Форма входа
Читем онлайн Язычество Древней Руси - Борис Рыбаков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Для киевского прикладного искусства эта пара колтов не характерна. Мастер явно подражал киевским изделиям типа № 5, но внес свое, идущее из глубин, представление о рождении мира. Учитывая технические детали ("семена"), можно предполагать, что это представление отразило владимиро-суздальский вариант космогонической легенды о гоголе, воспринявший влияние финно-угорского субстрата (сравни шумящие привески славяно-финского пограничья). Эта единственная пара с космогоническим гоголем не вызвала откликов в киевском эмальерном деле XII-XIII вв.
7. Сюжет, заменивший русалок-сиринов - две птицы y древа (тоже космогонический, как и изображение гоголя), обогащается совершенно новым дополнением: на одной из сторон колта в центре, на месте прежней четырехчастной композиции из ростков мастера помещают женскую голову.(Кондаков H. П. Русские клады… табл. XV, рис. 12, 14, 18,19.) (Рис. 104). Женщина изображена в кокошнике, от верхних углов которого спускаются рясны, оформленные как кружки и четырехлепестковые цветы. По сторонам того срединного круга, который в данном случае соответствует кругу с четырехчастной композицией на колтах типа № 5, изображены массивные, красиво изогнутые сильно стилизованные ветви. Мне довелось слышать, как стиль барокко был определен одним экскурсоводом как "выгибасы". Это своеобразное слово очень хорошо подходит к тому новому стилю XII в., который проявился в колтах с девичьими головками.
Под срединным кругом помещен маленький кружок с символом ростка. Трудно сказать, которая из сторон нового колта рассматривалась современниками как лицевая. Одна сторона украшена стандартным "древом животным" и двумя птицами по сторонам его; ранее она была безусловно лицевой, но теперь, когда появилась девичья голова в цветочном оформлении (но не в венке) и окружении пышных "выгибасов", эта сторона с новым сюжетом получила право считаться лицевой.(Колты с женской головой были в пропавшем кладе 1906 г. (Киев, y Михайловского монастыря). См.: Корзухина Г. Ф. Русские клады…, с. 124, № 108. По записи Корзухиной, на обороте были: "две птицы по сторонам кружка и треугольника", т. е. нечто близкое к типу № 3.)
Очень интересна другая пара колтов с женской головой.(Килиевич С. Р. Детинец Киева…, рис. 74. Лучшее красочное воспроизведение этого великолепного колта, найденного близ Михайловского монастыря.) На лицевой стороне - в кругу девичья головка в золотом кокошнике; над нею - два сердцевидных символа ростка с красной точкой между ними; по сторонам круга - два рога с ветками хмеля. Hа оборотной стороне кружок с четырехчастной композицией, образованной папоротникообразными листьями, два коротких рога с завитками и два "выгибаса" тоже с завитками внутри. Сам колт обрамлен 29 лучами, образующими 30 гнезд для жемчуга, сохранившегося лишь частично.
Головки на колтах этого типа следует считать девичьими, так как y них короткие локоны и юные лица. Кокошники в обоих случаях золотые, украшенные цветными вставками. Судя по цветочным ряснам и символическому ростку, здесь изображалась некая покровительница растительности, олицетворение весны. По ряду формальных признаков (четырехлепестковые цветы, папоротник, трехлепестковые ростки) колты с девами сближаются с орнаментикой креста Ефросиньи Полоцкой, изготовленного Лазарем Богшею в 1161 г. (Алексеев Л. В. Лазарь Богша, мастер-ювелир XII в. - Сов. археология, 1957, № 3, с. 234-235, рис. 10 и 11.)
Кроме того, орнамент на колтах с девичьими головками по тем же самым признакам оказывается типологически, а следовательно, и хронологически близким к диадеме из Сахновки с вознесением Александра Македонского. Во-первых, и там и здесь есть одинаковые круги с четырехчастной композицией; во-вторых, объединяет наличие и там и здесь четырехлепестковых цветов и ростков в виде папоротника. Третьим объединяющим признаком являются "выгибасы", щедро представленные на сахновской диадеме. Новый для колтов сюжет - девичья головка с гирляндами цветов - находит отражение в письменных памятниках XII в. В начале столетия автор "Слова об идолах" (возможно, игумен Даниил) порицает своих современников за поклонение какому-то изображению женщины:
"… и недели день и кланяются, написавше жену в человеческ образ тварь …"
(Гальковский H. М. Борьба христианства…, т. II, с. 25.)По всей вероятности, здесь подразумеваются народные вышивки с женской фигурой, дожившие в крестьянском быту до XIX в. Глагол "писать" означал не только написание букв, но и живопись, вышивку. "Расписной", "писаный" - определение раскрашенного, снабженного рисунком. До сих пор мы говорим, что художник "пишет" картину. Мы знаем, что языческие моления в древности часто проводились y священных деревьев, увешанных убрусами - полотенцами ("набожниками"), а именно на полотенцах и встречается чаще всего изображение женских божеств: Макоши, Лады, Лели. (Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. Раздел: "Русские вышивки и мифология", с. 471 - 527.)
В "Слове об идолах" подразумевается иной персонаж, прямо названный автором - Неделя, т. е. Воскресенье, слово, которым переводилось греческое anastasis-воскресение, возрождение, оживление. А это вводит нас в круг древних мифологических представлений о весенней богине, оживляющей воскресающую природу, богине, родственной античной Персефоне и умело прикрытой в "кощюне" о смерти Кощея-Аида христианским именем Анастасии. Цветы, обрамляющие девичью головку на киевском колте, как нельзя лучше подходят к облику античной Персефоны, миф о которой начинается с того, что девушка собирает цветы на лугу.
В речевой практике древней Руси слово "въскресение" означало прежде всего первый день пасхи, весеннего праздника. Для обозначения первого дня седмицы существовало слово "неделя", сохранившееся ныне в украинском языке ("недiля"). Богине Макоши была посвящена пятница; воскресный же день был, как свидетельствует автор начала XII в., посвящен другому женскому божеству, изображения которого ("тварь", сотворенная) были объектом тайного поклонения ("нъ то творять акы отай").
В середине XII в. в представлениях русских книжников произошел некоторый перелом: продолжая антитезу, заложенную в "Слове о законе и благодати" Иллариона, Кирилл Туровский противопоставляет библейской субботе евангельское воскресенье, сопоставляя первую с луной, а второе с солнцем:
"Ныне солнце, красуяся, к высоте въсходить и радуяся землю огреваеть … Ныне луна с вышьняго съступивъши степени болшему светилу честь подаваеть.
Уже ветхый закон по писанию с суботами преста и пророкы христову закону с неделею честь подаетъ …". (Келтуяла В. А. Курс…, с. 704.) Далее идут известные слова: "Днесь весна красуется …". Епископ, современник княгинь, носивших колты с девичьими головками, прославлял, разумеется, не языческое почитание Недели, а установление христианской "благодати", но косвенно он, как бы, оправдывал празднование недели, как дня, посвященного "большему светилу".
В то самое время, когда строилась церковь Покрова на Нерли близ Владимира, украшенная целым поясом строгих девичьих ликов, изваянных из белого камня, владимирский князь Андрей Боголюбский получил от константинопольского патриарха Луки послание по поводу нарушения русскими постов (с языческой подосновой). В патриаршем послании, как бы в противовес появившемуся в эти годы увлечению девичьими ликами в русском искусстве (тоже с языческой подосновой), неожиданно и не к месту говорится о том, что девичьи лики следует понимать как символ "софии, премудрости божией" или как монашеское отречение от суетного мира. Патриарх неоднократно говорит о "неизглаголанного девьства чистоте", о мудрости "любящих девство". "Имат же убо девьство лице девиче огнено; огнь бо есть божество, попаляя страсти телесныа и просвещая душу чисту …" (Никоновская летопись 1160 г. - ПСРЛ, т. IX, с. 226.)
Хотя главная мысль патриаршего послания относилась к защите монашества, как института, внимание к девичьим ликам как бы направляло русских людей по христианскому пути толкования этого образа. Покров на Нерли - монастырская церковь и там, быть может, действительно именно так трактовалась символика девичьих ликов, вознесенных под закомары.
В прикладном же искусстве девушки с цветами, очевидно, истолковывались несколько иначе.
Что же касается языческого оригинала того женского божества, которое уже к началу XII в. скрылось под нейтральным обозначением "недели", то это, вероятнее всего, младшая из двух славянских весенних богинь (Лады и Лели) - Леля. Календарные праздники в честь Лады нам неизвестны, а "ляльник" в честь младшей богини зафиксирован этнографически вплоть до середины XX в. Одна из дат - 22 апреля, накануне Юрьева дня, время, наиболее близкое к среднему сроку христианской пасхи. (Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 405-407.)
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Язычество Древней Руси - Борис Рыбаков бесплатно.
Похожие на Язычество Древней Руси - Борис Рыбаков книги
- Мифы славянского язычества - Дмитрий Шеппинг - Культурология
- Быт и нравы царской России - В. Анишкин - Культурология
- Беседы о русской культуре - Юрий Михайлович Лотман - История / Культурология / Литературоведение
- Неизбежность и благодать: История отечественного андеграунда - Владимир Алейников - Культурология
- Эстетика и теория искусства XX века. Хрестоматия - Коллектив авторов - Культурология
- Святыни и древности Турции - Евгений Викторович Старшов - Культурология / Религиоведение / Прочая религиозная литература
- Древняя история секса в мифах и легендах - Владислав Петров - Культурология
- Короткая книга о Константине Сомове - Галина Ельшевская - Культурология
- Москва. Загадки музеев - Михаил Юрьевич Жебрак - Исторический детектив / Культурология
- Колесницы в пустыне: тайны древней Африки - Николай Николаевич Непомнящий - Исторические приключения / Культурология
