Тон усталый: «Просматривая голубые листки околоточных надзирателей, замечено, что приметы описаны и не полно, и не по форме. Составлять и писать приметы учили долго, и если кто до сих пор этого не усвоил, тот не может служить в Агентуре» (3.06. 1907).

Тон воспитательный: «Замечено мною, что некоторые полицейские надзиратели носят форму неумело, неряшливо, нескладно. Требую от надзирателей, дабы они больше обращали внимание на то, как носится офицерами военная форма» (18.10.1908).

Создается впечатление, что свои воспитательные пассы полковник испытывал исключительно на полицейских надзирателях — другие примеры нам просто не попались.

Справедливости ради следует отметить, что воспитывали при дворе и самого Александра Ивановича. В начале 1910 года полковник подал рапорт в канцелярию дворцового коменданта с ходатайством выдать аванс (видно, финансирование запаздывало), на котором Дедюлин с подачи управляющего канцелярией Ф, Ф. Каналоши-Лефлера наложил строгую резолюцию: «Аванс выдать… разрешаю, но прошу, чтобы впредь не было смещений по годам и старый год окончательно заключать кредитом соответствующего года». А. И. Спиридович «взял под козырек» и начертал на возвратившемся рапорте свою резолюцию: «К руководству, строго выполнять сие указание»,

В архивном массиве Охранной агентуры наше внимание привлекло следующее распоряжение по команде ее начальника А. И. Спиридрвича за 1911 год: «В 1907 г. на службу в Агентуру поступил крестьянин Лифляндской губернии Альфред Лейземнек, он же Николай Янковский. Последнюю фамилию Лейземнек носит с 1905 г., когда он, проделав всю карательную экспедицию с ныне покойным Генерал-майором Орловым, принял таковую по соображениям конспиративного характера. В Агентуре на Лейземнека (Янковского) со дня поступления заведено дело как на Альфреда Лейземнека, в требовательных же ведомостях он обозначался как Николай Янковский, каковой фамилией он обычно именовался в команде… Мною сделано распоряжение, дабы с сего дня Альфред Лейземнек более ни в каких официальных перекличках Янковским не именовался». Порядок был восстановлен, и оперативная фамилия агента из употребления навсегда исчезла, дабы не вносить путаницу и в без того запутанную жизнь охранников.

В обязанности сотрудников Охранной агентуры входило недопущение подачи челобитных прошений на высочайшее имя во время выездов государя из своей резиденции. Эта святая обязанность досталась им по традиции еще от Петра I. Все такие ходатайства при Николае Александровиче надо было сдавать в соответствующее министерство или в канцелярию Министерства императорского двора и уделов. Но русскому человеку всегда и небезосновательно казалось, что его вопрос будет решен только в том случае, если прошение будет подано прямо в руки царю. Нет надобности говорить о том, что основную массу нарушителей порядка при высочайших выездах Николая II составляли челобитчики. По каждому случаю «прорыва» к телу императора ходатая в Охранной агентуре составлялись «сведения» — подробный рапорт с изложением всех обстоятельств дела. Так 24 марта 1906 года Спиридович докладывал дворцовому коменданту, что «23 марта… старшим агентом Розановым был замечен неизвестный, оказавшийся крестьянином Тверской губернии Тимофеевым, который имел при себе прошение Их Величествам, дабы получить вспомоществование». На основании «сведений» мы подсчитали количество происшествий с задержанными челобитчиками и можем вполне авторитетно утверждать, что в 1906 году их было 70, в следующем, 1907 году — 133, а в 1908 году — 142. Несмотря на все оградительно-предупредительные меры охраны, прослеживается явная тенденция к росту.

Начальник Охранной агентуры ставился также в известность обо всех контактах августейших особ как с посторонними лицами, так и с чинами охраны, а тот докладывал о них наверх дворцовому коменданту.

В мае 1906 года: «Около 5-ти часов Его Величество остановился около караулки № 39, что на прудах Царской охоты, и расспрашивал сторожа Мотявина, потерявшего под Мукденом ногу, о том, в каком бою тот был ранен, в каком полку служил и за что получил Георгиевский крест. Поблагодарив в конце разговора за службу, Его Величество приказал обрубить ветки ивняка около караулки, которые мешали верховой езде».

Месяц спустя: «23 сего июня… когда Его Императорское Величество Государь Император… изволил подойти к ограде сада… из Александровского парка выскочил неизвестный в железнодорожной фуражке и бегом направился к Его Величеству. Старший агент Федор Иванов пересек неизвестному дорогу и задержал его на середине шоссе, не допустив до решетки… Неизвестный, пав на колени, закричал: „Ваше Императорское Величество, прошение“. Старший агент взял у неизвестного прошение и по личному приказанию Его Величества передал таковое почтовому казаку… Неизвестный оказался бывшим унтер-офицером Жандармско-полицейского управления Сибирской ж. д. Андреем Летягиным».

26 января 1908 года, ротмистр Эвальд — Спиридовичу: «Сего числа полицейский надзиратель Медников донес мне, что… во время Высочайшей охоты 23 сего января одним из крестьян-загонщиков подано Его Величеству прошение, что видел лично егерь Императорской Охоты Николай Кожин… Опрошенный по сему поводу ловчий Его Величества действительный статский советник Диц также подтвердил факт подачи прошения, причем добавил, что оруженосец Его Величества Кожин слышал, как Государь, принимая прошение, сказал: „Молодец, несмотря на то, что вся полиция здесь, ухитрился подать прошение“. Бывшие в загоне агенты Бородин и Никитин подачу прошения Государю не видели… К выявлению личности подавшего прошение приняты меры».

Надо полагать, без нахлобучки начальства агенты Охранной агентуры Бородин и Никитин не остались, подумает читатель. Нет, вышло куда хуже: приказом от 1 февраля 1908 года оба бедолаги со службы были уволены. Ох, и тяжела ты, служба царская!

Принятыми мерами личность просителя была немедленно выявлена. Им оказался, как уже 29 января докладывал ротмистр Эвальд, крестьянин села Илькино Гатчинского уезда Семен Моделайне, раненный в Русско-японскую войну и ходатайствовавший о «вспомоществовании». А 10 февраля ротмистр Эвальд докладывал Спиридовичу, что проситель добился-таки своего и получил из канцелярии его величества пособие в размере 50 рублей. «По имеющимся агентурным сведениям, — продолжал ротмистр, — местные крестьяне, узнавши об этом, поговаривают о повторении такого же факта на предстоящей охоте, ввиду чего мною поручено волостному писарю объявить старостам, чтобы они предупредили крестьян, что намерения их мне известны и что таковые к осуществлению допущены не будут; за попытки же к этому будут нести ответственность старосты, старшины и целые общества». Запугав крестьянскую верхушку уезда, Эвальд наказал и крестьян деревни Илькино, откуда происходил удачливый ходатай: в следующую царскую охоту они в загоне уже не участвовали. Полицейский надзиратель Замахин 18 февраля 1908 года сообщал в «сведениях», что им был «обыскан китаец Хо Ху-фа с намерением подать прошение на Высочайшее имя, в котором просит, о принятии его в русское подданство и православную веру». Полковник Спиридович 13 декабря 1908 года докладывал дворцовому коменданту о том, что во время посещения вечерни в Екатерининском соборе императрицей Александрой Федоровной отставной статский советник Дмитриев подал ей прошение, «каковое было принято».

Кстати, никаким преследованиям все эти просители не подвергались. Сотрудники Охранной агентуры задерживали их, устанавливали личность, опрашивали о причинах ходатайства, делали «отеческое» внушение на будущее и с миром отпускали на все четыре стороны. Прошения отбирались и подавались по назначению.

Охранная агентура занималась активным бумаготворчеством и, кроме «сведений», подавала еще «наверх» обобщенные справки о реакции публики на проезды царя. Так, в том же «урожайном» 1908 году об изъявлении радости лицезреть государя были поданы 22 доклада; о том, что публика заметила, что государь император изволил похудеть, агентура составила 17 докладов; о том, как царь Николай II был встречен криками «ура», — семь докладов; об узнавании царя-батюшки и снимании при его виде шапок — два доклада. Были также рапорты о недовольстве полицией, не дававшей публике возможности получше разглядеть самодержца, «который и так редко появляется перед народом»; о пожеланиях ему доброго здоровья и др.

В Охранной агентуре, как мы уже говорили, работали прикомандированные жандармские офицеры. Не следует думать, что служба при дворе рассматривалась ими синекурой. Полковник Спиридович был требователен ко всем, включая своих собратьев по классу и корпорации. Основным порицанием для господ офицеров было, кажется, «поставить на вид» (денежные штрафы не применялись). Так, приказ по Охранной агентуре от 16 мая 1908 года гласил: «Ставлю Вам (подполковнику Шепелю) „на вид“ за непредставление контрольных рапортичек 15 сего мая» (отметим мгновенную реакцию начальника на неисполнительность подчиненного). 20 декабря того же года: «Ставлю Вашему Высокоблагородию „на вид“ за замеченные в подлежащих Вашему контролю районе упущения… Выражаю крайнее удивление, что ни об одном из означенных фактов я ничего не слышал… Если господа офицеры не замечают подобных вопиющих безобразий, то для чего же они выходят тогда на постовую службу?»

1 ... 155 156 157 158 159 160 161 162 163 ... 190

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Повседневная жизнь российских жандармов - Борис Григорьев бесплатно.

Похожие на Повседневная жизнь российских жандармов - Борис Григорьев книги

Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века - Ольга Елисеева - История
Мир истории. Начальные века русской истории - Борис Александрович Рыбаков - История
СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ - ЛЫЗЛОВ ИВАНОВИЧ - История
Повседневная жизнь Петербурга на рубеже XIX— XX веков; Записки очевидцев - Дмитрий Засосов - История
От депортации в Вавилон к Первой русской революции. Версия национального развития российской ветви еврейского народа в духовно-политическом контексте Ветхого Завета - Тамара Валентиновна Шустрова - История
Основания русской истории - Андрей Никитин - История
Повседневная жизнь старообрядцев - Кирилл Кожурин - История
Повседневная жизнь древнегреческих женщин в классическую эпоху - Пьер Брюле - История
Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Хасановна Ибрагимова - История / Культурология / Политика
Беседы о русской культуре - Юрий Михайлович Лотман - История / Культурология / Литературоведение

Оставить комментарий