ему печенье.
– Второе? – уточняет он с хитрой улыбкой.
– Последнее.
– И без надежды на большее?
Он так странно строит фразу.
С намеком и вторым дном.
Мне же не мерещится?
Его взгляд заостряется – вот это мне точно не чудится.
Он закидывает печенье в рот и через пару секунд поднимается на ноги. Я снова оказываюсь под прицелом его глубокого взгляда, только теперь он смотрит сверху вниз.
– Можешь выбирать любую комнату и вообще делать в этом доме что угодно. Я хочу, чтобы ты почувствовала себя хозяйкой.
– Это же твоя тихая гавань…
– Она все равно мне не помогала.
Марков разворачивается и уходит. На спинке дивана остается его пиджак, который, я уверена, запомнил запах его мощного тела и аромат туалетной воды.
А что запомнила я?
Я как будто до сих пор нахожусь в дымке-ауре Маркова. Только чувствую не его силу и превосходство, а сумрачное, почти что животное притяжение. Не в том смысле, что я хочу его, но мои мысли крутятся вокруг него – намертво притягиваются к его орбите и вспышками напоминают, что он сказал или какой жест сделал. Как наваждение. Я вообще плохо понимаю, что только что произошло. Ведь ничего, если вдуматься… Пустой разговор и несколько минут наедине. Но лед и правда треснул.
Глава 12
Следующий день оказывается расписан по минутам.
Начинается моя подготовка к роли невесты Маркова. Теплая погода позволяет занять просторную беседку с купольным стеклянным потолком. Она огромная, как теннисный корт, и явно задумывалась как лаунж-зона. Садовая мебель, зона барбекю с отличной кухней и еще один бассейн. Он, кстати, небольшой и настраивает на романтический лад. В таком классно сидеть в обнимку, откинувшись на бортик с мягкими подушками, а не устраивать заплывы на скорость.
– Это сюда, – командует Элина. – Ближе к стене, там есть розетки.
Она отдает приказы грузчиками. Слаженная команда сильных мужчин быстро заполняет беседку техникой. А ее очень много! Первым номером приезжает стилист и устраивает выездную студию. Монтируются зеркала, ставятся экраны, а напольные вешалки стучат по плитке. Я оглядываю немыслимое количество нарядов и чувствую себя так, словно мы готовимся к церемонии Оскара. Следом появляются визажист и фотограф. Потом две женщины в строгих костюмах, напоминающие учительниц частных учебных заведений.
– Они помогут составить легенду так, чтобы она подходила твоему характеру, – произносит Элина. – Заодно проверят твою стрессоустойчивость.
– А этот мужчина? – Я указываю на высокого красавца в поло, который появляется последним.
– Режиссер, – кивает Элина. – Режиссеры всегда одеваются так, словно только что приехали из гольф-клуба.
– А зачем нам режиссер?
– Он будет руководить пробным интервью, чтобы ты поняла внутреннюю кухню и не переживала потом.
– Я все равно буду переживать.
– Это нормально. – Элина примирительно улыбается.
Я оказываюсь в гуще событий. Хотя это больше напоминает конвейер. Выверенный, шумный и очень занимательный, если честно. Меня направляют в импровизированную примерочную, в которую приносят первую партию нарядов. Рядом находится одна из женщин в строгом костюме и постоянно со мной разговаривает. Пока мне показывают платья, она задает вопросы из своей анкеты.
Ее интересует моя биография. Мои любимые книги и блюда, путешествия и даже мои штрафы на госуслугах! Я отвечаю честно, понимая, что это может пригодиться в деле.
– А что делаем с волосами? – раздается голос со спины.
Я разворачиваюсь и вижу, что две девушки из команды визажиста обсуждают мою прическу жестами.
– Спереди попроще, сзади гуляем! – заключает одна из них.
Я смотрю на них с прищуром. Мне нужна расшифровка, что это значит. Но девушки исчезают из моего поля зрения, как будто одного взгляда на меня им достаточно.
– Я не дам ничего отрезать! – я кричу вслед на всякий случай.
– Вы когда-нибудь были в Санкт-Петербурге? – звучит следующий анкетный вопрос.
Нет, это не конвейер.
Это калейдоскоп!
– Вот эти в первую очередь, – замечает стилист и берет вешалки.
Он заходит в примерочную и прикладывает пиджак то к одному платью, то к другому.
– Меня стесняться не надо, – произносит он, когда замечает, что я стою на месте как вкопанная. – Я как врач.
Остальные ушли, а женщина с анкетой напоследок захлопнула шторку примерочной. Но меня не устраивает даже один посторонний человек. И пусть он видел хоть тысячу девушек в нижнем белье.
– Я помогу с молнией, – добавляет он и протягивает мне первое платье. – Видишь, она спрятана вот тут? А попробуй, какая ткань? Сама нежность!
– Я справлюсь с молнией сама.
Нервы шалят, из-за этого голос тоже немного срывается. Это происходит на иррациональном уровне. Я не могу убедить себя успокоиться и быть строже и увереннее. Я бы и рада! Но сама мысль, что мне надо будет раздеться рядом с мужчиной, срывает внутренний предохранитель. Пульс разгоняется помимо моей воли, а воздух кажется пустым. Без кислорода.
– Хорошо, – стилист тянет короткое слово.
Он явно сбит с толку. Но он ничего не добавляет и покидает кабинку вместе с пиджаком, который успел снять с плечиков.
Я выдыхаю полной грудью и переключаюсь на платье. Молния действительно оказывается коварной. Я очень долго копаюсь. Ткань мне кажется вовсе не нежной, а тончайшей! Я боюсь порвать ее и решаю не расправлять все складки, а оставить эту работу стилисту. Главное, накинуть платье на себя.
– Марков! Марков! – раздается издалека.
Именно в этот момент я откидываю ширму. По пространству прокатывается легкое волнение, появление хозяина притягивает к себе всё внимание. Я выхожу из примерочной и любуюсь на профиль стилиста, он смотрит в совсем другую сторону, а не на меня. Тоже выглядывает Маркова.
– О да, – кивает он, замечая меня. – Цвет ваш и стиль тоже.
После моего демарша он переходит на «вы». И ведет себя более сдержанно.
– Только нужно поправить, – добавляет он, но его отвлекает ассистентка.
Я поднимаю глаза и вижу, как к нам приближается Марков. Стас жмет кому-то ладонь, но речь человека явно пропускает мимо ушей. Он глядит прямо на меня, рассеянно кивая собеседнику и не сбавляя шага.
– Здравствуй, – произносит он.
– Здравствуй. – Я зачем-то поправляю бретельки платья, а еще жалею, что не проявила упорство и не привела платье в полный порядок в примерочной, так бы выглядела сейчас на все сто.
– Вот тут вырез сместился… Ой! – неожиданно эмоционально реагирует стилист.
Он застывает вместе с ассистенткой, а на его лице появляется целая буря эмоций. Он морщится, но потом справляется с собой и оставляет на лице только шок. Он даже пытается улыбнуться, чтобы спрятать неловкость. Но мне без того плохо. Я сразу догадываюсь, что произошло. Пусть будут прокляты эти дизайнерские платья! С их вырезами в неожиданных местах!
Я опускаю глаза и вижу, что угадала. Так и есть. Складка платья сползла и оголила мое тело. Мой уродливый шрам на животе…
Я вижу его всего мгновение. Марков делает последний шаг ко мне и накрывает шрам своей ладонью, пряча его от посторонних. Его жест парализует меня.
Я широко распахиваю глаза и наталкиваюсь на его спокойный взгляд. Он смотрит так, словно закутывает в теплое одеяло. Я даже забываю, как дышать. И как беспокоиться. Я чувствую себя как в детстве. Как в те беззаботные и скоротечные времена, когда можно было сложить ладошки над головой и важно сообщить: «Я в домике!»
Марков дает ощущение безопасности. Я не отдергиваю его пальцы, хотя должна была. Я же боюсь чужих взглядов, не то что прикосновений! Хотя он почти не касается. Но все равно… Мои рефлексы ломаются, позволяя ему переходить красную черту.
– Это моя ошибка, – произносит он вполголоса. – Я должен был предупредить команду. Но я не нашел правильных слов.
– Я просто недоглядела. Не заметила разрез…
Я смотрю на его длинные крепкие пальцы, которые до сих пор закрывают мои раны. Через секунду я выныриваю из морока и подхватываю край платья. Тяну его наверх, чтобы прикрыть себя. Марков перебирает пальцами, помогая мне, а потом убирает руку.
– Я переоденусь, – сообщаю стилисту, который отошел в сторону от греха подальше. – Это платье определенно не подходит.
Я ухожу в примерочную и захлопываю шторку. Сердце грохочет, без успокоительного
