Форма входа
Читем онлайн Чужой среди своих 2 - Василий Сергеевич Панфилов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
ничего не отвечая. Вот же… глупость, но даже у мамы это в подкорке сидит, хотя казалось бы…
Едва я поставил сковородку на стол, а мама, вытирая руки, уселась, на улице проехал грузовик, остановившись возле нашего дома.
— Встали уже? — поинтересовался отец, заходя во двор, — Ну, хорошо…
Отставляю в сторону заветный дрын, смущённо пожимая плечами при виде чуть развеселившегося отца. Ну да, ну да…
— О, картоха? — заинтересовался водитель грузовика, безо всякого стеснения прошедший в калитку вслед за отцом.
— Да, только с печи, — дружелюбно киваю я, — Поешьте вместе с нами?
— С превеликим удовольствием! — отзывается тот, как ждал, а мама почти незаметно кивает мне — дескать, всё правильно сделал, сынок!
Наворачивая картошку и хрустя попеременно то зажаренным хлебом, то капустой, водитель, молодой круглолицый парень с носом-картофелиной, простоватый и очень смешливый, травит шофёрские байки.
— А вы откуда? — спохватывается он, — Ага, ага…
Наконец, картошка подъедена, чай выпит, а утро, всё ещё немного зябкое, окончательно вступило в свои права. С помощью Дениса мы быстро закинули вещи в кузов, и отец, убедившись, что мы устроились достаточно удобно, заскочил в кабину к водителю.
Дёрнувшись пару раз, грузовик завёлся, и мы покатили по просыпающейся деревне под ленивый брёх собак. Я сижу на перевёрнутом ведре, придерживаясь рукой за кузов, и, зевая отчаянно, гляжу по сторонам со смешанными чувствами.
На повороте мы притормозили, и водитель пару раз прогудел, прося уйти с дороги стоящий на ней трактор. Тракторист, немолодой мужчина с напряжённым и злым лицом, лишь матерно отмахнулся рукой и продолжил слушать выговор начальника.
— Да сдвинься ты на обочину! — не выдержал наш водитель, чуть ли не по пояс высунувшись из окна, — Дай проехать, чёрт полосатый!
«Чёрт полосатый» лишь дёрнул щекой, зато начальник, делавший ему выговор, обернулся, оказавшись тем самым одноруким. Раздражение на его лице сменилось усмешкой, и, приподняв шляпу, он издевательски раскланялся с нами.
Через несколько секунд трактор сдвинулся на обочину, пропуская грузовик, и мы поехали прочь, покидая русскую деревню.
— Ну, бывайте… — ещё раз кивнув нам, шоферюга заскочил в кабину, и, высунув из неё голову, начал выруливать со двора, азартно переругиваясь со сторожем. Выехав, он притормозил, не глуша фырчащий двигатель, и приоткрыв дверцу, высунулся наружу чуть не на половину, развёл руки на ширину плеч и проорал, перекрикивая шум двигателя:
— Вот такие! Не караси, а свиньи, даже сало капает! Будешь у нас, Аркадьич…
Сзади требовательно прогудели, и водитель, оглянувшись, чертыхнулся и залез-таки в кабину. Ещё один взмах мозолистой пятерни, и он уехал, а мы — остались.
— Пока как-то так… — протянул отец, оглядываясь по сторонам и вздыхая. Мама, чувствуя его настроение, шагнула к нему, по пути сгребая меня в охапку… Я охотно уткнулся носом в её плечо, не испытывая особого желания обозревать внутренний двор «Дома Колхозника».
— Вы, что ли, Савеловы будете? — сворачивая на ходу цигарку подошёл к нам немолодой сторож, щурясь подозрительно и как-то очень по ВОХРовски[17].
— Савеловы и есть, — согласился отец, отпуская наши плечи и выступая чуть вперёд.
— Иван Степаныч, — отрекомендовался сторож, протягивая отцу мозолистую, нечистую пятерню с неровными обломанными ногтями, под которыми виднеется ничем не выводимая грязь.
— Иван Аркадьич, — отзеркалил отец, крепко пожимая руку, — а это супруга моя, Людмила Львовна, и сын, Михаил.
Бормочу негромко, что очень приятно, но это, похоже, не интересует нашего провожатого. Я для него — сопля зелёная, права голоса не имеющая.
— Валька! — обернувшись и всматриваясь в кучкующихся во дворе мужиков, зычно гаркнул мужик, — Валентин, ёб твою мать! Сюда, блять, живо!
Валентин, мужик явно за сорок, трусцой подбежал, на ходу снимая кепку с грязной головы, и, прижав её к груди, зачем-то слегка ссутулился и заулыбался виновато. Чуть выше среднего роста, с несколько вытянутым лицом и уныло обвисшим носом, он походит на постаревшего провинциального Пьеро, жизнь которого пошла вовсе уж наперекосяк.
— Звал, Иван Степаныч? — заискивающим тоном спросил Валентин, и, не отворачивая глаз от сторожа, ухитрился скосить на нас глаза и, приветствуя, кивнуть головой, далеко вытянув тощую шею, поросшую длинным серым волосом.
— Давай… — начал было сторож, показывая на наш багаж, но, хмыкнув, почесал подбородок, и уже другим тоном продолжил:
— В общем — задачу видишь?
— Да, Иван Степаныч! — вытянулся Валентин, — Сейчас мужиков организую! Так куда, говоришь, нести?
— Да вон в тот сарайчик, — махнул рукой сторож, доставая связку ключей.
— Сам видишь, с кем приходится… — непонятно вздохнул сторож, заводя разговор с отцом, и покрикивая время от времени на мужиков, семенящих впереди с нашей поклажей.
— Вот, здесь под присмотром, — сообщил нам сторож, запирая дверь на замок и отряхивая руки, — съезжать будете, ну или так что понадобится — ты, Иван Аркадьич, знаешь, где меня искать.
— Благодарствую, — отец чуть склонил голову, подстраиваясь под собеседника.
— А это, у вашего… — сторож показал глазами на меня, — на шее что? Боюсь и думать, Иван Аркадьич… но сам понимаешь, служба!
— Да то самое, — отозвался отец, — правильно понимаешь, Иван Степаныч, сейчас вот в больницу и пойдём.
Он в несколько предложений описал наше приключение и сторож, крякнув, свернул ещё одну цигарку и покосился на мужиков, возящихся в стороне с разгрузкой какого-то барахла с высокого борта колхозного грузовика, заехавшего во двор.
— Мужик — он такой… та ещё сволочь! — задумчиво покивал сторож, — Но всё ж таки, Аркадьич, не обессудь…
— Да всё понимаю, — в тон ему отозвался отец, — служба!
— Да! — спохватился сторож, — Сейчас койки ваши покажу!
Идя по двору с уверенностью ледокола, он то и дело оборачивается к отцу, рассказывая тому, какая же эта сволочь, русский мужик. Наличие вокруг этих самых мужиков сторожа ничуть не смущает, как и тот факт, что и сам он (что ненароком всплыло в разговоре) происхождения самого что ни на есть крестьянского.
«Это пиздец…» — вертится у меня в голове, а голова верится по сторонам, и я сам не знаю, к чему эти слова относятся больше — к словам сторожа, или к тому, что окружает нас.
«Дом Колхозника» окружён высокими, грязно-серыми бетонными стенами, на которых остро не хватает витков колючей проволоки, чтобы сделать картину завершённой. Сам дом, большое и какое-то несуразное, приземистое здание, покрытое многими слоями несвежей штукатурки, обвалившейся кое-где геологическими пластами, смотрит на нас маленькими подслеповатыми окошками, забранными решётками, выкрашенными краской-серебрянкой. Он каким-то удивительным образом гармонирует со сторожем-ВОХРовцем, и кажется, да и наверное, является, осколком эпохи коллективизации, ГУЛАГа и первых пятилеток.
Во дворе, где местами есть потрескавшийся асфальт, везде стоят прицепы, редкие грузовики и трактора, и, совсем для меня неожиданно — телеги.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Чужой среди своих 2 - Василий Сергеевич Панфилов бесплатно.
Похожие на Чужой среди своих 2 - Василий Сергеевич Панфилов книги
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- Эффект бабочки - Василий Сергеевич Панфилов - Попаданцы
- Детство 2 - Василий Сергеевич Панфилов - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания
- Бьерн. Том I и Том II - Василий - Прочее / Попаданцы
- Каждый мародер желает знать… - Саша Фишер - Альтернативная история / Городская фантастика / Попаданцы
- Воздушные рабочие войны. Часть 2 - Дмитрий Лифановский - Альтернативная история / Попаданцы
- Я из Железной бригады - Мишин Виктор Сергеевич - Альтернативная история
- Одиночество Герберта Соломона - Майкл Уайтхаус - Мистика / Периодические издания
- Кавалергард. Война ва-банк - Василий Панфилов - Альтернативная история
- Потомки роксоланов (СИ) - "Andrey" - Альтернативная история
