Форма входа
Читем онлайн Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (金瓶梅) - Автор неизвестен
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– У Чжи умер, – сказала вошедшая Цзиньлянь, – и ты теперь единственная у меня опора. Во всем на тебя полагаюсь. Не бросай меня как старую головную повязку.
– Ну, что ты зря беспокоишься?
– А вдруг обманешь, тогда как?
– Обману, считай меня вторым У Чжи.
– Ну, хватит болтовней заниматься, – прервала их старуха. – Теперь главное – на рассвете в гроб положить. А что если у следователя подозрение возникнет, а? У них за главного Хэ Девятый. Человек опытный и осторожный. Возьмет да и не даст хоронить.
– А, ерунда! – засмеялся Симэнь. – Я с Хэ сам поговорю. Пусть только попробует против меня пойти!
– Тогда нечего мешкать, сударь, поскорее с ним договаривайтесь, – торопила старуха.
Симэнь Цин оставил старухе серебра на гроб, а сам отправился к Хэ Девятому.
Да,
Коснуться в силах кто светил сиянья?Себя рождает мирозданье.
Если хотите узнать, что сказал Симэнь следователю Хэ и что случилось потом, приходите в другой раз.
Цаплю белую на снеге выдал взмах огромных крыл,Попугай на ветке ивы криком сам себя открыл[3].
ГЛАВА ШЕСТАЯ
СИМЭНЬ ЦИН ПОДКУПАЕТ ХЭ ДЕВЯТОГО.СТАРАЯ ВАН, ПОЙДЯ ЗА ВИНОМ, ПОПАДАЕТ ПОД ПРОЛИВНОЙ ДОЖДЬ.Безумец, коль цветок полюбишь,
С красоткой горестей хлебнешь –
И самого себя погубишь,
И в дом несчастье принесешь.
Не поноси, что заурядно,
Какой в минутных встречах прок?
Пора придет, и беды грянут –
Коварства сводни Ван итог.
Итак, Симэнь отправился к Хэ Девятому, а мы расскажем теперь о старой Ван. Взяла она серебро и пошла за гробом и похоронными принадлежностями[1]. Она купила благовония, свечи, бумажные жертвенные деньги и все необходимое для погребения и, вернувшись домой, посоветовалась с Цзиньлянь. Та зажгла перед покойником жертвенный светильник. В дом стали заходить соседи, чтобы выразить вдове соболезнование. Цзиньлянь прикрывала лицо и делала вид, будто плачет.
– От чего скончался У Старший? – спрашивали входившие.
– Муж жаловался на сильные боли в сердце, – отвечала вдова. – С каждым днем ему становилось все хуже. Видно было, что не жилец. И вот в третью стражу его не стало. Какое горе!
Цзиньлянь громко завопила. Соседи понимали, что со смертью У Чжи не все ладно, но расспрашивать не осмеливались и только утешали хозяйку:
– Умер, ну что ж теперь поделаешь? А живым жить надобно. Не убивайся так, дорогая! Вон на дворе жара какая стоит!
Цзиньлянь сделала вид, что сердечно благодарит их за участие, и соседи разошлись по домам. Старая Ван тем временем распорядилась, чтобы внесли гроб, и вышла встретить старшего следователя Хэ Девятого. Уже было закуплено все, что потребуется дома и при сожжении останков. Из монастыря Воздаяния пригласили двоих монахов отслужить молебен. Прибыли и помощники следователя Хэ.
Но расскажем о нем. Был вечер, когда он не спеша подходил к Лиловокаменной. На углу улицы ему повстречался Симэнь Цин.
– Куда путь держишь? – спросил Симэнь.
– Да вот У Старший, торговец лепешками, умер. Иду в гроб положить.
– Погоди, поговорить надо, – задержал его Симэнь.
Хэ последовал за Симэнем. Они свернули за угол в небольшой кабачок. Когда оба оказались в небольшой комнате наверху, Симэнь обратился к следователю:
– Прошу занять место гостя!
– Посмеет ли слуга занимать место рядом с вашей милостью, сударь?
– Не стесняйся, присаживайся! Прошу тебя.
После взаимных уговоров они, наконец, сели за стол. Симэнь заказал кувшин хорошего вина. Вскоре на столе появились закуски, фрукты, сладости и подогретое вино. Хэ мучили подозрения. «Симэнь Цин никогда раньше меня не угощал, – думал он, – а тут вдруг вино ставит. Должно быть, неспроста».
Они долго сидели, пили вино. Наконец, Симэнь достал из рукава слиток блестящего как снег серебра и положил его перед Хэ.
– Не побрезгуй скромным подношением. Потом еще отблагодарю.
– Что вы, ваша милость! Смею ли я принять серебро! Ведь я вам не оказывал никаких услуг, – сложив на груди руки, отказывался следователь. – Прикажите, что вам угодно, не посмею ослушаться.
– Не отказывайся, друг. Возьми серебро.
– Только скажите, что вам угодно, – просил Хэ.
– Да ничего особенного. Там ты за труды само собой получишь. Об одном прошу, чтобы при положении в гроб У Старшего все обошлось как надо. Без лишних разговоров… Накрой парчовым покровом, и чтоб дело с концом.
– Я-то думал, что-нибудь особенное, – заверил Симэня следователь, – а то пустяки какие. Да разве я могу за это серебро брать!
– Если не возьмешь, значит не хочешь сделать, что прошу.
Хэ Девятый давно побаивался коварного Симэня, который всю управу в своих руках держал, и взял серебряный слиток. Они выпили еще, и Симэнь кликнул полового:
– Подсчитай! Завтра в лавку за деньгами приходи.
Они спустились вниз и вышли из кабачка.
– Смотри, друг, никому не болтай, потом еще награжу, – предупредил следователя Симэнь и удалился.
«Почему он дал мне целых десять лянов? – раздумывал Хэ. – Только за то, чтобы я разрешил положить У Чжи в гроб? Нет, тут что-то не все ладно». У ворот дома У Чжи он встретил своих заждавшихся помощников и старуху Ван.
– От чего умер У Старший? – спросил он помощников.
– Жена говорит, от сердечной боли, – отвечали те.
Следователь отдернул занавеску и вошел в дом.
– Что-то вы поздновато пожаловали, господин Хэ? – спросила старуха. Мы вас прямо заждались. И геомант[2] давно пришел.
– Все дела. Вот и задержался.
Следователь заметил вышедшую к нему Цзиньлянь, одетую в грубое платье бледного цвета, с белой бумагой[3] в волосах. Она притворилась плачущей.
– Не расстраивайтесь, сударыня, – успокаивал ее Хэ, – душа вашего супруга возносится на небеса.
– Не выразить словами моего горя, – вытирая слезы, проговорила Цзиньлянь. – У мужа болело сердце, и вот в несколько дней его не стало. Какой удар!
Следователь оглядел Цзиньлянь и подумал: «Раньше я только слышал про жену У Чжи… Вот, оказывается, какую красавицу он себе взял! Не зря Симэнь Цин десять лянов отвалил!» Когда он подошел к покойнику, геомант уже совершил над усопшим таинства. Хэ снял покров, откинул с лица лоскут белого шелка и, сосредоточившись, стал внимательно всепронзающим взглядом осматривать покойника – его почерневшие ногти, темно-синие губы, пожелтевшее лицо и выпученные глаза. Ему сразу стало ясно, что У Чжи отравлен.
– У него что-то и лицо посинело, и губы закушены… И кровь изо рта… – недоуменно говорили подручные следователя.
– Будет глупости болтать! – оборвал их Хэ. – Вон солнце так и палит. Как тут тленом не тронуться?
И подручные по наущению старой Ван поспешно положили покойника в гроб и навсегда забили гвоздями. Старуха передала следователю связку медяков и попросила разделить их между обоими помощниками.
– Когда вынос? – спросил Хэ.
– Госпожа хотела бы на третий день совершить сожжение за городской стеной, – ответила Ван.
Подручные удалились. В этот вечер Цзиньлянь устроила угощение с вином. На другой день четверо буддийских монахов читали заупокойные молитвы, а рано утром, в пятую стражу третьего дня состоялся вынос. Гроб подняли подручные следователя. Проводить У Чжи вышли кое-кто из соседей. Одетую в траур Цзиньлянь несли в паланкине. Всю дорогу она притворно оплакивала кормильца. На пустыре сожжения усопших гроб с останками У Чжи предали огню, а пепел бросили в пруд. За панихиду и поминки расплачивался Симэнь Цин.
Вернувшись домой, Цзиньлянь поднялась наверх и установила табличку, на которой было написано: «Здесь покоится душа усопшего мужа У Старшего[4]». Перед табличкой была зажжена глазурная лампада, установлен золотой траурный стяг, разложены бумажные медяки, слитки золота и серебра и другие жертвенные предметы.
Старуху Ван вдова отправила домой, а сама в тот же день разделила ложе с Симэнем. Как только они не наслаждались наверху в доме У Чжи! Что там бывало – в чайной! Все украдкой да урывками. Теперь, когда У Чжи не стало, никто больше не мешал им быть вместе всю ночь. Вначале Симэнь Цин еще побаивался соседей. Зайдет, бывало, к старухе, у нее немного посидит. Со смертью У Чжи он брал с собой приближенного слугу и черным ходом проходил прямо к Цзиньлянь. Крепко они привязались к друг другу, прилепились – не разлучишь. Симэнь частенько дня по три, а то и по пять домой не заявлялся, отчего там царил беспорядок и недовольны были все домашние – от мала до велика. Ведь только попади к такой чаровнице в вертеп, себя же погубишь.
О том же поется и в романсе на мотив «Турачьи небеса»[5]:
Рабы всесильного желанья,Соединивши мысль и страсть,Грядущее презрев в лобзаньях,Они не жаждут прозревать.Но, чувств глубоких порожденье,Тоска и боль живут в груди.У и Юэ[6] нет примиренья!От воли Неба не уйти!
Быстро летело время, как челноки сновали дни и луны. И вот прошло больше двух месяцев с того дня, когда Симэнь Цин впервые встретил Пань Цзиньлянь. Близился праздник начала лета[7].
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (金瓶梅) - Автор неизвестен бесплатно.
Похожие на Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (金瓶梅) - Автор неизвестен книги
- Чжуан-цзы Бронислава Виногродского. Книга о знании и власти - Бронислав Виногродский - Древневосточная литература
- Повесть о прекрасной Отикубо - Средневековая литература - Древневосточная литература
- Дополнение к Путешествию на Запад - Юэ Дун - Древневосточная литература
- Повесть о старике Такэтори (Такэтори-моногатари) - Средневековая литература - Древневосточная литература
- Хокку. Японская лирика. Плакучей ивы тень… - Антология - Древневосточная литература / Поэзия
- История анонимного повествователя - Автор Неизвестен - Древневосточная литература
- Самаведа - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература - Древневосточная литература
- Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 3. - Мурасаки Сикибу - Древневосточная литература
- Повесть о Белой змейке - без автора - Древневосточная литература
- Пять поэм - Низами Гянджеви - Древневосточная литература
