Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кейти! Ты где? Я же волнуюсь.
– Пришлось срочно бежать на рейс. Не было времени…
– Ты что – уже в Хитроу?
– Нет. Выслушай меня, Эд, – ответила она, взявшись рукой за лоб. – Я там подумала и все же решила ехать дальше.
– Где ты сейчас?
– На Мауи.
– Мауи! Да что ж такое творится-то?!
– Мне показалось, что было бы ошибкой все бросить.
– Ну нельзя же улетать Бог знает куда, никого не предупредив! Это же просто неразумно! Ты ведешь себя, как Миа.
Она понимала, что это сравнение должно было прозвучать порицанием, однако втайне ей стало от него даже приятно. Свободной рукой она сняла ботинки с носками и поставила босые ноги на деревянный пол гостиничного номера. Он оказался приятно прохладным.
– Подобные решения следует принимать сообща, – продолжал он. – Надо было поговорить со мной.
– Прости. Ты прав. И мне не нравится наша разлука, правда. Просто я вдруг поняла, насколько мне необходимо это сделать.
– Несколько часов назад ты звонила сообщить, что возвращаешься домой. А теперь вдруг звонишь с Мауи, и все продолжается. Честно говоря, я уже начинаю сомневаться, все ли у тебя в порядке с головой.
– Что ты имеешь в виду?
– Та Кейти, которую я знал, была решительной, но разумной.
– Она такая и есть. Но еще она только что потеряла сестру, и, учитывая это, следовало бы делать определенные поправки.
– Я не хочу с тобой препираться, Кейти.
– Так дай же мне почувствовать, что ты меня поддерживаешь.
– Я поддерживаю все твои поступки. Просто я не могу согласиться с тем, что тебе сейчас самое время путешествовать в одиночестве. И меня тревожит, что ты гоняешься за призраком.
– А меня тревожит, – парировала она, – что возвращение домой сейчас можно было бы расценить как предательство по отношению к Миа.
Воцарилось напряженное молчание. Она вертела на пальце обручальное кольцо, бриллиант искрился на солнечном свете.
– Сегодня были готовы наши приглашения, – сказал Эд.
Кейти заказывала их в компании, предложившей лазерную обработку краев в виде цветов. Она не думала, что их пришлют так скоро.
– А через четыре месяца – свадьба, – добавил он.
– Помню.
– Ты к этому времени вернешься?
– Разумеется.
– Потому что… – его тон потеплел, – в противном случае я не знаю, что делать с сотней подсвечников от Кэт Кидстон.
Она улыбнулась:
– Я вернусь.
Отложив в сторону телефон, Кейти прилегла на ярко-зеленую простыню с дневником Миа в руках. Несмотря на тревогу Эда, она впервые с момента своего отъезда из Англии почувствовала ясность ума.
Она раскрыла дневник на странице с адресом Мика и провела пальцем по незнакомым словам. Странно подумать, что ее отец живет где-то поблизости. Она представила себе большой современный дом, мужчину с сединой в волосах, гардероб с элегантными костюмами.
В детстве Кейти с Миа иногда вполголоса говорили об отце, когда гасили свет. Свесив голову со своего верхнего яруса, Миа заглядывала за полог «ложа принцессы» и спрашивала:
– А какой он, наш папа?
Кейти считала, что поступает мудро, придумывая в ответ всякие абстрактные сравнения, которые надолго озадачивали Миу:
– Он как Моби Дик.
Или:
– Он напоминает песни из маминого альбома Дэвида Боуи.
И если Миа начинала допытываться, что имелось в виду, Кейти в ответ пожимала плечами и советовала ей либо прочесть книгу, либо послушать пластинку.
Истинной причиной, по которой она отказывалась давать ответ, являлось то, что она и сама не знала, каким был их отец. Ее воспоминания походили на фрагменты двух разных картинок-головоломок, которые никак не складывались. Кое-что она помнила довольно отчетливо: например, эпизод на старой кухне в Северном Лондоне, где выложенный красной плиткой пол казался ледяным даже летом. Кейти уже отправили спать, но она спустилась вниз попросить стакан молока. Не застав родителей в гостиной, она направилась на кухню, откуда доносилась музыка. Отец под мамин громкий смех кружил маму в танце. Кейти несколько мгновений наблюдала за происходящим – ей бросился в глаза блеск золотых часов отца, выглядывавших из-под манжеты рубашки, она уловила витавшую в воздухе смесь запаха лосьона после бритья с ароматом виски и обратила внимание на выбившиеся из черепаховой заколки мамины волосы. Заметив Кейти, отец перестал танцевать. Она испугалась, что ее начнут отчитывать за то, что она не спит, и принялась зевать. Но отец взял ее за руку и закружил в танце так же, как маму. Кейти, подражая маме, стала смеяться, открыв рот и запрокидывая голову.
Были, правда, и другие воспоминания, делиться которыми она благоразумно воздерживалась: например, о том, как в возрасте двух лет Миа наложили семь швов в области правого виска. Кейти с мамой были на балете, и в антракте, когда Кейти радостно выделывала пируэты в буфете, из динамика неожиданно прозвучало мамино имя.
– Грейс Грин? – осведомился стоявший внизу за стойкой администратор. – Звонит ваш супруг.
Кейти видела, как побледнело мамино лицо и страшно округлились глаза, когда она стояла с прижатой к уху телефонной трубкой.
Последовавшие события того вечера вспоминались ей потом в виде отдельных фрагментов, словно иллюстрации в книжках комиксов. Она запомнила поездку в такси в темноте, стойку в приемном покое больницы, через которую ей не удавалось заглянуть, даже когда она приподнималась на цыпочки, свою сестру, лежавшую на кровати с блестящими металлическими боковинами, маму, сжимавшую бледными руками свою сумочку во время их разговора с отцом.
Он сказал, что Миа, поскользнувшись на площадке, упала с лестницы, однако всплывшие позже детали указывали на совершенно иные события. Одна из медсестер обмолвилась о мотоцикле, а сосед, назвав имя отца, употребил слово «безответственный».
Вернувшись из больницы на следующий день, они увидели, что ни отца, ни его вещей дома нет. Однако этим дело не закончилось. Со временем мама становилась все более безжизненной и безучастной, а по вечерам, когда она принимала ванну, Кейти слышала доносившиеся сквозь шум воды рыдания.
Даже будучи ребенком, Кейти понимала, что произошедший с Миа несчастный случай и уход отца как-то взаимосвязаны. Она помнила, как, оказавшись в дверях маминой спальни и наблюдая за тем, как Грейс тщательно маскирует темные круги под глазами, спросила:
– А папа ушел из-за Миа?
Выронив золотистую баночку с маскирующим кремом, мать в три шага очутилась возле нее, схватила за плечо и шлепнула по попе. Три месяца спустя они с упакованными в коробки вещами садились на автобус до Корнуолла.
Сейчас, листая страницы дневника, она отметила появившееся у нее тревожное чувство, что та встреча с Миком каким-то образом сказалась на дальнейшем путешествии Миа. Лежа на кровати, она продолжала читать – быстро, но внимательно. Она не заметила появления в своем гостиничном номере еще двух постояльцев и не слышала, как по окну забарабанил тропический дождь. Она была поглощена чтением все новых страниц дневника, на которых Миа рассказывала, что произошло тем вечером, когда она пришла повидать отца.
8
Миа
(Мауи, октябрь прошлого года)Миа в ожидании стояла возле двери. Даже с наступлением сумерек воздух не утратил тепла, и она чувствовала, как за пояс ее шортов устремилась тоненькая струйка пота. Подсунув сзади за пояс палец, она слегка оттянула его, чтобы кожа почувствовала хоть малейшее движение воздуха. Пот выступил под мышками; капельки скатились в ложбинке по груди.
Продолжая ждать, она, затаив дыхание, прислушивалась и наконец услышала звук торопливых шагов, направлявшихся к двери. Чуть отойдя назад, она скрестила руки на груди, потом опустила и вновь скрестила в более свободной манере.
Мик был с нее ростом. В свободной белой рубашке и черных шортах с прицепленным к ним мобильником. Лицо из-за щек казалось круглее, чем на запомнившейся ей фотографии; волосы, которые приобрели стальной серый цвет, чуть поредели и были коротко пострижены. Она обратила внимание, что глаза у него были, как у Кейти, – карие, со светлыми ресницами.
Они внимательно смотрели друг на друга. Миа силилась понять, какие мысли возникли у него в голове при появлении в дверях молоденькой безмолвной женщины. Не промахнулась ли она, одевшись столь непринужденно – в шорты и шлепанцы, в то время как более подобающими моменту были бы платье с босоножками – стиль, который предпочли бы мама и Кейти?
Мик первым нарушил молчание. И произнесенное им слово имело эффект пощечины:
– Да?
Он не понял, кто она.
Не выдержав, она опустила глаза и стала смотреть на придверный коврик, из ворса которого пыталась вырваться запутавшаяся муха. Когда Миа пыталась представлять себе их встречу – а делала она это много-много раз, – ей представлялись естественный порыв Мика обнять ее и, словно ознаменованное этими первыми объятиями, восстановление невидимой связи отца с дочерью. Была она готова и к другому: Мик заявляет, что утекло слишком много времени, или старательно закрывает ее от своей второй жены, которая ничего не знает о ее существовании. Однако ни в одном из своих воображаемых сценариев Миа не предусмотрела, что он может ее не узнать.
- Вытащить из петли - Бернард Корнуэлл - Детектив
- Белая как снег - Самюэль Бьорк - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Лихая скромница - Светлана Алешина - Детектив
- Многие знания – многие печали. Вне времени, вне игры (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы - Детектив
- Жареный лед - Алексей Ермолаев - Детектив
- Человек в пустой квартире - Анатолий Ромов - Детектив
- Подарок дервиша - Игорь Афонский - Детектив
- Звонок другу - Фридрих Незнанский - Детектив
- Программист жизни - Николай Зорин - Детектив
- На раскаленной паутине - Михаил Март - Детектив