Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Катеринке вовсе не стало хуже, как опасался дядя Миша. Должно быть, мазь оказалась здорово целебной, потому что вечером Катеринка, опираясь на палку, ковыляла уже сама, нянчилась с мараленком и приставала к нам, как его назвать. Пашка предложил назвать Найденышем, но Геннадий сказал, что это самка и мужское имя не годится.
— Ну, тогда пусть… пусть тогда будет Найда! — сказала Катеринка.
Найда так Найда! Нам было не до этого, потому что мы были озабочены одним: как бы наши пленники не сбежали.
Они сели в сторонке, подальше от нас, всухомятку съели свое мясо и, отказавшись от чая, который предложил дядя Миша, улеглись спать. Но эта хитрая уловка не могла нас обмануть. Мы с Генькой решили спать поочередно и караулить. Дядя Миша, заметив, что я не собираюсь ложиться, спросил, в чем дело. Я тихонько рассказал о наших подозрениях и решении сторожить браконьеров, не спуская с них глаз.
— А-а! — улыбнулся дядя Миша. — Что ж вы меня в заговор не посвятили? Давай так: сначала я посторожу, потом ты. А пока иди спать, ты и так клюешь носом.
Спать мне, правда, хотелось нестерпимо, и я сразу же заснул, хотя меня и мучило предчувствие, что это добром не кончится.
МИРНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ
Так и случилось.
Я проснулся на заре, словно от толчка, и первое, что увидел, была синяя рубаха убегавшего Васьки. Оглянувшись, он заметил, что я смотрю на него, погрозил кулаком и скрылся за деревьями. Я закричал, все вскочили, но было уже поздно пускаться в погоню. А хромой бежать и не думал: он проснулся, когда я поднял кряк.
Мы ужасно расстроились, а дядя Миша только посмеивался: он совсем не собирался стеречь Ваську.
Часам к четырем мы вышли на Колтубовскую дорогу, а там оказалось рукой подать до нашей деревни.
Ребята увидели нас еще на выгоне и встретили за околицей молча, как почетный караул. Караул немедленно сомкнулся вокруг нас тесным кольцом, и так мы торжественно прошествовали к кузнице, где Иван Потапович проверял отремонтированную лобогрейку.
— А, путешественники прибыли? — сказал он, увидя нас и здороваясь с дядей Мишей. — Ну как? Все в порядке?.. А Федосьина гостя-то по дороге, что ли, подобрали? На подмогу?
Дядя Миша коротко рассказал, как и почему мы задержали хромого.
— Вон оно что! — нахмурился Иван Потапович. — Как же это ты, гражданин хороший? А?
Но тут в круг ворвалась тетка Федосья, Васькина мать; должно быть, Васька все ей рассказал, и она прибежала на выручку.
— Ты куда глядишь, Иван Потапович? Человек в гости приехал, а над ним каждые-всякие изгаляться будут?.. А ты кто такой? — накинулась она на дядю Мишу. — По какому такому праву власть из себя строишь? Видали мы и таких и этаких… Пошли домой, Сидор! Нечего с ними тут растабарывать…
— Ты, Федосья, не шуми, а разберись сначала. Приехал твой Сидор в гости, мы не против — гостюй! А почто он в тайгу пошел?
— А кто ему закажет? Что он — не человек, как другие?
— Человек — когда он к делу приставлен и им занимается, а ежели нет, тогда он не человек, а так, шалтай-болтай… Ты знаешь, что он против закона зверя бил и мало тайгу не поджег?.. Да коли бы не они, — кивнул Иван Потапович на нас, — пал уже до деревни бы дошел. Ветер-то с той стороны тянет, а кругом такая сушь, что твой порох… Вот что твой гостенёк мог наделать! Нам такие гости не с руки, и серчай не серчай, а мы представим его в сельсовет — пусть там сами глядят что и как.
Федосья хотела было еще что-то говорить, но, увидев суровые лица окружающих, смолчала и, поджав губы, отошла. Хромой сидел на пеньке и безучастно смотрел куда-то в сторону, словно все происходящее нисколько его не касалось.
— Геннадий, — сказал Иван Потапович, — слетай, скажи, чтобы запрягли Касатку… И тебе, Михал Александрыч, придется съездить со мной, потому ты главный свидетель.
— Хорошо, вот только умоюсь, — ответил дядя Миша.
…Марья Осиповна перепугалась, увидев Катеринкины забинтованные ноги, но дядя Миша уверил ее, что ничего опасного нет, да и Катеринка держалась таким молодцом, так весело рассказала про пожар и как она его тушила, а теперь ей нисколечко не больно, что мать успокоилась.
Найда совсем ослабела от голода и оттого, что все время лежала связанная. Катеринка хотела напоить ее молоком, но Найда не умела пить из миски. Я вспомнил, что у нас есть соска, которая надевается на бутылку, и помчался домой.
Мать и Соня обрадовались так, будто меня не было целый год, и начали про все расспрашивать, но я сказал, что мне некогда, схватил соску и убежал.
Найда уже стояла, однако была так слаба, что ее все время качало и ноги у нее разъезжались. Катеринка налила в бутылку молока и всунула соску в рот теленку. Найда мотала головой и пятилась, но, почувствовав молоко, зачмокала, начала сосать.
Она так уморительно перебирала от нетерпения ножками и вертела кисточкой, которая у нее вместо хвоста, что все засмеялись.
— Будет, опоишь, — сказала Марья Осиповна и отобрала бутылку, когда та наполовину опустела.
Тут подъехал Иван Потапович и вместе с дядей Мишей увез хромого в Колтубы.
Вернулись они еще засветло.
— Ну как? Что с ним сделают? — обступили мы их.
— Что сделают? Отправят в аймак, а там рассудят.
Мы разошлись по домам, но дома не сиделось: мы так привыкли все время быть вместе, что после ужина опять пришли в Катеринкину избу. Собралась чуть не вся деревня: всем ведь было интересно узнать про наше путешествие. Мы наперебой рассказывали обо всем сразу, и, конечно, не столько рассказывали, сколько мешали друг другу.
— Погодите, — сказал Иван Потапович. — Что вы все трещите как сороки? Давайте по одному…
Рассказывать в одиночку оказалось очень трудно, и у нас ничего не вышло.
— Ну, вы, я вижу, рассказчики аховые… Ты б, Михал Александрыч, сам, что ли… ну, вроде доклада или беседы. Народ очень даже интересуется, какие есть камни и какая от них польза.
— Пожалуйста, — сказал дядя Миша, — ничего не имею против. Закончу обработку материалов, и перед отъездом побеседуем. Только… — Он наклонился к уху Ивана Потаповича, что-то пошептал ему, и тот кивнул головой. — Только сделаем так: сначала один из участников сделает доклад о походе — должны же мы отчитаться, правда? — а потом дополню я. Согласны?
Я думал, что доклад будет делать Генька, но дядя Миша решил иначе:
— Я полагаю, такой доклад должен прочитать секретарь нашей экспедиции Николай Березин. Геннадий Фролов подготовит коллекцию собранных образцов, а Павел Долгих начертит карту обследованного района…
Катеринку не нагрузили ничем, потому что она еще была больна.
Дядя Миша, чтобы я не путал и не заикался — кому охота это слушать! — посоветовал мне написать доклад, и я целый день напролет просидел за столом, а потом показал дяде Мише. Он сказал, что написано прилично, у меня, кажется, есть литературные задатки.
Вечер прошел торжественно. Пашка повесил на стену свою карту, а дядя Миша сказал вступительное слово.
— Больше чем двести лет тому назад сын холмогорского крестьянина гениальный ученый Михаил Ломоносов бросил призыв: «Пойдем ныне по своему отечеству, станем осматривать положение мест и разделим к произведению руд способные от неспособных… Дорога будет не скучна, в которой хотя и не везде сокровища нас встречать станут, однако везде увидим минералы, в обществе потребные…»
Только через двести лет народ услышал призыв своего великого соотечественника и последовал ему. Это стало возможным потому, что народ стал хозяином своей судьбы и своей земли. Как рачительный хозяин, он изучает свое хозяйство и год от году становится богаче и сильнее. И у вас в Тыже сделан первый, пусть небольшой, но очень важный шаг…
Я прочитал свой доклад; он всем понравился, и мне хлопали, как настоящему докладчику. Потом Генька внес и расставил коллекцию, а дядя Миша долго рассказывал, что находится в наших горах и какая может быть польза от разных минералов.
А на следующий день дядя Миша уехал — по его расчетам, товарищи его уже должны были добраться до аймака. Повез дядю Мишу мой отец, у которого были свои дела в аймаке. Еще на зорьке мы собрались к Катеринкиной избе. Вещи дяди Миши сложили на подводу, он попрощался с Марьей Осиповной и Иваном Потаповичем.
— Вы поезжайте, Иван Степанович, а мы с ребятами пройдем пешком, — сказал дядя Миша.
Мы проводили его до самых Колтубов.
Невеселая это была прогулка. Конечно, дядя Миша не мог остаться с нами навсегда, мы это хорошо понимали, но расставаться было очень грустно. Тут хочешь не хочешь, а повесишь нос и начнешь вздыхать! Дяде Мише, должно быть, надоели наши унылые вздохи:
— Вы что, граждане, хоронить меня идете, что ли? Почему такие постные физиономии?
Я объяснил начистоту все, что думал, и ребята сказали, что правильно, они тоже так думают.
- Рецепт волшебного дня - Мария Бершадская - Детская проза
- Девочка в бурном море. Часть 1. Антошка - Зоя Воскресенская - Детская проза
- Дом П - Юлия Кузнецова - Детская проза
- Муха с капризами (с илл.) - Ян Грабовский - Детская проза
- Мадикен - Астрид Линдгрен - Детская проза
- Я всего лишь собака - Ютта Рихтер - Детская проза
- Айпад (детская волшебная повесть) - Алексей Лукшин - Детская проза
- Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона [Рисунки Г. Калиновского] - Валентин Катаев - Детская проза
- Неистовый Пашка - Анатолий Мошковский - Детская проза
- Новые рассказы про Франца и школу - Кристине Нёстлингер - Детская проза