под ней и даже не обогнул со стороны, словно по другую сторону мог существовать совершенно иной мир, которого лучше не касаться.
– Что это за язык? – спросила Вэнди, прищурившись.
– Должно быть, местный, – предположил Шон. – В четвертом круге мало кто на нем говорил, но вот во втором…
– Он похож на язык из поезда, – перебила его Джоанн, и я резко обернулась в ее сторону.
– Ты уверена?
– А ты нет? – она презрительно скривилась. – Палочки и закорючки. Да-да, это точно он. Правда забавно? – она вдруг широко улыбнулась и немигающее уставилась на меня.
Ничего забавного я в этом не видела.
– Поезд принадлежит этому берегу, – произнес Тима, – неудивительно, если они и там используют этот язык.
– Этот древнее, – тут же возразила девочка.
– И откуда такие познания, интересно? – недовольно нахмурилась Мисс. – Кристина научила?
Джоанн кисло улыбнулась:
– Меня не надо учить, я и так все знаю, – и, гордо вздернув подбородок, первой прошествовала под аркой. – Можете стоять там и напрягать свои жалкие умишки, а я пошла наверх.
– Наверх? – непонимающе повторила я.
Джоанн остановилась, обернулась, окинула меня высокомерным взглядом и вытянула руку, указывая на что-то у себя за спиной.
Мне пришлось хорошенько приглядеться, чтобы различить среди всепоглощающей зелени черные каменные ступени, ведущие куда-то наверх. Низкая густая листва вокруг скрывала их, словно туман, не давая разглядеть конец пути.
– Так вы идете или нет? – крикнула Джоанн, поднявшись уже на несколько ступеней.
– Стой! – властно крикнул Двэйн и метнулся следом за девочкой. – Я пойду первым.
Джоанн только плечами пожала и пропустила его вперед. Изгнанники неохотно потянулись за старшим.
– Мне здесь неуютно, – прошептала Яна. – Такое ощущение, что лес нарочно пытается скрыть это место от чужих глаз.
Легкий ветерок подул нам в спины, и я потерла затылок, пытаясь избавиться от неприятного ощущения взгляда на себе. Я обернулась. Лес как лес, ничего особенного. Ни головорезов, ни хищников, ни даже Тьмы.
– Мы просто устали, – слабым голосом возразил Ли, все еще не двигаясь с места. – И здесь просто все странное, правда, Лис? Поэтому нам неуютно.
Я посмотрела на парнишку и постаралась улыбнуться:
– Конечно. Заброшенные места всегда пугают.
– Эй, капуши! – голос Джоанн не в пример всем звучал радостно и звонко. – Вы там одни остались. Советую поторопиться!
– Как же она меня раздражает! – тут же фыркнул Ли.
Я в ответ тяжело вздохнула:
– Могу представить… Но она права, идем. Нам лучше не отставать.
– Да, не стоит навлекать на себя гнев леса, – привычным выражением для Пустоши сказал юноша.
– Или гнев Двэйна, – добавила я, и мы вместе прошли под аркой.
Джоанн все так же ждала нас, полуобернувшись на лестнице.
– Идите осторожно, – назидательно велела она. – Из-за травы здесь скользко. Мы же не хотим, чтобы кто-то полетел в бездну раньше срока?
И, не дожидаясь ответа, уверенно зашагала вверх, тихо напевая ту самую песенку:
Подул колючий ветер,
Все замерло кругом,
Все тает в мглистом свете,
И все летит вверх дном.
Вперед! По жженным тропам,
По вымершим следам,
По высохшим болотам,
По чуждым берегам…
Лестницу строили, наверное, до самых небес, но потом просто устали и плюнули на все это дело. Все мы были сильными и выносливыми людьми – теперь даже и я, – но когда мы добрались до самого верха, то выглядели так, словно покорили гору за один присест.
Строение, к которому мы так упорно добирались, постепенно проступало сквозь листву, нависая над нами черными стенами.
Мы с Ли поднялись последними и, тяжело дыша, ступили на ровную площадку. Между кирпичиков прорывалась трава, каменные ограждения по краям оплетали лианы и покрывал мох, повсюду валялись листья и с обеих сторон тянулись столбы деревьев, своей широкой кроной нависая над круглой крышей здания. Оно было в точности похоже на храм из второго круга, только звенело неестественной тишиной и пустотой.
Полукруглый вход открывал взгляду просторный зал и второй вход с противоположной стороны, за которым мирно покачивались деревья. Друг за другом мы вошли внутрь.
В храме пахло нагретым за день камнем и подгнившей листвой, завалявшейся в темных углах.
Первым, на что упал мой взгляд, был каменный постамент, какой мне уже приходилось видеть во втором круге.
– Певцы кладут сюда цветок, который считают своим символом, – произнесла я, подходя ближе. Эхо моего голоса разлетелось под сводами, заставив вздрогнуть. – Песни – это их молитвы, и они отдают дань уважения Свету и Тьме, из которых, по их мнению, состоит мир.
– Ты узнала это, когда сбежала без спроса? – хихикнул Ли, вспомнив рассказы Джоанн.
Я кивнула, и юноша заулыбался еще шире, показав мне два больших пальца.
– Не думаю, что здесь поклонялись им обоим, – послышался рядом тихий голос девочки.
Изгнанники бесцельно бродили по залу, разглядывая храм, и не слышали ее слов. Я молчала, ожидая продолжения. Джоанн повертела головой туда-сюда и посмотрела на меня:
– Чувствуешь? Как и в том вагоне, здесь что-то есть от Него! – ее глаза сверкнули, но тон показался мне уж слишком таинственным, будто она нарочно хотела меня напугать.
– Предлагаешь заночевать здесь? – со смешком спросила я, и Джоанн неуверенно дернула плечами.
– В прошлый раз имело смысл. Сейчас – я не знаю. Об этом Он мне не говорил.
От этих слов я привычно вздрогнула.
– Идите сюда! Тут есть лестница на второй этаж, – крикнула Саша, уже поднимаясь по ступенькам.
Тима догнал ее в два прыжка и, придержав за локоть, что-то недовольно прошептал ей на ухо. Саша только глаза закатила, но все же отступила на полшага и пропустила парня вперед. Но только на полступеньки. Следом за ними направилась Мисс, упрямо не давая Шону протиснуться вперед. Она крепко сжимала в руке пистолет и, кажется, готова была пристрелить не только любую возможную опасность наверху, но и наступающего ей на пятки изгнанника.
Мы поднялись на второй этаж. По всему периметру здания шел один длинный балкон, а на этаже расположились несколько пустых комнат. Там стояли кровати, пустые шкафы и тумбы, и сквозь окна туда пробирались длинные ветви деревьев. Здесь же мы нашли некое подобие кухни, две ванные и пустой склад. Казалось, что мебель здесь поставили по ошибке, и кроме камня и залетевшей листвы и веток здесь ничего
