Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я долго? – коротко спросила Янина, вдыхая теплый, любимый с детства аромат.
– С полчаса, наверно, – Хильда опасливо оглянулась, словно хотела удостовериться, что в комнате никого нет, и низко наклонилась над хозяйкой. – Мадам, а мы долго здесь будем?
Янина пожала плечами.
– Откуда я знаю? Пока все не решат, что опасность миновала. Одним нам с тобой отсюда всё равно не выбраться.
– То-то и оно, – вздохнула Хильда. – Нехорошее это место, мадам. Злое тут всё, темное. И церковь заперта…
– Нас здесь приютили, не нам сетовать на здешние порядки, – строго напомнила Янина.
Хильда снова испуганно оглянулась.
– И мне всё кажется, ходит тут кто-то. Прямо вот в комнате кто-то сейчас дышит… и слушает.
– Ну что за глупости, право!
– А знаете, мадам, когда я поднос-то на столе увидела, прямо над ним в темноте будто глаза блеснули. Как у кошки. Одни глаза, а человека – нету.
– Какая же ты фантазерка, Хильда! Это был просто отблеск… чего-то. А если слуги здесь и вправду так вымуштрованы, что их и не видно и не слышно, я, пожалуй, поинтересуюсь у графа, как в его семье этого добились. Мне бы тоже не помешало…
Хильда посмотрела на хозяйку с упреком, и Янина рассмеялась, но смех ее перебил приступ кашля. Отдышавшись, она протянула руку и на миг стиснула крепкие крупные пальцы служанки.
– Не бойся, Хильда. Неужели ты думаешь, что его сиятельство способен втянуть нас во что-то опасное?
Хильда подумала и решительно кивнула.
– Способен, мадам. Улыбка у него…
– Ну хватит! Помоги мне привести себя в порядок. Я собираюсь вниз, – она встала с кровати. – И Хильда… Ты ведь наверняка не забыла сунуть в мой саквояж свой драгоценный крест? – могучее серебряное распятье было единственным достоянием Хильды (кстати, стоившим немало, хотя бы по весу), и при переездах она всегда находила возможность пристроить его для надежности в вещи хозяйки. – И чего же ты в таком случае боишься? Хватит об этом. Достань мне… Нет, сначала узнай, как тут принять ванну?
– Как же я узнаю? – Хильда жалобно посмотрела на хозяйку.
– Графа спроси, – Янина пожала плечами. – Он же сам сказал. Или пойди разыщи его горничную, может быть, она знает, как тут и что.
Хильда подошла к двери, робко приоткрыла ее.
– Она же по-нашему не говорит, – вспомнила Хильда. Очевидно было, что ей совсем не хочется отправляться на экскурсию по темному замку одной.
– Объяснишься жестами. У графа вы с ней беседовали, как две старые подружки!
– Так то про кухню…
– Не вижу разницы. Ты хочешь, чтобы я сама?..
– Уже иду, – покорно прошептала Хильда.
– А может быть, – глаза Янины озорно сверкнули, – просто встать в коридоре и крикнуть погромче, что нам нужно? И нам сразу же всё сделают?
* * *Утром, когда солнце заглядывало в узкие окна и взблескивало на краях и завитушках явно очень старой золотой посуды, замок уже не казался таким зловещим, как накануне.
Вчерашний ужин прошел в мутном тумане усталости и борьбе со сном, и все разошлись по своим комнатам, едва не падая на ходу. Новый день Янина начала с веселого смеха: впервые оглядев балдахин над кроватью, она обнаружила, что пышность его кистей обеспечивают фестоны пыли. Толстые слои мягкой пушистой субстанции (в глубине, впрочем, дошедшей до плотности штукатурки) лежали в складках плотной ткани и в резных орнаментах на спинках кровати. Замок, может быть, и поддерживался в жилом состоянии, но скромная прислуга явно не ставила своей задачей следить за всеми его помещениями и не рассчитывала на внезапный приезд многочисленных гостей. Янина позвала Хильду и молча ткнула пальцем в пухлую кисть. С кисти свалился серый комок, словно снег с рябиновой ветви. Румяное лицо Хильды вытянулось.
– Занятие у тебя есть, бояться будет некогда, – удовлетворенно объявила Янина. – И помнишь, что сказал граф о летучих мышах? Если найдутся – не убивай, а положи куда-нибудь в темное место. Это уникальная колония вампиров.
Хильда посмотрела на нее с укором и перекрестилась.
За завтраком Янина с любопытством осматривала залу, пользуясь преимуществом солнечного света, и сама себе удивлялась: только ее вчерашней слабостью можно было объяснить то жуткое впечатление, которое произвел на нее вытканный на атласе стен тотентанц. В нынешнем ее настроении танцующие скелеты казались ей вовсе не страшными, а чуть ли не трогательными, и Янине даже пришло в голову, что она могла бы часами изучать всё многообразие танцевальных па, а может быть, и попытаться воспроизвести их… Жаль, что в зале не было зеркала – пока что ей не попалось в замке ни одного, ни в комнате, ни в купальне, ни где-либо по пути. Оставалось пользоваться маленьким карманным зеркальцем из ее несессера.
Черная скатерть словно бы втянула растопыренные когти и спрятала клыки где-то в затейливом узоре фантастической глади, и по аспидной черноте атласа гулял теплый солнечный свет. Все ее спутники увлеченно делились впечатлениями, Фрэнки старательно копировал в альбом позы скелетов, граф, как обычно, остроумно-уклончиво отвечал на вопросы, сидя во главе стола спиной к камину, но так и не заняв высокое кресло.
С противоположной камину стороны залы, над входом, висела большая картина, изображавшая, как нетрудно было догадаться, сцену предательства Иуды. Петр стоял с обнаженным мечом, Иисус удерживал его за руку, на клинке и на плече потрясенного нападением юноши густо алели со вкусом выписанные потеки крови, резко выделяясь среди темных тонов ночной сцены. Кровь получилась у художника очень правдоподобно.
Воротничок Дьюера тоже был испачкан кровью – он уже испытал на себе неудобство отсутствия зеркала при бритье, и доктор, бросив взгляд на шею британца, пообещал одолжить ему свое. Арпад делился со всеми подряд своими планами по исследованию замка, мать вяло одергивала его.
После завтрака Янина подошла к камину, чтобы внимательно рассмотреть при дневном свете герб, но по-прежнему сидевший во главе стола фон Кларен поймал ее за руку. Янина с улыбкой посмотрела на него.
– Уже не носите перевязь?
– Не вижу необходимости. Бедняга Шнайдер, превратить мой замок в лазарет ему не удастся, – граф сжал ее пальцы здоровой рукой и накрыл сверху больной, показывая, что может двигать ею почти свободно.
Янина оглянулась: остальные покинули залу, Дьюер задержался на пороге, глядя на актрису, но промолчал и тоже ушел, придержав дверь, так как в столовую робко заглянула Ильдико, проверяя, можно ли убирать со стола, и тихо удалилась, не решаясь мешать хозяину.
– Ему не удастся, – твердо повторила Янина и строго посмотрела на графа сверху вниз: – Я прекрасно знаю, что…
– Это ваша жизнь и вы вправе распоряжаться ею, как пожелаете, – дернул здоровым плечом фон Кларен: – И вы ведь не откажете мне в прогулке по замковой стене? Поверьте, вид оттуда стоит того.
– Буду счастлива, – ответила Янина.
Тихое звяканье заставило ее обернуться, и она прерывисто вздохнула: посуда на ее глазах перемещалась по столу, то исчезая из виду, то снова появляясь на подносах.
– Невтерпеж им, – вздохнул граф. – Совсем распустились без пригляда.
– У меня уже было такое ощущение, – завороженно продолжала наблюдать за самостоятельной жизнью посуды Янина: – Как в сказке. Они, что, живые – мебель, посуда, весь замок?
– Нет, разумеется. Всё гораздо прозаичнее. Прислуга здесь невидима. Пойдемте, впрочем. Ильдико ждет приятный сюрприз: она до сих пор убеждена, что всё хозяйство будет на ней. Она раньше не бывала в замке, – граф поднялся со стула.
Янина взглянула вверх на герб Кёдолаи и с удивлением обнаружила, что меч на нем тоже был расколот – в том же месте, что и на кресле. Это было явно неслучайно, но когда Янина спросила графа, он только пренебрежительно отмахнулся.
– Какая-нибудь семейная легенда. Не помню. По правде говоря, я еще в детстве так наслушался этих кровавых историй – а их набралось за десяток веков на многотомное сочинение – что сейчас мне от них дурно становится.
– Завидую вам, – призналась Янина: – Иметь такую историческую память…
– Тут нечему завидовать, – граф стал обходить стол по странной дуге, очевидно, стараясь не налететь на невидимую прислугу.
Янина осторожно пошла за ним, ступая по возможности след в след.
* * *Граф не солгал: зрелище стоило долгой прогулки по периметру стен, где по углам у изящных сторожевых башенок были устроены маленькие обзорные площадки, а у выходов из замковых зданий возвышались колоссальные фигуры рыцарей, сурово обозревающих окрестности. Фон Кларен, кутаясь в пальто с меховым воротником, повел Янину к самой удобной точке в изгибе южной стены, и та ахнула от восторга, сразу оценив великолепный вид на Эштехедь. Отсюда почти не видно было разрушений, причиненных селем и прусскими солдатами. Вернее, они не бросались в глаза, и Янина благоразумно старалась не приглядываться и не выяснять, почему нижний уровень кажется сплошным черным пятном. День был пасмурный и тихий, две вершины горы надежно защищали замок от ветра, и весь город лежал перед ней, как на ладони (насчет вырубки осин на верхнем синте духи покойных Кёдолаи были совершенно правы). Особенно хорошо просматривались тонкие шпили городских церквей и грандиозная Коломба, высившаяся рядом со старинным зданием ратуши.
- Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник) - Елена Арсеньева - Ужасы и Мистика
- Английский язык со Стивеном Кингом "Земляничная весна" - Stephen King - Ужасы и Мистика
- Демон плюс - Георгий Зотов - Ужасы и Мистика
- Судьба вампира - Дэннис Крик - Ужасы и Мистика
- Руки, полные пепла - Мэй - Городская фантастика / Ужасы и Мистика
- Песнь Кали - Дэн Симмонс - Ужасы и Мистика
- Рукопись из Тибета - Валерий Ковалёв - Ужасы и Мистика
- Штамм Закат - Чак Хоган - Ужасы и Мистика
- Кошачий крик - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Йети - Жан Гросс-Толстиков - Ужасы и Мистика