Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Сосипатрова от столь окончательного попрания формулы “Человек — звучит гордо!” аж руки зачесались. Однако сдержался. И потому, что опасался последствий, и потому, что думал, а чем больше думал, тем меньше понимал. Лететь черт знает из каких далей, чтобы муравейнику поклониться? Не сообразовывалось это с межзвездной техникой. Ни с какими представлениями о разуме не увязывалось, решительно всему противоречило.
И тут Сосипатрову такая мысль пришла в голову, что он даже икнул. Никогда его не осеняло, а тут осенило, как, может быть, Эйнштейну не снилось. Не молятся они вовсе, а контактируют! По–своему, по–особому общаются с муравьями! Беседуют с ними телепатически.
Ну да… Что‑то Сосипатров читал, что‑то по телевизору видел, все разом всплыло и обухом по башке тумкнуло. Ведь у муравьев тоже есть какая‑то цивилизация! Вишь какой небоскреб себе отгрохали, коровок, то есть тлей, опять же пасут и так далее. Могло это кого‑то свыше заинтересовать? Вполне. Это мы на них сверху вниз, а они, быть может, со всей Галактикой давно в контакте, потому что задолго до человека появились и время в инопланетной дружбе преуспеть у них было. А старый друг, как известно, лучше новых двух. Ай–ай–ай, как же это мы не раскумекали, походя муравейники пинали, ой, стыдобушка! Вполне понятно, что зелененькие нас сторонятся…
Горько так было думать, но волнующе. Сосипатров даже об оскорблении забыл. Да и чего обижаться, если все выходит по справедливости? Загладить надо. Собственная идея так увлекла Сосипатрова, что он уже не столько на зелененьких смотрел, сколько на муравьев. Снуют, бестии, шебуршатся вроде больше обычного. Друзья инопланетян, это надо же! Мамочки родные… А вдруг нажалуются?! Что тогда?
Нехорошо стало от этой мысли, муторно. Не от страха даже, от чувства вины, потому что лозунг “Муравьи — санитары леса, берегите их!” лишь недавно был принят, а до этого… Лучше не вспоминать.
Среди зелененьких меж тем прошло движение. Вроде общего вздоха раздалось, они зашевелились, и тотчас один из них шагнул к Сосипатрову. Тот, терять нечего, принял достойный вид: мол, все сознаю и ответ в случае чего готов держать, только и вам о перспективе не мешает задуматься… Иначе какой же разум?
Зелененький подошел совсем близко, хоботок выпятил, пошевелил им, будто принюхиваясь. И тут же в сознание Сосипатрова проникли чужие слова.
— Здравствуйте, гомо сапиенс. Извините нашу неоткликаемость, но искусство муравьев, согласитесь, очаровательно.
Искусство?! Скользни в карман шаровая молния, предложи инопланетянин раздавить пол–литра, Сосипатров не так бы растерялся.
— Вдобавок, — продолжал зелененький своим телепатическим голосом, — муравьи сегодня были феноменальны. Шедевр, неописуемый экстремум, волшебный вклад в культуру всей Галактики!
Галактика Сосипатрова добила.
— Ну да, — забормотал он сущую околесицу. — Искусство, оно, понятно… Требует жертв и должно служить…
— Именно! — в восторге подхватил инопланетянин, а окрест него все протрубили что‑то радостное. — Мы счастливы таким пониманием наших мотивов и обстоятельств. Вы всегдашни с муравьями, а нам каково? Временная непредпосылочность вашей цивилизации требует бесконтактности, но искусство муравьев уникально во всей Галактике, отдельно от вас и потому немонопольно. Мы вынуждены так разрешать противоречие, компромиссовать с этикой, следовательно, как вы точно заметили, нести моральные жертвы. Выдавший нас сбой маскировки досаден, но благодетелен узнаванием вашей щедрой готовности делиться тем, чем одарены эти скромные труженики и гении.
— Да сколько угодно! — вскричал Сосипатров. — Пожалуйста! Искусство принадлежит и является… Прилетайте еще, будьте добреньки! Мир и дружба!..
Он что‑то еще говорил, а что — вспомнить потом не мог. То же самое, наверное, потому что слова соскальзывали самые привычные, ничего другого его смятенный ум выразить был не в состоянии. Но, видимо, не так уж они были плохи, эти слова. Во всяком случае, инопланетяне еще раз поблагодарили, телепатически раскланялись и, весело дымя, оживленной гурьбой двинулись к своему транспорту. А Сосипатров даже помахал им вслед. И лишь когда зелененькие скрылись, до него дошла вся огромность промашки.
Ни о чем же не расспросил, ничего толком не выяснил!!!
Вероятно, можно было еще догнать, но неловко, неуместно и даже стыдно. Сапиенс называется! Царь природы! После всего, что наговорил, поди сознайся теперь, что и свое‑то искусство редко волнует, а уж о муравьином не только ты — все человечество понятия не имеет…
И с этим вылез к инопланетянам!
Никуда не побежал Сосипатров, отдуваясь, вытер вспотевший лоб, на негнущихся ногах подошел к муравейнику и уставился на него, будто видел впервые. Инопланетяне в конце концов пришли и ушли, а вот муравьи с их искусством… Уникально во всей Галактике, подумать только! С других звезд, чтобы насладиться, летят! Вот и ломай теперь голову, какое оно, их искусство… Может, симфония в ультразвуке? Муравьиный балет? Или уж вовсе для человека недоступная соната запахов? Живопись каких‑нибудь биополей? Может быть, под этим куполом свои Рембрандты и Бетховены скрыты? Даром что неразумные; любим же мы слушать соловьев, восхищаемся их искусством. А если чуть шире взять…
— Эй! — тихо окликнул муравьев Сосипатров и наклонился ниже.
Никакого отзвука, словно лицо человека как было для них, так и осталось в космической неразличимости. Муравьи сновали по своим делам, вся поверхность кипела ими, как уличная в час “пик” человеческая круговерть. Даже голова закружилась. И все‑таки Сосипатрову понемногу стало казаться, будто и хвоинки уложены с изяществом, и звуки незнакомые доносятся, и аромат он чувствует какой‑то особенный, и все вокруг не такее, как прежде, во всем удивительный бесконечный смысл. В этом небе над головой, в земле под ногами, в шепчущих соснах и даже в поганом мухоморе.
Тревожная радость охватила Сосипатрова. Вот он, вот Галактика, все у всех на виду, и все друг другу нужны.
Эх, жизнь–куролесица, до чего же ты интересная штука! Ведь за грибами шел. Только за грибами.
НЕ БУДЬТЕ МИСТИКОМ!
При высокой температуре мысли ползут и вязнут, как ноги в глинистом месиве, только лениво, нехотя, круговоротно. Все вяжется мерным узором, монотонной чредой всеобщих пустяков, успокоительным колыханием теплой ряби, так, без обрыва, но и без четкой связи, без единого всплеска, нет ни малейшего раздражения даже на некстати свалившийся грипп. Впрочем, когда грипп бывает кстати? Только когда хочешь увильнуть от более досадной, чем болезнь, заботы. Я же был в отпуске, в крохотном городке Закарпатья, принадлежал сам себе, рассчитывал всласть отдохнуть и всласть поработать, а вместо этого, укрывшись пледом, лежал в старом доме, еще точнее, в “комнате с привидениями”.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 11 (1972) - Дмитрий Биленкин - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 11 (1972) - Дмитрий Биленкин - Научная Фантастика
- Иной свет, или Государства и империи Луны - Сирано Де Бержерак - Научная Фантастика
- Пустыня жизни - Дмитрий Биленкин - Научная Фантастика
- Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика
- Прелесть - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Легенды о ночном небе - Егор Фомин - Научная Фантастика
- Ночь контрабандой (сборник) - Дмитрий Биленкин - Научная Фантастика