он не успел, поступил вызов на пульт дежурного. Перенаправили его им, потому что звонила женщина из того же самого дома и подъезда, в котором убили Морозова. Перепуганная женщина кричала в трубку, что кто-то ломится в квартиру Игнатьева. Так что группа поспешила на выезд!
Приехали быстро, так как, к счастью, на ночных дорогах пробок не было. И дебошир точно дожидался их. Никуда не сбежал, барабанил в дверь и орал:
– Анжелика! Открой! Я знаю, что ты здесь! Открой, изменница! Я всё прощу!
Понять его целеустремлённость для оперативников не представило затруднения – мужчина был в дымину пьян. Его подхватили под руки с двух сторон и повели вниз.
Он сначала упирался, пытался вырваться, но потом смирился и даже сам начал переставлять ноги по ступеням, бормоча себе под нос:
– Полицию вызвала, испугалась. Зараза! – неожиданно громко выкрикнул он, – Изменница! Подлюга!
– Прекратите, пожалуйста, ругаться, – попросили его, запихивая в машину.
– Не прекращу, – всхлипнул он, – не имеете права! Я свободный человек.
– А скандалить-то зачем, свободный человек? – спросили его.
– Вы не понимаете! Она! Она мне в душу наплевала, – мужчина постучал по своей груди кулаком.
– Бедняга, так напиться из-за женщины, – пожалел его кто-то.
– Я не бедный! – с вызовом возразил задержанный гражданин. – У меня на рынке два киоска! Я торгую замороженной рыбой!
– Молодец, – похвалили его и постукали по плечу, пытаясь успокоить.
– Только без рукоприкладства! – проговорил задержанный громко, сбросил руку оперативника и гордо задрал голову.
– Вот глядите, чего водка с человеком делает, – насмешливо проговорил Турусов и открыл паспорт, обнаруженный у ломившегося в дверь. – Так, – прочитал он вслух, – Грищенко Валентин Исаевич, холост, проживает на улице Ленина, 18. Ого, не женат, а дети есть!
– Разведён я! Чего пристали! Я алименты справно плачу! И, между прочим, в июле гавриков своих в Турцию возил.
– Каких гавриков-то?
– Детей своих! И мать их!
– Не материтесь, гражданин Грищенко!
– А я и не матерюсь! Я говорю о своей бывшей жене Ийе Андреевне Грищенко.
– Теперь понятно. Объясните, зачем вы ломились ночью в чужую квартиру.
– Она не чужая мне!
– То есть? – Брови Турусова взлетели вверх.
– Там живёт Анжелика!
– Кто она вам?
– Кто она мне? – переспросил Грищенко. – Была любимая женщина! А теперь сам не знаю.
– Что же изменилось?
– Эта стерва мне изменяет!
– Откуда вы знаете?
– Я сам видел её с другим мужиком!
– Где?
– В ресторане!
– Возможно, это просто её знакомый.
– Зачем же она тогда с ним обнималась? – с негодованием воскликнул Валентин Исаевич.
– Люди иногда обнимаются со своими знакомыми, – невозмутимо ответил Турусов.
– И лижутся? – удивлённо спросил гражданин Грищенко.
– Может, они так лизингом занимаются, – пошутил лейтенант Уваров, вспомнив рассказ бабы Вали о любвеобильной дворняжке.
Но капитан знать ничего не знал о Жоржетте и бросил на лейтенанта неодобрительный взгляд.
– Что же вы сразу к ней не подошли? – спросил Турусов задержанного.
– Я пытался, – набычился тот, – но они скрылись!
– И вы решили, что они поехали сюда?
– А куда же ещё? – вытаращил Грищенко пьяные глаза.
– И вы, приняв для храбрости на грудь, явились сюда разбираться с ней?
– И с её хахалем!
– Вы уверены, что он был у неё один?
– Кто это он? – не понял Грищенко.
– Хахаль, как вы, Валентин Исаевич, изволили выразиться.
– Так я собственными глазами видел! – Задержанный снова со всего размаху шмякнул себя в грудь кулаком.
«Эдак он сам себя прибьёт, – забеспокоился капитан, – а мы останемся виноватыми, типа – караул! В полиции людей избивают». И приказал:
– Сидите смирно, иначе мы на вас наручники наденем.
– Что же это выходит, – плаксивым голосом спросил Грищенко, – я ещё и виноват?
– Виноваты вы или нет, мы выясним. Но в том, что вы, гражданин Грищенко, вообразив себя Отелло, нарушали общественный порядок, вы точно виноваты.
– Ну, допустим, – нехотя согласился мужчина, – а в чём ещё я, по-вашему, виноват?
Капитан Турусов благоразумно решил продолжить разговор уже в управлении. И поступил совершенно верно. Пока же в машине Грищенко, постепенно трезвея, начинал всё настойчивее возмущаться:
– В чём вообще дело? – В отделении он уже кричал: – В той квартире живёт моя знакомая. Очень близкая! Я имею право прийти к ней хоть днём, хоть ночью! Имею я право или нет?!
– Право вы, может быть, и имеете, – ответил ему капитан, присевший напротив задержанного, – но при этом никто не давал вам права будить соседей.
– Я их не будил! Они сами проснулись!
– И, как вы недавно признались, гражданин Грищенко, вы явились не просто в гости, а для того, чтобы выяснить отношения с неверной вам любовницей и её партнёром.
– Каким ещё партнёром?! – взревел мужчина и стал подниматься со стула.
Двое оперативников опустили его на место. А капитан сказал:
– Ещё одна подобная выходка – и на вас наденут наручники.
Грищенко заметно сник.
– Чего вы ко мне привязались? – спросил он.
– Посмотрите внимательно на эту женщину, – вкрадчиво попросил Турусов и показал ему фотографию пенсионерки Лилии Вадимовны Арефьевой.
– И чё? – спросил Грищенко.
– Никого она вам не напоминает?
Мужчина взял фотографию в руки и неуверенно произнёс:
– Это, наверное, мать Анжелики.
– Заметно сходство?
– Если приглядеться, то да.
– Может быть, это и есть сама Анжелика?
– Шутите, что ли? – хмыкнул Грищенко.
– Вы видели свою Анжелику при дневном свете?
– Не так чтобы очень, – почесал переносицу мужчина.
– Поточнее можно?
– Обычно мы с ней встречались вечером у неё. Или ходили опять же вечером в рестораны.
– То есть вы могли и не рассмотреть её хорошо?
– Как же я мог не рассмотреть её в ресторане?
– Хорошо наложенный грим меняет женщину. Плюс искусственное освещение зала.
– Ага. А может, она вообще маску на лицо натянула, как когда-то Аркадий Райкин.
– Может, и натянула, – бесстрастно согласился капитан. – Где вы с ней познакомились?
– На сайте знакомств. Она мне сразу понравилась. Я ей тоже. Вот и стали встречаться.
– Вам знаком этот человек? – спросил капитан и положил перед задержанным фотографию Морозова.
– Первый раз вижу, – ответил мужчина. Потом присмотрелся и спросил: – Чего это с ним?
– Он убит.
– Как это убит? Где?
– В квартире вашей возлюбленной.
Грищенко окончательно протрезвел.
– Кем убит? За что?
– Это мы и выясняем.
– Но я-то тут при чём? Я не был в квартире! Анжелика мне не открыла! Вы же сами видели!
– Мы видели, что вам не открыли сегодня. Но убийство было совершено… – капитан назвал дату.
– Если я убил этого типа, – Грищенко ткнул в фотографию пальцем, – то зачем же я сегодня туда припёрся? – попытался он таким неуклюжим образом воззвать к логике капитана.
– Возможно, вы сделали это нарочно.
– Зачем? Зачем, я вас спрашиваю?!
– Чтобы отвести от себя подозрение.
– Как же
