Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вероятно, он идет, — сказал Коллинс — Не шумите внизу; я думаю, его помощник, который хочет отвлечь внимание жандарма.
— Не шумите, — послышался голос за решеткой снаружи.
— Я здесь, — тихо сказал Коллинс.
— Как вы выберетесь из тюрьмы?
— Когда мы перестанем петь, уведите часового; в эту минуту брусья решетки будут вынуты.
— Там, снаружи, все готово. Когда вы освободитесь из тюрьмы, идите вправо, поближе к стене. Если я не буду здесь, я встречу вас на углу.
И франкмасон исчез.
— Ну, Томсон, пой, только не очень громко, — сказал Коллинс, — мы можем работать вдвоем.
Томсон запел; Ньютон взял из рук Коллинса маленькую пилку и стал пилить по его указаниям. Брусья уступали, как дерево, поддаваясь хорошо закаленным инструментам Коллинса. Через полтора часа три бруса были бесшумно удалены, и в отверстие без труда мог проскользнуть человек. Голос Томсона звучал довольно хорошо, и его пение не только заглушало шум работы, но еще и занимало часового, который, стоя спиной к стене, слушал мелодию.
Томсон смолк; наступила тишина, полная тревоги; через несколько мгновений часовой опять с кем-то заговорил. Голоса удалялись, замирали.
— Пора, брат, — послышалось под окном.
Через минуту все пленные были вне стен тюрьмы. Молчаливо прошли они вслед за своим проводником до пристани.
— Вот лодка и достаточное количество съестных припасов, — шепотом сказал масон. — Вам придется миновать часовых на скалах, но больше мы ничего не можем для вас сделать. Прощайте, брат; желаю счастья вам и вашим товарищам.
И, сказав это, масон исчез.
Стояла такая темная ночь, что, несмотря на близость к лодке, они еле различали ее абрис. Ньютон, советуя остальным быть осторожнее, вошел в ладью, остальные за ним. Робертс, зрение которого немного пострадало от ран, споткнулся об весло.
— Кто идет? — крикнул часовой со скалы.
Ответа не было. Все замерли. Солдат подошел к краю скалы и глянул вниз, но ничего не различив и не услыхав ни звука, вернулся на свой пост.
Некоторое время Ньютон не позволял своим товарищам шевелиться. Потом весла осторожно подняли, в уключины положили платье, чтобы заглушить стук; наконец лодку оттолкнули от пристани. Был отлив; беглецы позволили баркасу плыть по одному из узких рукавов, составлявших вход в гавань.
Теперь шел частый дождь, и, желая уйти от берега до света, Ньютон решил, что можно начать грести. Он и Коллинс взялись за весла, но едва сделали они три удара, как один из часовых услышал шум и выстрелил в их направлении.
— Грести как можно скорее, — крикнул Ньютон, — это наше единственное спасение!
Еще и еще выстрел. Началась тревога, замелькали огни; французы размещались по гребным шлюпкам. Беглецы с удвоенной силой налегли на весла и с помощью отлива и темноты скоро очутились вне досягаемости ружейных выстрелов. Тогда они сложили весла, поставили мачту и на парусах пошли в море.
Отплыли они в девять часов вечера, а на рассвете французский берег уже исчез. Радостно напали бежавшие на провизию, открыли бочонок вина, и, может быть, никто из них никогда не завтракал так весело.
Солнце встало в тумане, небо грозило бурей, но они были свободны и счастливы. Ветер свежел, баркас летел по ветру, волны захлестывали его корму, но освобожденные ничего не боялись, даже опасность превращалась для них в восторг. Они прошли мимо многих судов, не заметивших их, до заката увидели английский берег, а утром ступили на сушу.
Тут они поделили провизию и простились.
— Прощайте, джентльмены, — сказал Коллинс. — Позвольте мне заметить, что на этот раз вам посчастливилось, благодаря моему почтенному сообществу.
Глава XII
У Ньютона были верительные письма от капитана Норсфлита, и потому он не нашел нужным явиться к адмиралу в Плимуте; напротив, он, как можно поспешнее, направился в Ливерпуль, желая узнать о положении своего отца. Пропустим все трудности, которые он испытал во время пути.
В свое время Ньютон писал отцу о том, что его завербовали, но сомневался, чтобы письмо дошло, так как его поручили отправить одной из женщин, которая оставила фрегат накануне отплытия судна.
Подойдя к дому отца, Ньютон увидел Никласа; он, по обыкновению, сидел на своей скамейке, но ничего не делал; окна лавки были пусты.
Ньютон вошел в дом; отец поднял глаза. — Ньютон, мой дорогой мальчик, это ты? — крикнул Форстер. — Как долго ты не приходил! Как поживает Хильтон? Как здоровье твоей бедной матери?
— Милый отец, — ответил Ньютон и взял его за руку. — Разве вы не получили моего письма?
— Нет, я не получал никаких писем. Сколько времени тебя не было? Пожалуй, два или три месяца.
— Почти двенадцать, отец. Меня насильно завербовали в Бристоле, я служил на военном фрегате и только что бежал из французского плена.
И Ньютон рассказал отцу о своих приключениях. Никлас слушал его, открыв рот от изумления.
— Боже мой! Ты был на военном судне, был во Франции! Значит, ты не знаешь, что с твоей бедной матерью? — сказал он.
— А вы не справлялись о ней, милый отец?
— Нет; я все думал, что ты вернешься домой и расскажешь мне о ней, — со вздохом сказал Никлас.
— Ну, а как вам живется здесь? — спросил Ньютон чтобы переменить разговор.
— Плохо, Ньютон, очень плохо. С тех пор, как мы не видались, я получил не больше шести заказов.
— Мне грустно слышать это, отец. А скажите, у вас найдется что-нибудь съестное? Я очень голоден.
— Боюсь, мало, — ответил Никлас, подходя к буфету. Достав оттуда хлеба и сыра, он спросил: — Ты станешь есть хлеб с сыром?
— Я готов есть конину, мой дорогой отец, — ответил Ньютон, не евший двенадцать часов.
Ньютон быстро уничтожал провизию.
— Мне пришлось продать большую часть вещей из лавки, — сказал Никлас, заметив, что Ньютон посматривает на пустое окно. — Что делать? Мне кажется, в Ливерпуле никто не носит очков.
— Что же, отец, будем надеяться на лучшие времена.
— Да, да, положимся на Господа, Ньютон. Вчера я продал мои часы, и на эти деньги мы прокормимся некоторое время. В лавку зашел матрос, спросил, нет ли у меня часов на продажу. Я сказал, что в настоящее время я только чиню их, но что, когда мне удастся сделать усовершенствование в двойной пружине…
Тут Никлас потерял нить рассказа и весь ушел в вычисления, но сын прервал его.
— Что же вам ответил моряк?
— Ах, извини; я ему сказал, что у меня есть только собственные часы, однако хорошие и которые обойдутся ему дешевле новых; что они стоят пятнадцать фунтов, но что, нуждаясь в
- Собрание сочинений. Т. 22. Истина - Эмиль Золя - Классическая проза
- По ту сторону изгороди - Эдвард Форстер - Классическая проза
- Собрание сочинений. Том 2. Отважные мореплаватели. Свет погас. История Бадалии Херодсфут - Редьярд Киплинг - Классическая проза
- Собрание сочинений в 15 томах. Том 9 - Герберт Уэллс - Классическая проза
- Собрание сочинений в пяти томах. Том второй. Луна и грош. Роман. Пироги и пиво, или Скелет в шкафу. Роман. Театр. Роман. - Уильям Моэм - Классическая проза
- Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах). Т.1 - Сергей Толстой - Классическая проза
- Собрание сочинений в 9 тт. Том 3 - Уильям Фолкнер - Классическая проза
- Собрание сочинений в 9 тт. Том 10 (дополнительный) - Уильям Фолкнер - Классическая проза
- Л.Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856-1869 гг. - Лев Толстой - Классическая проза
- Полное собрание сочинений. Том 6. - Лев Толстой - Классическая проза