через плечо, то вижу, что он уже по пояс в воде.
– Начинаешь без меня?
– Залезай, – командует он.
Отложив щетку в сторону, я срываю с себя одежду. Вейн снова поглощает меня взглядом, как будто полчаса назад не видел меня обнаженной и с его членом, погруженным в меня.
Он протягивает мне руку, когда я перелезаю через высокий бортик ванны. Вода горячая, и я наслаждаюсь ощущением жжения, погружаясь в нее и позволяя воде окутать меня.
Я вздыхаю и прислоняюсь спиной к изогнутой стенке ванны, обхватив Вейна ногами.
– Это именно то, что мне было нужно, – говорю я.
Вейн берет мою ступню в руки и разминает мякоть.
– Дай Пэну немного передышки.
Я открываю глаза. Я понимаю, в чем дело. Это явно ловушка, и он пытается усыпить мою бдительность массажем ног.
– Пэн вел себя как придурок.
– Я это знаю.
– И что, я должна ему это позволить? – Я пытаюсь выдернуть ногу, но у Вейна крепкая хватка, и вода выплескивается через край.
– Ты должна знать ебаные правила, Дарлинг.
Он снова называет меня по фамилии, потому что знает, что это меня раздражает. Но только когда он это делает.
Я откидываюсь на спинку ванны, а Вейн продолжает разминать свод моей стопы. Я просто хочу наслаждаться этим, но мне трудно забыть обо всем.
Я многого не знаю из истории Пэна. Годы, годы, годы. Неужели я обманула себя, заставив поверить, что я тоже какая-то особенная для него?
Может быть, это я такая самонадеянная.
– Был ли он с… Пэн… и Динь-Динь …
– Нет, – быстро отвечает Вэйн. – Они были всего лишь друзьями. Но Динь, очевидно, хотела большего.
Я с трудом сглатываю. Мысль о том, что я страстно желаю Питера Пэна и не получаю его… неудивительно, что Динь потеряла свой ебаный рассудок.
– А что насчет близнецов?
– А что с ними? – В его голосе слышится безразличие, что резко контрастирует с ощущением беспокойства, которое я ощущаю в тени.
Я улыбаюсь ему.
– Ты тоже боишься их потерять.
– Они маленькие королевские засранцы, – говорит он. – Мне все равно, что они делают.
Я пихаю его в твердый живот другой ногой.
– Лжец.
Он ворчит.
– Отлично. Но если ты скажешь им, что я это сказал, я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не кончишь, а потом оставлю корчиться. Я буду делать это день за днем, пока ты не потеряешь способность соображать.
– Я просто заставлю себя кончить.
Он облизывает нижнюю губу, наблюдая за мной.
Я фыркаю.
– Ладно, да, это было бы чертовски мучительно. Я сохраню твой секрет ради твоего члена и твоих умопомрачительных оргазмов.
Он массирует свод моей стопы, когда смягчается.
– Близнецы притворяются, что им безразлична их семья и связь, которую они потеряли. Но они жаждут этого. Каждый день. Дело не только в их крыльях. Или, может быть, они даже не осознают, что есть нечто большее, что труднее поддается количественной оценке, труднее поддается названию. Возможно, мы стали их настоящей семьей, и я думаю, что мы всегда будем с вами в центре внимания, объединяя всех нас. Но им тоже нужна эта связь со своим народом. Не только двор, но и все фейри. Для близнецов главное – почувствовать, что у них есть свое место среди фейри. – Они были бы великими лидерами, – заканчивает он.
Я киваю, стараясь не разрушить чары. Мне нравится слушать, как он говорит о других, когда не пытается скрыть свою любовь к нам. Вейн почти ничего не говорит, но в этот момент я понимаю, что в своей неподвижности он узнает нас, может быть, даже лучше, чем мы сами себя знаем.
Он переключается на другую мою ногу, мышцы его предплечий напрягаются, когда он массирует мне пятку.
– И что теперь? Что нам делать с Динь?
– Давайте побеспокоимся о ней, – говорит Вейн.
Я понижаю голос на несколько октав, подражая ему.
– Сядь, глупая девчонка, и позволь мужчинам поработать. Я не это имел в виду, – Он не кажется обиженным. Напротив, он говорит настороженно, как будто знает, что я просто капризничаю.
– Я могу помочь.
– Я знаю, что ты можешь.
– Так почему бы тебе не позволить мне? У меня есть тень, и я могу…
Он садится, и вода плещется вокруг него. Его пресс выступает из воды, и это останавливает меня на полуслове: обнаженность его тела, напряженность во взгляде, тот факт, что не так давно он плевал мне в рот и прогонял меня прочь. А теперь мы вместе принимаем ванну и с трудом выносим разлуку.
– Она уничтожит тебя, если у нее будет шанс, – Его фиалковые глаза темнеют, и я чувствую, как что-то внутри меня сжимается, тень жаждет мести и насилия за то, чего даже не произошло.
Но я также чувствую страх Вейна.
– Мы не можем позволить ей, – говорит он.
Я киваю, и темнота покидает его здоровый глаз. Он снова откидывается назад и берет мою ногу в руки, но на этот раз двигается вверх по моей икре, и по моим плечам пробегает дрожь, хотя я окружена жаром и паром.
Он пытается отвлечь меня. И, к сожалению, это срабатывает.
– Когда мы доберемся до дворца, – продолжает он, – ты останешься рядом со мной. Ты не отходишь от меня ни под каким предлогом. Ты поняла?
– А что, если мне понадобится в туалет?
Он сильнее надавливает на мою икроножную мышцу, и я распахиваю глаза.
– Слишком сильно.
– Ты поняла, Уин?
– Хорошо. Да. Я поняла.
Он продолжает двигаться вверх по изгибу моей ноги, массируя заднюю поверхность бедра, и я возбужденно выдыхаю, когда он приближается к моему центру.
– Для одного дня с тебя достаточно, – говорит он.
– Как ты смеешь? – спрашиваю я.
Он смеется, и это самый лучший звук в мире.
– Маленькая нуждающаяся шлюшка.
– Всегда.
Мои глаза снова закрыты, но я знаю, что он улыбается.
Глава 10
Уинни
Питер Пэн – мудак.
Конечно, я это знал. В конце концов, он меня похитил. Но теперь я действительно это знаю.
Но я также знаю, что ему больно, и он не хочет делиться этим.
Я не могу почувствовать панорамирование, как флюгер, но связь между ними есть. Это похоже на отдаленный, жужжащий, белый шум, который никогда не прекращается. Но я не могу сказать, что это значит. Тень – это все еще что-то новенькое. Я не понял, как ее использовать.
Как только Пэн уходит, в комнате воцаряется тишина. Вейн по-прежнему сидит на кофейном столике, согнувшись пополам и уперев локти в колени. Он попрежнему
