Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дождавшись положенного часа, Надежда Прохоровна позвонила Софье Тихоновне. Повествовала вкратце об утреннем происшествии, напуская туману и страху. Софа на том конце провода чуть в обморок от жути не свалилась и в итоге заявила:
– Веру бы, Софа, надо на время из дома убрать. Пугать ее не хочу – незачем. На нее и так много чего свалилось. Придумала я вот что. Скажу Вере, что ты и Вадик вчера с духами общались, тарелочку крутили, и те категорически предупредили: пора ложиться Вере Кузнецовой в больницу на обследование.
– ЧТО?!
– Что слышала. Убьют тут Веру.
– Надя, как ты могла такое придумать?! – перебивая, завопила профессорская жена. – Какие духи?! Какой Вадик?! Ты что – хочешь профессора Савельевна на всю Москву ославить?! «Профессор-востоковед грешит спиритизмом»?!
– А что? – безмятежно поинтересовалась баба Надя. – Вы стол вертели? А?
– Ну. это было один раз.
– Два.
– Ну два! Но в шутку!
– Но ведь вертели?
– Надя, я тебя умоляю, скажи, что ты пошутила!
– Софа, какие тут шутки, когда людей убивают, – вздохнула баба Надя. – Иди лучше к нашему соседу доктору Матвееву, скажи, что я сегодня в его клинику новую пациентку привезу.
– И ты думаешь, Вера Анатольевна согласится?
– А куда она денется, раз духи посоветовали.
Вера Анатольевна согласилась. И разговаривать с ней бабе Наде было легче, чем со старинной подругой.
Архитекторская вдова спокойно выслушала курьезное заявление от имени души Александра Сергеевича в интерпретации Надежды Губкиной, нисколько не коснулась больше темы спиритизма, серьезно поглядела той в глаза:
– Вы думаете, мне стоит уехать из дома?
Надежда Прохоровна весомо мотнула подбородком.
Ох, как она недооценила проницательность вдовы! Вера Анатольевна мгновенно поняла: совет от духа прозвучал завязкой в разговоре, к коему ее гостья не знала, как приступить.
– Вы не хотите меня чем-то пугать? Вас что-то беспокоит?
Надежда Прохоровна промолчала и на этот раз. Лишь плечами невразумительно пожала.
– Хорошо. Я в самом деле давно собиралась лечь на обследование, но не люблю больниц, тянула. А относительно вашего пребывания. – задумалась Кузнецова. – Давайте скажем моим родным, что у вас дома ремонт, запах краски и на время моего отсутствия вы останетесь здесь? Годится?
Годится. О том, как объяснить свое житье-бытье в чужом доме в отсутствие «школьной подружки», Надежда Прохоровна как-то не подумала: в кругах, близких бывшей крановщице, если уж приглашали погостить, то ждали, пока гость сам восвояси не соберется. Но тут, видать, порядки другие.
А перед Софой, пожалуй, надо извиниться. И впредь не накручивать на пустом месте всяческих нелепиц, не изображать перед умным человеком не пойми чего.
Доверять надо, Надя, человеческим мозгам! Доверять. А то загордилась, понимаешь ли, недавними успехами, как будто одна умная голова по Москве осталась.
Софу глупо выставила.
Да-а-а, век живи и век учись!
* * *К сообщению о том, что Вера Анатольевна ложится в больницу, в семье отнеслись по-разному. Павлу она сообщила об этом уже на работу по телефону, Катарина всего лишь удивленно вскинула аккуратные брови, Елена обрадовалась:
– Наконец-то! Давно пора. Уход, конечно, уходом, а новые рекомендации по лечению никогда не будут лишними. Я все же фельдшер, а не врач.
Но удивилась, когда узнала, что свекровь ложится не в знакомую лечебницу, а «совершенно непонятно к кому».
Серафима отреагировала на известие весьма своеобразно. Выслушала бабушку и пробурчала, что «сама с удовольствием смылась бы из этого сумасшедшего дома недельки на две».
Вот и весь сказ. Ни на чьем лице Надежда Прохоровна не заметила и тени сожаления – Вера Анатольевна почему-то не переломала кости, улетая с крыльца, живая и здоровая уезжает подлечиться. То есть становится недостижима для возможного убийцы. Все приняли ее отъезд как должное.
Только вот обычного чаепития под яблонями не случилось. И даже днем, когда Надежда Прохоровна вернулась из больницы доктора Матвеева, вся территория как будто вымерла: Катарина и Елена разъехались по делам – одна к косметологу, другая в химчистку – и пропадали в городе до самого вечера. Серафима уговорила мачеху разрешить ей поход в театр. Павел вообще вернулся ближе к ночи.
Расследование застопорилось. Надежде Прохоровне удалось только с Лидой и Васей немного поболтать.
И пока разговор касался исключительно семьи Игнатенко, приехавшей на лето в Подмосковье, беседа шла легко и просто.
– У нас двое детей, – порхая по кухне, убирая за ушедшим Васей пустые тарелки, говорила Лидия, – девчонки скучают. Вот и решили их с бабушкой поближе привезти хотя бы на три месяца. У молочницы Светланы дом большой – мы давно с ней подружились, – она всегда на лето дачников пускала.
Невысокая полнотелая хохлушка легко перекатывалась от мойки до холодильника, от холодильника до кухонной плиты: все в ее руках мелькало, порхало, летало – тесто месилось, котлеты рубились. На тарелке перед гостьей лежали пышные ватрушки.
Но когда Надежда Прохоровна коснулась темы недавнего увольнения, все добродушие слетело с Лиды мигом:
– Какие мы воры, а?! – упирая кулаки в крутые бока, раскипятилась повариха. – Мы в жизни копейки чужой не взяли! Работаем тут три года. Я за одну зарплату два дома убираю! У Веры Анатольевны.
– Да? – удивленно перебила баба Надя. – А я подумала, никто там не убирает – столько пыли в шкафах.
– Это в шкафах! И то – сейчас! Пока статуэтка из-за Тоси не кокнулась. А раньше я и пылесосила, и влажную уборку делала, и посуду эту чертову перетирала. И все за одну зарплату!
– Так, поди, не маленькую, – резонно заметила Надежда Прохоровна.
– А вот не надо чужих денег считать, – нависнув над бабой Надей, блестя разозленными карими глазами, прошипела Лидия.
По какой-то причине она отнеслась к гостье Веры Анатольевны совсем по-свойски. Видать, простонародным чутьем родную рабочую кость учуяла и особенно не церемонилась. Не манерничала.
– А чего же вас, таких хороших, в одночасье за порог выставили? – тоже не стала чиниться Надежда Прохоровна, забила вопрос прямиком в крутой украинский лоб. – Неужто только по одному лишь подозрению?
– А это надо у Катьки спросить – какая ей шлея под хвост попала? – История с увольнением, обвинения в воровстве и вправду задевали Лиду за живое. Даже слеза на карем глазу блеснула. – Три года было все чин чином, никогда счетов из магазинов не проверяла и тут – взбесилась!
– Вот прямо так – взбесилась? – добавив сочувственного недоумения в голос, показывая трудовую солидарность, спросила баба Надя.
– Вот так сразу! В один день! Даже времени собраться толком не дала. Мы половину вещей тут оставили.
«Так уж и половину? – про себя подумала Надежда Прохоровна. – За половиной вы бы через день явились, а не спустя почти что три недели.» Но вслух сказала:
– Ой-ой-ой.
– И я о том же, – повелась на сочувствие повариха, села рядом на табурет. – Все было тихо-мирно. Нет, ну бывало, конечно, не без этого. Но чтобы так – вон, и все! – такого никогда. С Верой Анатольевной, с ее статуэтками больше мороки было. А чтобы с Катей – никогда. Ей главное – порядок, чтоб все красиво, как в ресторане. А я-то в ресторане пятнадцать лет проработала, умею преподать. Вася так вообще – любимчик. И машину, если надо там помыть, колеса подкачать, масло проверить. Никогда никому не отказывал. В этом году, когда Симку прав лишили, он даже ее на занятия возил.
– А за что Серафиму прав лишили?
– А за что обычно прав лишают, – многозначительно ухмыльнулась Лида. – Пьяная за руль села. Да не в первый раз.
Надежда Прохоровна давно заметила за людьми, подобными Лидии, одно интересное свойство: когда их начинают в чем-то обвинять, те действуют как в поговорке «сам дурак!». Чернят всех вокруг: мол, каждый тут не без греха.
И потому, раздраконив «несправедливо обиженную трудящуюся женщину», вполне рассчитывала на откровения подобного рода. Спросила:
– И как же это Сима такая неуправляемая выросла?
– А как тут ею управлять? – довольно развела в стороны пухлые ручки собеседница. – Ее раньше надо было в угол ставить, пока она там помещалась. Вон мы своих – чуть что не так – ремнем по заднице. Или.
Методы воспитания в семье Игнатенко Надежду Прохоровну интересовали мало.
– А что же Лена? Никак не может приструнить?
– И-и-и, – хитрюще протянула Лида. – Как ты ее приструнишь? Вон Вера Анатольевна грозилась даже наследства лишить, а все без толку. Еще раз, говорит, с наркотиками или пьянкой попадешься – все. Хана. Нет у тебя наследства. Понятно?
– А Симе все равно?
– Как с гуся вода.
– Понятно, – глубокомысленно пробормотала баба Надя. – И часто она у вас с наркотиками попадалась?
- Бешеное развлечение - Оксана Обухова - Детектив
- Боже мой, какая прелесть! - Оксана Обухова - Детектив
- Фальшивая убийца - Оксана Обухова - Детектив
- Рефлекс убийцы - Оксана Обухова - Детектив
- Убийственная страсть - Наталия Николаевна Антонова - Детектив
- Богатые тоже платят - Светлана Алешина - Детектив
- Ты мертв без денег. Скорее мертвый, чем живой. Это ему ни к чему - Джеймс Чейз - Детектив
- И это только начало! - Марина Серова - Детектив
- Тайная любовь Копперфильда - Анна Данилова - Детектив
- Элита. Незаконченное дело - Абриль Замора - Детектив / Триллер