Современная философия плюрализма в немалой степени вдохновлена логическим анализом пропозиций. Поначалу этот метод применяли с чересчур глубоким уважением к грамматике; Мейнонг, например, считал, что поскольку мы можем сказать «круглого квадрата не существует» и это утверждение будет истинным, значит, должен быть и такой объект, как круглый квадрат, пусть и объект несуществующий. Автор этих строк тоже поначалу был повинен в такого рода рассуждениях, но в 1905 году обнаружил, как освободиться от них с помощью теории «дескрипций», которая позволяет заявить, что во фразе «круглого квадрата не существует» круглый квадрат не упоминается. Казалось бы, смешно тратить время на такую нелепицу, как круглый квадрат, но подобные темы часто являются лучшим способом проверки логической теории. Большинство логических теорий попадаются на том, что ведут к нелепым заключениям; поэтому логик должен осознавать нелепости и выискивать их. Многие лабораторные эксперименты могут показаться тривиальными тому, кто не осознает их значимости; доведение до абсурда – это эксперимент логика.

Из-за увлечения логическим анализом пропозиций новая философия поначалу имела сильный привкус платоновского и средневекового реализма; она полагала, что существование абстрактных понятий не имеет качественных отличий от существования конкретных объектов. От этой точки зрения, по мере совершенствования своей логики, она постепенно освобождалась. То, что осталось, уже не так противоречит здравому смыслу.

Хотя чистая математика больше, чем любая другая наука, поддержала первые шаги новой философии, наиболее мощным влиянием на нее в наши дни обладает физика. Причина заключается главным образом в труде Эйнштейна, который коренным образом переменил наши представления о пространстве, времени и материи. Здесь не место объяснять теорию относительности, но пару слов о некоторых ее последствиях для философии неизбежно придется сказать.

Вот два особенно важных с философской точки зрения элемента теории относительности: (1) не существует единого всеобъемлющего времени, в котором происходят все события во Вселенной; (2) условный или субъективный аспект нашего наблюдения за физическими явлениями, хоть его влияние и куда более велико, чем предполагалось ранее, можно исключить с помощью математического метода, известного как тензорное исчисление. По этому второму вопросу я распространяться не стану, ибо он невыносимо технический.

Что же касается времени, необходимо понять для начала, что мы имеем дело не с философскими домыслами, а с теорией, которая сформулирована на основе экспериментальных результатов и воплощена в математических формулах. Между этими двумя вещами такая же разница, как между теориями Монтескье и американской конституцией. Выясняется вот что: в то время как события, которые происходят с неким материальным объектом, имеют конкретный временной порядок с точки зрения наблюдателя, разделяющего движение объекта, события, которые происходят с материей в других местах, не всегда имеют конкретный временной порядок. Если точнее: световой сигнал, отправленный с Земли на Солнце и отраженный обратно, вернется на Землю примерно через шестнадцать минут после того, как его отправили. События, происходящие на Земле в течение этих шестнадцати минут, происходят не раньше и не позже достижения световым сигналом Солнца. Если мы представим себе, что некие наблюдатели движутся всеми возможными способами относительно Земли и Солнца и наблюдают за тем, что происходит на Земле в течение этих шестнадцати минут, а также за приходом светового сигнала на Солнце; если мы предположим, что все эти наблюдатели учитывают скорость света и используют совершенно точные хронометры; тогда некоторые из них посчитают, что любое данное событие на Земле в течение этих шестнадцати минут произошло раньше, чем прибытие светового сигнала на Солнце, другие сочтут его одновременным, а третьи – более поздним. Все одинаково правы или одинаково не правы. С безличной точки зрения физики события на Земле в течение этих шестнадцати минут происходят не раньше и не позже достижения световым сигналом Солнца, но и не одновременно с ним. Мы не можем сказать, что событие A в одной частице материи определенно произошло раньше, чем событие B в другой, если только не посылаем от A к B световой сигнал, который отправляется в момент, когда происходит более раннее событие (по времени A), и достигает цели до того, как происходит более позднее событие (по времени В). В любом другом случае предполагаемый временной порядок двух событий варьируется в зависимости от наблюдателя и, следовательно, не является репрезентацией физического факта.

Если бы скорости, сравнимые со скоростью света, были обычным явлением в нашем опыте, физический мир, пожалуй, казался бы слишком сложным для познания научными методами, и нам пришлось бы до сего дня довольствоваться знахарством. Но если бы какую- то физику все же открыли, это была бы физика Эйнштейна, поскольку ньютоновская физика оказалась бы очевидно неприменимой. Радиоактивные вещества испускают частицы, которые движутся почти со скоростью света, и без помощи новой физики относительности в поведении этих частиц было бы невозможно разобраться. В несовершенстве старой физики нет никаких сомнений, и с философской точки зрения сказать об этом изъяне «он же мал» – совсем не оправдание. Нам необходимо примириться с фактом, что (в определенных пределах) между событиями, которые происходят в разных местах, нет конкретного временного порядка. Этот факт привел к появлению единого многообразия, называемого «пространство-время», вместо двух отдельных многообразий, называемых «пространство» и «время». Время, которое мы считали космическим, на самом деле является «местным временем», привязанным к движению Земли и столь же мало притязающим на универсальность, как время корабля, который не переводит часов, пересекая Атлантический океан.

Задумавшись о роли, которую играет время во всех наших обыденных представлениях, мы неизбежно поймем, что наше мировоззрение в корне переменилось бы, если бы мы могли по-настоящему представить себе, что сделали физики. Возьмите понятие «прогресса»: если временной порядок произволен, прогресс может стать регрессом в зависимости от принятого измерения времени. Понятие расстояния в пространстве, конечно, тоже изменится: два наблюдателя, вооруженные всеми возможными устройствами обеспечения точности измерений, придут к различным оценкам расстояния между двумя местами, если находятся в быстром относительном движении. Очевидно, что сама идея расстояния стала расплывчатой, потому что расстояние должно быть между материальными вещами, а не точками пустого пространства (которые являются фикциями); и это должно быть расстояние в конкретный момент времени, потому что расстояние между любыми двумя телами постоянно меняется; а конкретный момент времени – субъективное понятие, зависящее от того, как движется наблюдатель. Мы больше не можем говорить о теле в конкретный момент времени, мы должны говорить лишь о событии. Между двумя событиями существует, абсолютно независимо от наблюдателя, некое отношение, называемое «интервалом» между ними. Разные наблюдатели по-разному разложат этот интервал на пространственный и временной компоненты, но такой анализ не имеет объективной достоверности. Интервал – объективный физический факт, а его разделение на пространственный и временной элементы – нет.

Очевидно, что нашему уютному старому понятию «твердой материи» пришел конец. Частица материи – это не более чем череда событий, подчиняющихся определенным законам. Концепция материи возникла в те времена, когда философы не сомневались в достоверности концепции «субстанции». Материя была субстанцией, существовавшей в пространстве и времени, разум – субстанцией, существовавшей лишь во времени. Постепенно понятие субстанции в метафизике становилось все более призрачным, но в физике оно сохранялось, потому что не причиняло вреда – до тех пор, пока не

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 54

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Скептические эссе - Бертран Рассел бесплатно.

Похожие на Скептические эссе - Бертран Рассел книги

Смысл истории. Русская идея. Самопознание - Николай Александрович Бердяев - Науки: разное
Чувство психологической эстетики - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
Психологическая бережность - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
Weird-реализм: Лавкрафт и философия - Грэм Харман - Литературоведение / Науки: разное
Фабрика счастливых граждан - Ева Иллуз - Обществознание / Науки: разное
Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля - Роман Витольд Ингарден - Науки: разное
Философия освобождения - Филипп Майнлендер - Науки: разное
Время Next - Андрей Притиск (Нагваль Модест) - Психология / Науки: разное / Эзотерика
Доброта - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
Смерть в живых образах - Mortemer - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика / Науки: разное

Оставить комментарий