Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– То есть ты хочешь сказать, что способ размножения яйцекладущих рептилий, земноводных и птиц в чем-то совершеннее, чем живорождение у млекопитающих?
– Ну, конечно, – с энтузиазмом подхватила Бруня, – именно это я и хочу сказать. – На каком-то этапе своего развития эволюция допустила ошибку. Точно так же, как, например, осталась до обидного не использованной в более поздних видах особенность грызунов в течение всей жизни восстанавливать стершиеся зубы. Представляешь, ходили бы мы и грызли вместо «Орбита» какие-нибудь фирменные деревяшки, а про зубных врачей даже и не вспоминали.
– Погоди, – прервал поток красноречия своей образованной женушки Филипп Индустриевич, – эту тему мы с тобой уже обсуждали, я пытался решить проблему постоянно растущих зубов у человека. Это оказалось принципиально невозможным. Давай лучше вернемся к яйцам.
– Давай, – охотно согласилась Брунхильда. – Тут же масса преимуществ. Загибай пальцы. Во-первых… Ну, ты сам понимаешь, что для меня во-первых. Не надо так мучительно долго вынашивать ребенка, а потом так мучительно больно рожать его… с риском потерять. Что за абсурд выращивать внутри себя существо, превышающее по габаритам внешние двери.
– Как ты цветисто выражаешься, Бруня! – воскликнул Филипп Индустриевич, наливая себе новую чашку чая.
– А ведь так и получается. Это все равно что строить в стеклянной бутылке корабли, реально предназначенные для спуска на воду.
– Хорошо. Ну а что во-вторых?
– Во-вторых, высиживать детенышей сможет не только мать, но и отец, и даже старшие братья и сестры, строго говоря, даже наемные работники. Это же очень удобно.
– На самом деле никто не будет высиживать. Наверняка понастроют инкубаторов вместо роддомов – и порядок. Мы же с тобой живем в век развитой технологии.
– Не согласна! – спорила Бруня. – Инкубаторские – это как детсадовские, а материнское или отцовское тепло, наверняка будет иметь особый смысл, особую энергетику, как сейчас модно говорить.
– Возможно, ты и права, – сдался Мозжечков. – Ну а еще есть преимущества?
– Да полно! – Бруня уже не могла остановиться, до того ей нравилась собственная идея. – Третье из главных достоинств метода – сокращение сроков вызревания плода.
– А разве это плюс? И так земля перенаселена.
– Ничего подобного! В развитых странах есть проблема с продолжением рода, а рано или поздно все страны станут развитыми. Там же, где до сих пор рожают слишком много, можно пока и не вводить новый метод. Наверняка он будет поначалу дорогим.
– Логично рассуждаешь.
– Еще как! А к тому же рождаемость связана не столько со сроками беременности, сколько с общей культурой. Разумное сочетание легких способов вынашивания с применением противозачаточных средств приведет к настоящей гармонии в обществе.
– Слушай! – восхитился Филипп Индустриевич. – Как ты красиво говоришь! Словно репетировала заранее.
– Просто я очень много об этом думала, когда не спалось ночами, – потупилась Брунхильда. – А вообще, считай, что я уже готовлю твою нобелевскую речь.
– Спасибо, Бруничка!
Так на полушуточной ноте и закончился тогда этот разговор. Но уже утром Филипп Индустриечвич понял, что все более, чем серьезно. Задача была решаемой, однозначно решаемой. И безусловно нужной. С зубами грызунов – там все разбивалось об уникальность их свойства. Аналогия с регенерацией волос и кожных тканей или хвостов у ящериц не выдерживала никакой критики. Постоянно растущие зубы ну никак не вписывались в структуру человеческого организма. А вот плод в виде яйца – это древнейшая основа жизни, переходящая из вида в вид, из рода в род, из класса в класс… Это уже серьезно.
Мозжечков по-настоящему заболел новой темой.
Месяца два понадобилось ему на детальное изучение теории. До поры он посвящал Бруню в свои умопомрачительные открытия, но потом жена устала от повторов и решила, что никогда не дождется практических результатов.
Она ему так и сказала однажды:
– Я понимаю, что ты решишь нашу проблему рано или поздно, но я к тому времени состарюсь и уже не смогу забеременеть. А обычным способом, ты же помнишь, врачи запретили мне рожать.
– Помню, – сказал Мозжечков, нахмурившись, – но не разделяю твоего пессимизма. Я уже подошел вплотную к первому эксперименту. Мне только не хватает денег на биоматериал.
– Какой еще биоматериал? – растерялась Бруня.
– Ну, на подопытных животных?
– А что, сразу на мне попробовать нельзя?
– С ума сошла! Тебе что, жить надоело?
– А это так опасно?
– Все новое опасно, – назидательно пояснил Филипп Индустриевич.
– И на ком же ты собираешься пробовать?
– Еще не решил. Вообще… На кого денег хватит. Обезьян мне точно не раздобыть.
– А этот, мой любимый султанат Бруней не выделит нам гранта?
– Нет, у них какие-то серьезные проблемы. Боюсь, мне придется потратить свои деньги.
– Что?!! – возопила Бруня. – А они у тебя есть?
Да, тут Филипп Индустриевич допустил роковую ошибку, положившую начало серьезным разногласиям в их семье.
– Да какие это деньги? – попытался отрулить он назад. – Вот пойду в выходной на Пёсий рынок и куплю пару хомячков, ну, ради этого не поужинаю разок, другой…
– Знаю, я тебя, ты купишь каких-нибудь занзибарских хомячков по сто долларов за штуку, и потратишь на них деньги, которые втайне копил мне на подарок к Новому году, а для себя будешь оправдываться, тем, что, как только получишь «нобелевку», так сразу купишь мне все, что я пожелаю…
– Бруня, ну, Бруня… Ну, что ты говоришь такое?.. – причитал Филипп Индустриевич, но все было втуне в тот печальный вечер. Они легли спать в разных комнатах. Мозжечков работал до глубокой ночи и уснул в кресле.
Однако хомячков в выходной он купил, и уже через неделю самочка снесла шесть яиц.
Разумеется, в тот же вечер у супруг Мозжечковых состоялся праздник примирения, они даже шампанского перед сном выпили, купленного на заначку, которую вытащила откуда-то суровая Брунхильда, ставшая враз доброй и ласковой.
Но радость была недолгой.
Яйца хомяков беленькие, чуть крапчатые, походили на воробьиные, но ни один детеныш из них не вывелся. Грызуны не имели инстинкта высиживания и предпочли съесть легкую добычу.
Мозжечков погрузился в пучину новых сомнений, Брунхильда вновь перестала замечать его, а примерно через пару недель в доме появились кошки. Великому физиологу потребовались данные сравнительного анализа. Кошки яиц своих тоже не высиживали, но относились к ним уже более уважительно, и забрезжила надежда.
Впрочем, хомяков Филипп Индустриевич на улицу не выбрасывал. (Все-таки не мыши, а мышей он, кстати, люто ненавидел вместе с женой). И стоило немалых трудов объяснить злобному коту Василию, что хомяк Петя – это не его завтрак, а самодостаточная свободная личность и субъект эксперимента.
Меж тем научное исследование двигалось вперед семимильными шагами и примерно к новому году оно свершилось. У старой сибирской кошки Мурки, наконец вылупился из яйца первенец – дивный пушистый котеночек. Назвали его Крылатиком – ведь появился на свет как птенчик, хотя никаких крылышек, конечно же, не имел. Здоровье у экспериментального первенца было вполне нормальным. Мозжечков успел составить полное описание особи, но потом котенок бесследно исчез, внаглую покинув дом своего прародителя.
Впрочем, в этот момент Бруня все равно была в восторге. У нее замаячила серьезная надежда на собственное потомство, и она с юношеской страстью влюбилась в своего безумного мужа.
Этот бурный роман длился и на сей раз недолго, потому что Филипп Индустриевич с особым цинизмом объяснил жене, что рождение котенка из яйцеплода – это лишь первый этап серьезной работы. А дальше он, к сожалению, совершенно не представляет себе, как вводить в организм человека необходимое количество извести для образования скорлупы. Кошачий организм, закаленный на городских помойках, легко воспринимал любую дрянь – от кирпичной крошки до тяжелых металлов, человеческий же отторгал все это, и вместо яиц, во чреве матери должно было появиться все то же тоскливое недоразвитое существо в оболочке плаценты, норовящее сбросить ее при первых же схватках…
Началась затяжная серия экспериментов, посвященных поиску оптимального для человека материала скорлупы. Мозжечков бредил по ночам сложными терминами из органической химии, кристаллографии и технологии композитных материалов. Брунхильда безумно устала от всего этого и подумывала уже не только о любовнике, но и об уходе из дома просто в никуда.
Решение проблемы, как всегда, пришло к супругам за вечерним чаем.
– А почему ты уперся в скорлупу? – простодушно спросила Бруня. – Ведь есть же в природе и кожистые яйца.
– Они свойственны более примитивным формам жиз… – автоматически начал отвечать Мозжечков. Но осекся, поняв, что его жена интуитивно права.
- Народ - Терри Пратчетт - Юмористическая фантастика
- Равнение на… витамины! - Ант Скаландис - Юмористическая фантастика
- Ангел в метро - Ант Скаландис - Юмористическая фантастика
- Монстрячий взвод - Терри Пратчетт - Юмористическая фантастика
- Леди-самозванка в Драконьей Академии Магии (СИ) - Лунёва Мария - Юмористическая фантастика
- Стража! Стража! (пер. С. Жужунавы под ред. А.Жикаренцева) - Terry Pratchett - Юмористическая фантастика
- Мерзавцы. Обучение и практика [СИ] - Екатерина Богданова - Юмористическая фантастика
- Собака снова человек! - Сергей Платов - Юмористическая фантастика
- Логика Разрушения - Михаил Орикс - LitRPG / Периодические издания / Юмористическая фантастика
- Клыки на погонах - Владимир Михальчук - Юмористическая фантастика