Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда одетые как штурмовой отряд спецназа охранники холдинга опустили наравленные на меня стволы, я не очень-то обрадовался. Да, конечно, судя по кислой морде их старшего, атракцион «замочи студентика» отменяется. Но сама реакция на мое появление на проходной генерального оффиса Катиного папаши говорила о многом. Реальгара тут явно не считали желанным гостем, а это значит, что предстоящий разговор будет таким, как я и предполагал. Тяжелый будет разговор.
Тут, пожалуй, следовало бы развернуться и, наплевав на все мои благие помыслы, отправиться восвояси, но в мою личную жизнь опять бесцеремонно влезли Ангельские силы. Вышепомянутые силы я имел несчастье встретить каких-то пятнадцать минут назад, когда беспечной походкой следовал от книжной ярмарки в спорткомлексе Олимпийский к метро.
День, несмотря на грядущую встречу с Катиным папенькой складывался неплохо. Сверху пригревало теплое и такое ласковое, по сравнению с безпощадным Светилом кавказского высокогорья, московское солнышко. Худосочная летняя зелень давала приют полчищам воробьев, восточные дедушки в пестрых халатах, располагаясь прямо на газоне около мечети, сосредоточенно предавлись игре в нарды и неторопливой полуденной беседе.
После моей вынужденной комадировки в Чечню я начал испытывать странную симпатию к этим исламским стариканам, живущим непонятной для москвича, но удивительно размеренной и гармоничной жизнью. Двое таких же костлявых дедов приютили меня в пастушеском балагане, к порогу которого принесли мое бесчувственное тело оборотни. Они выхаживали неизвестного и явно имеющего неприятности с местным законом русского, не задавая лишних вопросов и не потребовав благодарности, когда я, зализав свои раны, покинул их дом.
Дракон, временно парализованный магией мастера вампиров, впал в беспробудный сон, а я сам несколько дней метался между безумным бредом и приливами Божественного озарения.
Почти неделя потребовалась нам с Реальгаром, чтобы хоть как-то восстановить душевное равновесие. И все это время старики выхаживали меня как родного, выпаивая с ложечки вкуснейшим куриным бульеном. Такое отношение к гостю, как к земному воплощению неизвестного бога, издавна культивировалось на Кавказе. Но сегодня встретить его в первозданном виде можно только в глухих горных аулах, да и там преимущественно среди старшего поколения.
Я не знал, чем отблагодарить приютивших меня людей, да благодарить-то было нечем. После схватки с мастером вампиров я потерял не только одежду и деньги, у меня не осталось ничего, кроме смутных обрывков воспоминаний и периодически возникавших вспышек виденья, поистине грандиозной интенсивности. Единственное, что мне удалось сделать для пастухов, так это запретить Катерине появляться в облике зверя рядом с балаганами и резать их скот.
Теперь, вернувшись с их исторической родины, я уже не мог смотреть на мусульманских стариканов с прежним московским отвращением и снобизмом. Потому, когда один из них отвлекся от нард, и с улыбкой посмотрел в мою сторону, я не мог не сказать ему в подобающем для молодежи уважительном к старшему тоне: - Салям Аллейкум, дедушка!
– Ва-аллейкум ас-салям! - Радостно ответил мне дед и распахнул объятья, будто приглашая обняться. При всей симпатии к улыбчивому старикану более тесное общение мой планы не входило, но как от него отделаться, чтобы ненароком не обидеть, я не знал. И потому двинулся ему на встречу, обреченно предчувствуя долгий задушевный разговор о жизни, бестолковом правительстве, молодежи, которая стала «не та» и прочих животрепещущих темах.
И только подойдя почти вплотную, заподозрил неладное: - уж больно знакомыми показались мне небесно-голубые глаза, на исчерченном морщинами и дочерна выгоревшем лице старика. Еще через мгновение я вспомнил, где их видел.
Сейчас, поднимаясь в компании хмурых охранников на верхний этаж небоскреба, я понимал: - дороги назад нет. Невозможно отказать человеку, в прямом смысле слова вытащившему меня из пасти дьявола. Зеркальные двери лифта бесшумно распахнулись, и я шагнул навстречу неизбежности.
Неизбежность, в лице Виктора Сергеевича Мотанина, угрюмо уставилась на меня из-за массивного дубового стола. Несколько секунд заметно растолстевший с нашей последней встречи олигарх молчал, потом тяжело приподнялся из своего кресла и сделал мне приглашающий жест.
Я не стал заставлять себя упрашивать и прошел к маленькому стеклянному столику, вокруг которого хлопотала полная женщина в ярко красном платье и такого же колора туфли на довольно высоком каблуке. Несмотря на более чем зрелый, на мой взгляд, возраст и строгий пучек волос на затылке, она не выглядела фривольно одетой училкой.
Скорее секретарша Моталина напоминала Маргарет Тэтчер в ее лучшие годы, - подумал я, отметив проницательный взгляд устремленных на меня серых глаз. Бейджик на ее платье лаконично утверждал, что меня обхаживает «первый секретарь Генерального Директора, Зубкова Амалия Петровна».
– Присаживайтесь молодой человек. Что пить будете: - Кофе, Чай? – И, уловив мою мысль до того, как я успел ее высказать, Амалия Петровна уточнила вводные. – Чай черный, зеленый, травяной?
– Спасибо, травяной. И, пожалуйста, вон того земляничного варенья, что стоит у вас в секретере. Да и от печенья я тоже не откажусь. - Как бы то ни было, а упускать возможности хорошо почаевничать мне не хотелось. И если мадам Амалия решила занычить от гостя земляничное варенье, то зря. Не надо недооценивать наблюдательности голодного дракона.
Я сел на заботливо предложенный стул и, развернув его так, чтобы смотреть в лицо хозяина, снял закрывающие мои глаза солнцезащитные очки. Катин отец, при всей его ко мне активной нелюбви, вел себя достойно и заслуживал уважения. Действительно заслуживал. Даже увидев воочию отблеск знакомого пламени, хозяин кабинета не дрогнул и не опустил глаз. Он только грустно улыбнулся и решительно перешел к делу.
- Вы, Платон Генрихович, мне ОЧЕНЬ не нравитесь. И то, что вы для меня сделали, ничуть не меняет этого факта. Так что, юноша, говорите, с чем пожаловали. И постарайтесь успеть выразить свои мысли быстрее, прежде чем я выставлю вас вон. Во всяком случае, попробую выставить, - поправился олигарх, заметив скептическую ухмылку на моем лице.
В который раз я удивлялся личной силе Катиного отца. Олигарх не только пережил пытки Сатанопуло, обращение дочери и упыриные застенки. Виктор Сергеевич вынес из постигшей его беды трофеи. Моталин утратил страх. И мне пришлось делать то, чего я не любил больше всего в жизни. Говорить правду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Ты - Светлана Уласевич - Ужасы и Мистика
- Питающийся тьмой. Пролог - Ульяна Шарова - Городская фантастика / Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Сестры ночи - Дженнифер Макмахон - Ужасы и Мистика
- История с призраком - Александр Чамеев - Ужасы и Мистика
- Хранитель Изнанки - Виталий Бриз - Городская фантастика / Триллер / Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов 2015 (сборник) - Елена Усачева - Ужасы и Мистика
- 1408 - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Кольцо судьбы - Оксана Аболина - Ужасы и Мистика
- Дети ночи - Вампирские Архивы - Ужасы и Мистика