вчера. Вроде бы на прежних местах, но при этом чуть иначе. Паника опутывает холодными противными щупальцами. Вегетативка реагирует, сердце ускоряется.
— Я, пожалуй, поеду домой. Спасибо, что сказали.
Беспочвенные страхи? Не знаю даже. Лучше не рисковать.
Мы с Газировкой быстро спускаемся по лестнице и спешим к «прадику». Я пускаю Газзи на заднее сиденье, захлопываю за ней дверь. Сама держу в руках телефон, собираясь написать Илье, что уже в машине. Вдруг Газировка кидается на окно и начинает лаять. Я вздрагиваю и отшатываюсь, потому что такое поведение ей несвойственно. Добрее собаки не найти на свете!
Слышу приближающиеся шаги и резко оборачиваюсь.
— Дядя Гриша? — удивляюсь я, глядя на Григория Анатольевича Баскакова. Бывшего друга моего отца.
Глава 41
Он не один, конечно, с водителем. Тем же самым ехидным мужчиной, что был за рулем, когда дядя Гриша, который знает меня с рождения, предложил стать его любовницей. Я сидела на заднем сиденье «мерса» и сетовала, что буду скучать по богатству. У нас только-только отобрали дом, и я перевезла пожитки в съемную квартиру. Дядя Гриша обернулся и сказал прямым текстом, что я должна буду делать, если хочу продолжать вдыхать запах кожаного салона.
Водитель стрельнул глазами в зеркало заднего вида и усмехнулся.
В тот день мое отношение к доброму дяде Грише резко поменялось.
— Поленька, привет! — улыбается Баскаков. Подходит и обнимает.
Я замираю, не понимая, как так получилось, что он оказался между мной и моей машиной. Я не могу дотянуться, чтобы открыть дверь и спрятаться или… выпустить Газировку. Боже, моя девочка скребет когтями по стеклу и рычит!
— Здравствуйте! Чем обязана? — не пытаюсь казаться вежливой. Можно легко догадаться, что и в тот раз отказала я этому дядьке далеко не вежливо. С тех пор мы не виделись, обиделся.
Сама быстро снимаю блокировку с телефона, чтобы набрать номер Ильи, но водитель подходит и вырывает из моих рук мобильный.
— Эй! — возмущаюсь я. На улице день, вокруг люди. Что они себе позволяют?
— Можно позвонить, Полина Александровна? — спрашивает водитель.
— Нет!
В этот момент сотовый начинает трезвонить, водитель убирает звук и отходит чуть в сторону.
— Дядя Гриша, — специально называю его именно так, как бы подчеркивая нашу разницу в возрасте, — что за дела? Отдайте мой мобильный.
— Отдадим, конечно, Поля. Но сначала посмотрим, сколько у тебя денег на карте.
— Что? — хмурюсь.
— Прошу в мою машину, — делает он гостеприимный жест, а у меня от страха пальцы на ногах подгибаются.
— Я никуда не поеду. Вы с ума сошли?
— Тише, не кричи. Не волнуйся ты так. Поболтаем о том о сем. — Он тянется рукой к моему лицу.
Я резко отшатываюсь. Это неприятно.
Мы смотрим друг на друга, Газзи лает так, будто дело касается жизни и смерти.
— Да заткнись ты! Тупая псина! — рявкает этот Митя.
— Тише, Мить, тише, — притворяется хорошим «полицейским» Баскаков. — Полечка, какой же яркой ты стала! Расцвела за прошедшие пять лет. Я всегда говорил Саше, что ты будешь первой красавицей города, как и твоя мама. Ну что ты дрожишь вся? Я никогда не причиню тебе вреда, ты ведь меня знаешь. В память о твоем отце я должен о тебе заботиться.
— Мой отец, конечно, был не самым лучшим человеком, но он в гробу перевернулся, когда его старый друг и собутыльник предложил мне спать с ним, — напоминаю, убирая волосы за уши.
— Ты ведь взрослая девочка, сама все понимаешь. Мужчина никогда не будет заботиться о женщине просто так.
— У меня все в порядке, никакая забота мне не нужна.
Он бросает взгляд на «прадик».
— Вижу, что в порядке. Более чем. На днях я сидел у себя в кабинете, разгребал дела. Тут мне звонит Бехтерев и рассказывает, что дочка Барсукова приезжала на похороны этой наркоманки… как ее? Соколовской. Похорошевшая, на приличной машине. — Он снова смотрит на «прадик». — Откуда у скромной медсестры такие деньги, Поля?
Мое сердце разгоняется.
— Это не моя. Будущего мужа. Я замуж выхожу скоро.
— Григорий Анатольевич, у нее тут всего одно банковское приложение.
Мои щеки вспыхивают!
— Полина, скажи пароль, — говорит Баскаков по-доброму. — Ну что нам, тебя силком крутить?
Это так нагло и бесцеремонно, что я впадаю в ступор! И, конечно, не буду кидаться и отбирать телефон — они могут меня ударить, а я жду малыша. Не позволю себя трогать. Называю пять цифр. Пусть смотрят, там всего тысяч тридцать. Рублей, разумеется.
Митя показывает экран Баскакову, тот кивает.
Газировка мечется по салону.
— Мы приехали к тебе в гости, а ты, оказывается, не живешь больше по этому адресу, — продолжает дядя Гриша. — Переехала в трешку в элитном доме. Что с этой квартирой делать думаешь?
— К мужу. К мужу я переехала. Вы должны его помнить. Илья Ветров.
— Может быть, и так. А может, и нет. — Он наступает на меня, я пячусь. — Не нашла ли ты тайники своего отца, Полечка?
— Что?
— Ты прекрасно знаешь что.
Увы, на самом деле он прав, знаю. Мой отец понимал, что его посадят, но он планировал однажды выйти из тюрьмы и жить дальше небедным человеком. О двух тайниках мы были в курсе — Мия их успешно разорила. Но было еще как минимум столько же. Об их местоположении не знал никто, папа ведь… не планировал умирать.
— Если бы я нашла тайники отца, я бы уже жила где-то в Майами, — говорю сухо и четко.
— Вот мне и интересно, Поля, не
