Растрогали они нас. У каждого дома кто-нибудь остался — родители, жена, дети. Любая, даже самая маленькая вещица волновала. Ее ведь посылали на фронт не от ахти какого достатка.

Первый новогодний день получался из сплошных радостей. Еще не утихли волнения, вызванные посылками с Урала, как пришла телеграмма от Михаила Ивановича Калинина. Он благодарил бойцов и командиров 50-й армии за освобождение Калуги.

Телеграмму зачитали во всех полках, батальонах и ротах. Мы были горды безмерно от сознания сопричастности к великим событиям, к великим делам.

В этот же день 154-я стрелковая дивизия выступила из Калуги. Путь ее лежал дальше — на запад.

НА ЗАПАД НАМ ДОРОГА

2 февраля. Темная морозная ночь. Идем по глубокому снегу, сначала лесом, потом по не промерзшему толком болоту. Пушки артиллеристам и пехотинцам приходится тащить на себе. Так же передвигаются кухни и повозки тыловых хозяйств — выбившиеся из сил лошади то и дело вязнут в трясине.

Вместе с 413-й стрелковой дивизией генерала А. Д. Терешкова перед нами ставилась задача: от Мосальска пройти лесными массивами и болотами на север, скрытно выйти к Варшавскому шоссе, внезапным ударом пересечь его и отрезать войска противника, оборонявшие Юхнов, от основных сил группы армий «Центр».

К утру достигаем намеченных рубежей. На рассвете части нашей 154-й дивизии внезапным ударом в районе деревни Барсуки перерезали шоссе и взорвали мост через реку Шмею.

Первая часть задачи, поставленная командующим армии, выполнена: мы — в тылу противника, его юхновская группировка отрезана от рославльской базы снабжения.

Теперь предстояло выдержать бешеный натиск немцев, не желавших получать еще один котел. Завязались горячие бои.

Противник все вводил и вводил свежие части. Ключом к его позициям на варшавском шоссе являлась высота 186,1, как она значилась тогда на наших фронтовых картах. Мы противостояли очень малыми силами. Дивизии не имели общего фронта. Даже «коридора» не было для сообщения с собственными тылами. Оставалась лишь единственная лесная дорога, чуть ли не тропа, и ею небезопасно было пользоваться.

5 февраля, около десяти вечера, меня вызвал командир полка Гордиенко. Как всегда, немногословен:

— Вот что, капитан Воробьев. Выезжайте сейчас же на розыск полковых тылов. К утру чтобы было все необходимое для боя.

Приказав Бузулукову выбрать самую лучшую лошадь, я зашел в штабную землянку. Застал там начальника штаба капитана М. И. Смирнова и заместителя командира полка капитана В. М. Шугаева, который незамедлительно обрисовал обстановку.

— Ты вот что, Миша, имей в виду, — Шугаев подошел, положил свои жилистые руки мне на плечи. — Дорога, связывающая нас с Большой землей, может оказаться перерезанной. Так что обязательно возьми с собой автоматчиков.

Мы обнялись, расцеловались. У штабной землянки уже ждал ординарец.

— Товарищ капитан, — доложил он, — к выезду готов. В сани запряжена Серуха, ездовым взял Ивана Прощелыгу.

Не знаю, с чьей легкой руки, а только к пареньку с хорошим русским именем Иван прилипла эта нелепая кличка. Был он толковый, бойкий, веселого нрава. Для нашей поездки, да еще на такой доброй коняге, как Серуха, и не нужно желать лучшего ездового.

Я решил обойтись без автоматчиков — Серухе тяжело. А вот патронами и гранатами запаслись.

Выехали ровно в полночь. Ночь морозная, на редкость светлая. Поют полозья саней, звучно похрустывает свежий снежок. Луна щедро разливает по земле молочную белизну. Шустро бегут рядом с санями громадные наши тени. И как-то забылось, что совсем рядом война. Молча любовались лесной сказкой вокруг нас.

Через километра три выехали на большую поляну. Наезженная дорога, как ножом, разрезает ее на аккуратные две половинки. Справа, метрах в пятидесяти, серый кустарник в низине, слева — большая возвышенность с мощными соснами. И тишина, тишина… Но что-то чернеет около дороги. Останавливаемся. Это два трупа. Убитые — наши, босые, без шапок. Судя по всему, произошло это совсем недавно.

— Едем дальше, — говорю. — Проскакиваем опушку галопом, «аллюр три креста».

Подобрались мы, как по заказу: все кавалеристы, понимаем один другого с полуслова:

— Появятся немцы: я и Гриша — стреляем, забрасываем гранатами, Ваня — хлыстом по Серухе.

До опушки оставалось не больше ста метров, как рядом с дорогой поднялись в полный рост люди в белых маскировочных халатах. Резкое, как выстрел:

— Хальт!

Действуем, как договорились. Немцы открывают ответный огонь.

Скошенная автоматной очередью, со всего маху падает на дорогу наша верная Серуха. Громко вскрикивает Ваня и с залитым кровью лицом замертво валится навзничь в сани. Мы с Бузулуковым вылетаем в рыхлый сугроб. Быстро вскакиваем, бросаем по гранате и, пока грохочут один за другим два взрыва, бежим по глубокому снегу к серому кустарнику, что справа от дороги. По нам ударяет трассирующими пулемет.

Чувствую, как ожгло шею и горячее, липкое потекло за ворот. Бега не замедляю. А Бузулуков вдруг спотыкается, раскидывает руки, но, словно раздумал падать, снова бежит. Только уже скорость не та и след на снегу петляющий. Догоняю.

— Ты что, ранен?

— Легко, — тянет на бегу Григорий Иванович.

Вот и кусты. С ходу влетаем в какое-то жидкое месиво. Мокрый снег почти до горла, а внизу вода. Похоже, мы попали в ручей, который под глубоким снегом ухитряется не замерзать зимой.

На какое-то мгновение теряю сознание. Когда очнулся, не сразу понял, где я и что со мной. Стал доходить до слуха голос Григория Ивановича:

— Ну давайте еще немного, товарищ капитан, и вылезем.

Выбравшись на твердую землю, валимся под елью, распластавшей над сугробами мохнатые лапы. Мороз сковал наши полушубки, валенки и ватные брюки так, что не согнуть, не разогнуть руки, ноги. С трудом, помогая друг другу, подымаемся. Одежда блестит и звенит, как стальная.

Стоило немалых усилий, чтобы заставить рукава и штанины хоть немного повиноваться нашему желанию, делать какие-то движения. А с автоматами совсем плохо. Затворы и спусковые крючки — ни с места, намертво схвачены льдом. Случись встретиться с противником, исход был бы плачевный.

Но и оставаться на месте нельзя. Надо выходить к дороге. Идем рядом с ней. Бузулуков вдруг останавливается, настораживается.

— Вроде бы кто-то едет, — неуверенно произносит он.

Ему говорить нелегко. Щеки и губы опухли, из ноздрей сосульки. Я тоже прислушиваюсь. Действительно, тонко посвистывают полозья, легкий ход хорошего коня.

Вышли на опушку. Вороной конек, красиво выгнув шею, идет играючи, в кошевке на скамейке и на облучке несколько человек в полушубках. Это были люди из 413-й стрелковой дивизии — адъютант комдива с двумя автоматчиками. В нескольких словах рассказываем им, что с нами произошло. Адъютант генерала Терешкова приглашает в кошевку и приказывает ездовому поворачивать обратно.

Дорогой узнаем, что Терешков, услышав стрельбу в глухом лесу, приказал адъютанту выяснить, что стряслось на участке его дивизии. Произошло самое худшее — немцы на лесной дороге. А это уже окружение.

В плачевном виде предстал я перед генералом А. Д. Терешковым. Видел его впервые, но слышал как об очень смелом комдиве. У него могучая грудь, гимнастерка того и гляди поползет по швам. Властные губы, строгий взгляд…

Хочу представиться, как положено по уставу, но не могу этого сделать. Ноги налиты свинцовой тяжестью, правая рука онемела.

— Ладно, ладно, — жестом успокоил он. — Объясни лучше, как и где это произошло.

Я рассказал, комдив озабоченно смотрел на карту.

— Эта поляна? — карандаш уткнулся в круглое зеленое пятно.

— Эта, — подтвердил я.

— Та-а-ак, — тяжело выдавил он из себя. И резко: — Адъютант! Капитана переодеть во все сухое, ко мне командира лыжного батальона.

Алексей Дмитриевич позвонил начальнику штаба нашей дивизии, сообщил обстановку, сказал, чтобы не теряли меня — задерживает у себя. Пока искали для меня сухое обмундирование, генерал расспрашивал о службе: когда, где, у кого, в каких участвовал операциях.

— Вот что, капитан, вижу, вы не новичок, — заключил он. И продолжал: — Сейчас прибудет командир лыжного батальона, которому поставлю задачу уничтожить просочившуюся группу немцев. Но он у нас в боях мало участвовал. Ваша задача: точно проинформировать его и помочь в бою. За операцию отвечает командир лыжного батальона, но и с вас ответственности не снимаю.

На рассвете мы выступили. Но только начали подходить к поляне, немцы открыли ураганный огонь. Били не только из автоматов и минометов. Они успели подтянуть артиллерию и танки. Все же дорогу удалось освободить, и по ней прошло несколько санных обозов в 154-ю дивизию. Но успех был недолгим. Немцы снова замкнули кольцо окружения.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 28

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу В сердце и в памяти - Михаил Воробьев бесплатно.

Похожие на В сердце и в памяти - Михаил Воробьев книги

Алтарь Отечества. Альманах. Том 4 - Альманах Российский колокол - Биографии и Мемуары / Военное / Поэзия / О войне
Жизнь, опаленная войной - Михаил Матвеевич Журавлев - Биографии и Мемуары / История / О войне
Присутствие духа - Марк Бременер - О войне
Краткая история Великой Отечественной войны. Учебное пособие - Руслан Шматков - Детская образовательная литература / Историческая проза / О войне
Медаль «За оборону Москвы» - Баир Иринчеев - О войне
Солдаты - Михаил Алексеев - О войне
Сквозь огненные штормы - Георгий Рогачевский - О войне
Рассказы - Николай Чуковский - О войне
Сатурн почти не виден - Василий Ардаматский - О войне
Генерал Мальцев.История Военно-Воздушных Сил Русского Освободительного Движения в годы Второй Мировой Войны (1942–1945) - Борис Плющов - О войне

Оставить комментарий