море. Опасные и часто бесполезные точки «А» и «Б» частенько ещё и меняют свои «координаты». Раз — и оказался на сто метров выше.
А вот второй тип пространственных артефактов встречается намного реже и используется, например, в бою. Они стоят немыслимых денег и позволяют перемещаться в любую точку в небольшой помеченной области. Как это сейчас делает Эльвина. Метров двадцать в радиусе — не больше.
Где Эльвина взяла такой артефакт, я понятия не имею. Шанс заполучить его ненамного выше шанса найти Костю в лесу.
— Юркая какая. Слушай, красотка, шла бы ты, а? Без тебя проблем немерено.
— Как раз собиралась.
Вот это поворот.
— Ох, я не настолько беспечна, что бы ввязываться в прямую конфронтацию с неизвестными силами. Ты проиграл сразу, как только ступил в мою ловушку.
Больше на инстинктах, чем на логике, я оборачиваюсь и вижу, что входная дверь пропала. Вокруг — кромешная белизна. Так-с, а куда пропали стены? Пока я плясал вокруг Эльвины, даже не заметил их исчезновения.
Дрянь!
Оборачиваюсь на Эльвину и… её нет.
— Здесь нет пространства и нет времени, — сообщает она. — Нет входов, нет выходов. Даже понятий таких нет. Могу лишь пожелать тебе приятного времяпрепровождения в вечном ничто, не Римус Галлен. Я отправлю головы твоих слуг Эдмунду, как предупреждение… о том… как опасно играть в игры с… эльфами…
Голос Эльвины затихает.
— Прощай…
Я как-то сразу скисаю. Мягко выражаясь.
— Ага, счастливо…
Тишина. Вокруг лишь белый свет. Единственное, что я чувствую, — твёрдую поверхность под ногами. Нагибаюсь, пытаюсь коснуться пола, но рука нащупывает лишь… пустоту. Жесть… Ногами стою, а другими частями тела никакой материи не чувствую. С осторожностью сажусь… Слава Косте, зад не провалился куда-то вниз.
Сглатываю, усилием воли затыкаю мандраж куда подальше, как и мысли, что могу провести остаток своих дней в этой кладовой всех фобий.
Вот с-с-сука…
* * *
Спустя день
На второй день я осознаю две отвратительные правды. Первая. Я не… испытываю голода. Вторая. Я не могу навредить себе. Точнее, всё, что может мне навредить, — проходит сквозь меня. Руки, зубы, даже одежда… Не то чтобы я пытался себя задушить… Ладно, признаю. Я пытался себя задушить. Но не из-за суицидальных помыслов, а ради эксперимента.
Вне пространства и времени…
Так Эльвина сказала.
Что-то очень знакомое. Костя не раз упоминал о чём-то подобном. Пространство… время… Если я правильно понимаю, то три дня не прошло. Вообще нисколько не прошло. Это просто мой мозг так считает. И он работает сейчас против меня.
Спустя два дня
Лежу на спине. Моими лучшими друзьями стали галлюцинации, что меня нисколько не удивляет. Даже если закрыть глаза — всё белое. Я не испытываю желания поспать. Не испытываю голода, холода, боли. Даже пописать не получилось, хотя я старался из-за всех сил.
— Чертовщина какая-то, — бубню вслед пролетающему перед глазами глюку — фиолетовому барашку.
Я точно не сплю, точно не под гипнозом или магией разума. Точно не лежу до сих пор в палате. Опыта Кости в псионике мне хватает, чтобы это понять.
Единственное…
Я постоянно чувствую, что мой мозг пытаются сканировать. Эльвина не здесь, но ещё до конца не ушла. Она ждёт, когда барашков станет слишком много и я опущу заслонки с разума. Если так и дальше пойдёт… Моя защита треснет. Вопрос времени.
— Эльвина, я знаю, что ты ещё здесь. Не дождёшься, засранка.
Тишина. Хотя вон тот барашек мне улыбается её улыбкой. Встаю, подхожу ближе, но барашек испаряется. И так всегда. Вдалеке их видно, но если подойти ближе…
Спустя три дня
Магия тут работает, но она бессмысленна. Уходит в пустоту, а что хуже всего — эфир не пополняется. Тратить — пожалуйста, а вот пополнить — нельзя. Сообразив это, я эксперименты с магией закончил, потому что, опустошив сосуд эфира, я не просто устану, а умру. Кто знает, на что он мне может понадобиться.
— Эльвина, хватит лезть в мою голову. А ты… — тычу пальцем в усмехающегося барашка. — Я до тебя доберусь и сожру!
Всем нутром чувствую, что попытка Эльвины сломать мою псионическую защиту — последняя соломинка
