Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя господин Шарль и твой брат еще держатся, положение наше незавидное: у нас теперь нет ни пристанища, ни припасов, ни оружия и при всем этом мы за сто верст от человеческого жилья!
Мы вынуждены остановиться, чтобы выработать план действий.
В первый день у нас была очень необычная пища — мы обедали и ужинали крокодиловыми яйцами, которые Винкельман отыскал в песке.
На другой день, ради разнообразия, нам пришлось бы, быть может, питаться пиявками или же есть траву и древесные почки, за неимением ничего другого.
Но нет! Наш вездесущий Винкельман опять вывез нас из беды. Он отправился на разведку, совершенно один, и отсутствовал с полдня, в то время как мы умирали с тоски на своей стоянке. Мосье Шарль не захотел оставить нас из-за внушающего опасения состояния Хозе, который был в бреду и за которым нужен был уход.
Вернулся наш Винкельман торжествующий и еще издали закричал: «Друзья, радуйтесь! Теперь мы нашли способ передвижения и легкий, и скорый! .. У меня есть пирога, весла и припасы».
— Быть не может! — воскликнул мосье Шарль. — Каким это образом вы все раздобыли?
— Я ее реквизировал!
— Полноте!
— Пойдемте за мной, и по пути вы все узнаете!
И добряк снова хотел взвалить меня себе на плечи, но я отказался, указав ему на Хозе, который был в гораздо худшем состоянии, чем я. Ни слова не говоря, он взваливает его себе на спину, словно какой-нибудь тюк, я повисаю на руке мосье Шарля, и мы спешим по следам нашего милого Винкельмана, насколько можем быстро. Это продолжается часа два; мы спешим так стремительно вперед, что Винкельман не успевает ничего рассказать нам о своем приключении.
Наконец, мы приходим к какому-то полупесчаному, полуилистому пляжу, и что же видим прежде всего? Двух индейцев, связанных спина к спине веревками от гамака, лежащих на песке и в весьма неудобном, надо думать, положении.
— Это и есть те граждане, имущество которых я реквизировал, — сказал нам твой брат, представляя нам этих двух пряничных молодчиков, которые показались мне весьма смешными. Затем он указал нам на прекрасную пирогу, лежащую на отмели всего в каких-нибудь тридцати метрах от того места, где мы стояли.
— А вот и та пирога, про которую я вам говорил. Я выволок ее на берег, чтобы эти господа в случае, если бы им удалось порвать веревки, не вздумали спустить ее снова на воду и не уплыли на ней.
— Да ведь она весит по меньшей мере пятьсот кило!
— Даже с избытком, могу вам сказать… так что мне пришлось поработать! .. И я ручаюсь, что шесть человек таких краснокожих теперь не спустят ее на воду.
— Ну, а как все это случилось? — спрашиваю я.
— Да проще простого! — отвечает он. — Иду я здесь по берегу, вижу: эти краснокожие рыбу ловят. Говорю им по-португальски: «Нас там четверо путешественников; согласны вы отвезти нас в пироге к истокам Оуанаму? " На это один из них, который понимает по-португальски, говорит: «Нет! " — «Мы вам хорошо заплатим», говорю. «Нет! и еще раз нет! и опять нет». — «А-а, так? Ну, в таком случае я не стану с вами долго церемониться! Ваши братья краснокожие ограбили нас, и из-за них мы теперь в таком безвыходном положении! Ну, так в последний раз спрашиваю вас, согласны вы или нет». — «Нет! "
Тогда я, не говоря бранного слова, хватаю каждого из них за одну ногу; тащу того и другого, как двух телят, к пироге, хватаю там конец веревки от гамака и затем надлежащим образом связываю их друг с другом, чтобы им не скучно было врозь. После того вытаскиваю пирогу на берег и бегу что есть духу к вам. Так ли я поступил, господин Шарль?
— Так, мой славный Винкельман, так! Лучше нельзя было бы и придумать! — отвечает наш старший. — Бессовестный грабеж их единомышленников вполне оправдывает этот несколько бесцеремонный образ действий.
Затем, так как у нас не было ни гроша за душой, то мосье Шарль предложил индейцам доехать с нами до Марони и обещал им такое вознаграждение, которое им и не снилось.
Но эти скоты продолжают твердить: «нет и нет! "
Ну, тогда мы отдали этим бестолковым дикарям их тесаки, провиант, гамаки, один из луков, у которого, однако, сняли тетиву и наконечники стрел, оставив себе часть провианта, один лук и с полдюжины стрел. С волками жить — по-волчьи выть! Приходится иногда поневоле жить за счет неприятеля!
Покончив с этим, мы, не теряя времени, пустились в путь. Пока индейцы успеют сплести новую тетиву для своего лука и приделать древки к наконечникам своих стрел, мы уже будем далеко, и нам нечего опасаться их мщения.
Не правда ли, нам не в чем себя упрекать? Ведь мы же отнеслись к ним несравненно лучше, чем атгорради к нам!
Мосье Шарль и Винкельман сели на весла, и мы понеслись по реке! Какая это была радость для нас!
К несчастью, на реке встречалось много порогов, и нам приходилось обходить эти препятствия. И если бы с нами не было этого ворота-человека Винкельмана, то мы, вероятно, десятки раз застревали бы в пути.
Но этот силач абсолютно все может! К великому нашему огорчению, у мосье Шарля случается солнечный удар, от которого он на целых двое суток делается совершенно сумасшедшим. Это уже верх всяких бед!
Хозе все еще лежит в бреду. Мосье Шарль совсем рассудка лишился, и я немногим лучше их обоих.
Только один Винкельман поспевает повсюду и управляется со всем. Он и гребет, и прерывает на минуту свою греблю, чтобы накладывать компрессы на голову мосье Шарля и делать перевязки Хозе, и смазывать мои раны жиром, и снова берется за весла. Но вот по дороге встречается водопад. Тогда он переносит или переправляет каждого из нас поодиночке на берег, вытаскивает на берег пирогу и затем снова спускает ее на берег пониже водопада, усаживает нас в нее и опять принимается грести.
Целый полк умер бы от изнурения и непосильного труда на его месте, а он все выносит и даже ни на что не жалуется.
Но Оуанаму все суживается и вскоре превращается в простой игарапэ, в тропу для пирог, а дальше в тропу для кайманов, достигая не более одного метра ширины и пятидесяти сантиметров глубины.
Наконец, наше плавание оканчивается — впереди нет воды. Но перед нами вздымаются плоскогорья Тумук-Хумак. Боже мой! Если бы все мы были в добром здоровье, то через два часа увидели бы Топанахони, этот северный исток Марони, но мы, увы, неподвижны, как черепахи, перевернутые на спину.
Попытаться взобраться один за другим на эти возвышенности было бы верхом безумия, и, невзирая на свое громадное мужество и решимость, Винкельман не пытается даже предпринять ничего подобного.
Он устраивает нас в пироге, превратившейся теперь в маленький карбет, подкладывает нам поближе припасы и со слезами на глазах говорит мне:
- Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов - Луи Буссенар - Прочие приключения
- Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов - Луи Буссенар - Прочие приключения
- За десятью миллионами к рыжему опоссуму - Луи Буссенар - Прочие приключения
- Бенгальские душители - Луи Буссенар - Прочие приключения
- Адское ущелье - Луи Буссенар - Прочие приключения
- Пылающий остров - Луи Буссенар - Прочие приключения
- Из Парижа в Бразилию по суше - Луи Буссенар - Прочие приключения
- Без гроша в кармане - Луи Буссенар - Прочие приключения
- Приключения в стране бизонов - Луи Буссенар - Прочие приключения
- Десять миллионов Красного Опоссума - Луи Буссенар - Прочие приключения