Форма входа
Читем онлайн Повседневная жизнь российских жандармов - Борис Григорьев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Учиться французскому нужно было изо всех сил, потому что стажерам предстояло поступить в распоряжение французских филеров, в свою очередь не владевших русским языком.
«Работа» началась лишь в декабре. Агентов Герасимова и Анохина сводили в квартал, где жили русские эмигранты, и показали квартиры (?!) все тех же Бурцева, Аргунова, Бакая и Чернова. С 3 по 9 декабря агентов Анохина и Короткова свозили в Ниццу, в окрестностях которой — в гостинице «Радиум» — проживал с любовницей Сомовой Борис Савинков. «Было строжайше наказано, что лучше не видеть, чем обнаружить себя перед ними, т. к. Савинков и Сомова это уже травленые звери, что мы и увидели в действительности, — писал Анохин. — Франц. агентами Робаем и Огюстом мы были помещены в гост. вблизи Савинкова, откуда в течение 4-х дней и наблюдали безвыходно». Только 5 декабря им позволили выйти из гостиницы и увидеть «двух интеллигентных лиц, кои были Савинков и Сомова». «Травленые звери», совершив короткую прогулку под окнами наблюдавших, поодиночке вернулись в свою гостиницу. Даже из-за ширмы Анохину было не по себе, ибо Савинков «…своим взглядом сквозь стену хотел видеть, что там делалось… Все же мы наблюдали их походку и манеру держаться».
Следующие три дня Анохину и Короткову удалось увидеть парочку своих объектов еще раз, «…но уже не так удачно», зато 7 декабря они прямо столкнулись с ними на трамвайной остановке. С Савинковым и Сомовой было третье лицо — некто Меденсков, «..лицо мало известное, почему и не было о нем предупреждено, но французам он известен». Агенты наблюдали за ними, пока не подошел трамвай. «Травленые звери» все-таки оказались, «в противоположность карточкам, довольно интеллигентные лица, в особенности Сомова», у которой на лице Анохин обнаружил предательскую особую примету — мушки на щеке и подбородке. У Савинкова же этой «предательской», то есть запоминающейся, выдающейся чертой оказался взгляд, «…чего он не сможет изменить так, как все меняет при каждом разе».
Агентам Прокопову, Герасимову, Дзодцоеву и Суховлеву удалось увидеть Савинкова с Сомовой и неким Юсоном в казино в Монте-Карло, где террорист «просаживал» на рулетке партийные деньги — во всяком случае, Дзодцоев видел, как он достал из кармана купюру достоинством в тысячу франков и разменял ее.
На шестерых агенты составили подробный портрет Савинкова, Сомовой и еще четырех эсеров — пожалуй, единственное достижение за всю командировку. Впрочем, такой портрет наверняка уже имелся и в Заграничной агентуре, и в Департаменте полиции.
Третью группу стажеров Охранной агентуры Красильников сразу передал в ведение французов, с которыми Загранагентура сотрудничала в деле разработки революционной русской эмиграции. Это были некие Рауль Корофф и Леон Магаден. (От изучения стажерами французского языка Спиридович временно отказался.) Сразу по прибытии в Париж заведующий бюро Заграничной агентуры отправил стажеров на юг Франции — правда, на этот раз в сопровождении секретаря консульства, его сотрудника Боброва. Там им предстояло увидеть все того же Савинкова и К°, а потом переехать в Италию, посетить Геную и познакомиться там с революционерами-эмигрантами. (О результатах командировки этой группы отчета в архивном деле не оказалось, и о ее пребывании за границей известно из письма Красильникова Спиридовичу.)
В 1912 году стажерами по поручению Красильникова занимался титулярный советник Мельников. География их командировок расширилась: кроме юга Франции и неизменного Савинкова, им показывали Швейцарию (Женева) и Италию (Кави, Нерви). 22 апреля 1913 года, принимая очередную партию «механиков» (так в переписке с Красильниковым он называет стажеров из Охранной агентуры), Мельников высказывает последнему свои соображения о нецелесообразности «тревожить» своим присутствием русскую колонию в Кави, которая и без того смотрит косо на каждого появляющегося в городе нового русского. Мельников предлагает выждать, а пока ему есть что показать «механикам» и в Сан-Ремо.
Свое письмо Красильникову титулярный советник дополняет приложением, в котором содержится список революционеров из 65 человек. Более половины их, по его утверждению, входили в Боевую организацию эсеров, что вряд ли соответствовало действительности. Можно сказать, что поставленная Спиридовичем задача ознакомления с боевиками была выполнена. Другой вопрос, нужно ли было это делать вообще. Но для Александра Ивановича этот вопрос не стоял. В очередном рапорте дворцовому коменданту он предлагал уже новые идеи — направлять своих людей, по четыре человека, в годичные командировки в Париж. Нужно, доказывал он, чтобы его люди находились при Заграничной агентуре круглогодично.
В письме новому директору Департамента полиции Брюну де Сент-Ипполиту А. А. Красильников в марте 1914 года, со ссылкой на неблагоприятную оперативную обстановку, предпринял робкую попытку прекратить эту практику вообще, хотя одновременно давал понять, что при необходимости возложенные задачи по принятию в Париже стажеров Охранной агентуры и ознакомлению их с революционерами-эмигрантами он выполнит. Противодействовать влиятельной придворной структуре он не решался.
По всей видимости, А. И. Спиридович почувствовал, что в Департаменте полиции начали дуть неблагоприятные для его планов ветры, и предпринял кое-какие превентивные меры. Косвенно об этом свидетельствует письмо товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского от 24 апреля 1914 года, в котором он успокаивал дворцового коменданта Воейкова: «С моей стороны не встречается препятствий к тому, чтобы члены подведомственной Вам Охранной агентуры… последовательно командировались в розыскные учреждения Империи, а равно в распоряжение заведующего Заграничной агентуры». Впрочем, и Джунковский не преминул сослаться на трудности, которые Загранагентура испытывала при «предъявлении» чинам Охранной агентуры русских революционеров, и намекал коменданту на то, что необходимо изыскивать для этого новые способы. Чувствуется, что Спиридович своими стажерами, говоря современным языком, «достал» Департамент полиции окончательно.
Как бы то ни было, в июне 1914 года в Париж отправилась еще одна — последняя — группа чинов Охранной агентуры, состоявшая из опытного и исполнявшего обязанности старшего группы Сергея Анохина, Павла Агапина, Андрея Кавелина и Евсея Бородько. С собой они везли Красильникову подарок Спиридовича — «…два альбома современных террористов издания 1914 года, составленных при вверенной мне Агентуре по Вашим данным и по данным Особого отдела ДП». Группу, по заведенному порядку, отправили в конце июня в Ниццу, потом — в Геную и другие курортные места, которые так любили русские эмигранты, а потом из Петербурга Мельникову от Красильникова (он находился там то ли в отпуске, то ли в командировке) пришла депеша следующего содержания: «Отзовите немедленно русских из Италии в Ниццу, где ожидать дальнейших распоряжений».
В воздухе запахло порохом.
Вернувшись в начале августа в Париж, заведующий бюро Заграничной агентуры писал в Департамент полиции: «Агенты находятся в Ницце в бездействии. Ввиду военного времени наблюдение невозможно. Ожидание на улице Жуан Лепен Карповича уже вызвали раз арест агента и бывшего с ним француза. В Париже осадное положение, и русские разъехались. Ввиду сего полагал бы отправить людей обратно из Марселя пароходом на Одессу». 16 августа Центр отдал распоряжение: «Направить в Россию к месту службы». 26 августа 1914 года вице-директор Департамента полиции А, Т. Васильев сообщил Спиридовичу, что «четырем подведомственным Вам агентам… в разных городах Европы были показаны следующие видные социалисты-революционеры: Савинков, его сожительница Сомова, Карпович, доктор Мандельберг, его жена, Колосов, Федоров („Виктор Военный“), Прош-Прошянц, Насонова и Сухомлин. Ввиду возникших затем военных событий дальнейшее ознакомление агентов… было прервано…».
29 августа группа Анохина на пароходе из Бордо отплыла в Англию, оттуда 12 сентября они также морем прибыли в Швецию и через Финляндию на поезде прибыли, наконец, в Петербург. К этому времени Боевая организация эсеров уже три года как прекратила свое существование, а с началом Первой мировой войны угроза терроризма вообще перестала быть реальной. Большинство русских революционеров-эмигрантов отказались от подрывных действий и вместе с правительством признали немцев общим врагом. Так война поставила точку на туристических поездках царских охранников в заповедные места русских революционеров в Европе[233].
Портной Лейба, ротмистр Ставраки и псовые собаки
Яркие зарисовки из повседневной жизни царских охранников, несших свою службу в царском дворце в Ливадии, во дворцах и поместьях великих князей в Ай-Тодоре, Чаире, Дюльбере, Кореизе, Хараксе и Кичкине, оставил после себя штаб-ротмистр Крымского конного ее величества государыни Александры Федоровны полка Н. Верба (Государственный архив РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 287)[234]. 4-й эскадрон полка под командованием ротмистра Клюгельгена, в котором служил Верба, в 1909 году нес охранную службу в резиденциях великих князей Александра Михайловича (Ай-Тодор), Николая Николаевича (Чаир), Петра Николаевича (Дюльбер) и Георгия Михайловича (Харакс), а к моменту приезда царской семьи в Ливадию занял казармы конвоя.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Повседневная жизнь российских жандармов - Борис Григорьев бесплатно.
Похожие на Повседневная жизнь российских жандармов - Борис Григорьев книги
- Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века - Ольга Елисеева - История
- Мир истории. Начальные века русской истории - Борис Александрович Рыбаков - История
- СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ - ЛЫЗЛОВ ИВАНОВИЧ - История
- Повседневная жизнь Петербурга на рубеже XIX— XX веков; Записки очевидцев - Дмитрий Засосов - История
- От депортации в Вавилон к Первой русской революции. Версия национального развития российской ветви еврейского народа в духовно-политическом контексте Ветхого Завета - Тамара Валентиновна Шустрова - История
- Основания русской истории - Андрей Никитин - История
- Повседневная жизнь старообрядцев - Кирилл Кожурин - История
- Повседневная жизнь древнегреческих женщин в классическую эпоху - Пьер Брюле - История
- Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Хасановна Ибрагимова - История / Культурология / Политика
- Беседы о русской культуре - Юрий Михайлович Лотман - История / Культурология / Литературоведение
