Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Позвонили. Мила Михайловна вскочила, бросилась к двери. «Наконец-то, пришла», — подумала она.
На пороге стоял Бородулин. Был он бледный, чуть осунулся, и одежда висела на нем, как с чужого плеча.
— Наконец-то! Отпустили! — охнула она, забыв на миг обо всем, что нарассказывал Косовский. Засуетилась, забегала, схватила его под руку и потянула в комнату.
Тощая, кудрявая блондинка не понравилась Некторову и привела в замешательство, когда вдруг разрыдалась на его груди. Тут же откуда-то появились две девчушки лет пяти и семи, очень похожие на Ивана Игнатьевича, и эта похожесть неожиданно отозвалась теплым еканьем в сердце.
— Что, малышки, как жизнь? — деланно бодрым тоном спросил он, смущенно проходя в комнату и присаживаясь на стул. — Вас зовут…
— Ира и Кира, — быстро подсказала Мила Михайловна, испуганно взглянув на него.
— Ира и Кира, — повторил он.
— Какой ты стал смешной, — девочки рассмеялись. — Когда выздоровеешь, сыграешь с нами в «тумборино»? — спросила младшая.
— Я потом все объясню, — Бородулина прижала к щекам Некторова ладони и жадно заглянула ему в глаза. — И вправду не совсем тот, — пробормотала она. — Погуляйте еще, — отстранила от него девочек.
— Мы так соскучились, — обиделась старшенькая.
— Ты обещал поехать с нами в лес и наловить под цветочками лампумпонов. Мы увидим их, правда? — прошепелявила малышка.
— Обязательно увидим, — Некторов погладил Киру по голове.
Странно знакомым показалось тепло девочкиных волос под рукой, будто уже не раз прикасался к ним. Захотелось обнять ее, усадить к себе на колени, но Мила Михайловна решительно выпроводила дочек за дверь.
«Неужели это память бородулинского тела? — подумал он. — Тогда почему я безразличен к его жене? Более того, она глубоко не симпатична мне».
Он оглянулся. Комната была заставлена самодельными книжными шкафами и стеллажами, между которыми висели большие и маленькие фотографии морских, горных, пещерных пейзажей и странные фотофантазии с непонятными контурами, квадратами, спиралями.
— Этот профессор чуть с приветом, да? — в голосе Бородулиной прозвучала надежда. Муж почти не изменился, и трудно, невозможно было поверить в то, что перед ней чужой человек, как уверял Косовский. — Болтают, вроде ты другой?
— А каким бы вы хотели видеть меня?
— Чего развыкался? Я ведь знаю на тебе любой закоулок.
Некторов смутился. Потом переспросил:
— Так все же, каким вы хотели бы видеть меня?
— Лучшим, — отрезала Мила Михайловна. — Практичным и ответственным за семью. Без заскоков.
И он вдруг всей кожей ощутил, как скучно и тоскливо жилось Бородулину с этой женщиной. Встал, прошелся по комнате. Мила Михайловна забегала рядом:
— Ну хоть скажи что-нибудь, успокой мою душу, — лепетала она. — Что теперь нам делать?
— Да ничего, — сердито ответил он. — Мы с вами совершенно чужие люди.
— Ах ты господи, — она всплеснула руками. — Нет, все это не доходит. Что же, теперь и жить здесь не будешь? А что соседи скажут? Позор-то какой! А девочки? — она вцепилась в его рукав.
— Я-то при чем? — пожал он плечами.
Бородулина возмущенно подскочила:
— Или не эти руки обнимали меня больше семи лет? Не эти губы целовали?
Некторов покраснел. А Мила Михайловна разошлась не на шутку:
— Чихать я хотела, что у тебя нынче в твоем черепке! Вот он ты, с твоими юродивыми глазами нищего мечтателя, от чьих фантазий в этом доме никому ни холодно ни жарко!
— Это уж слишком! — вскипел он, вдруг обидевшись за Бородулина. Дочери обожали вашего мужа. И вот это, — он кивнул на стену с фотографиями, — мне нравится гораздо больше, чем побочная халтура, на которую вы его толкали.
— Еще бы, — горько скривилась Бородулина. — Цирковые фокусы всегда эффектны. А у меня уже сил не было смотреть на эту придурь! — Она подбежала к стене, плюнула в нее, а потом стала одну за другой срывать фотографии и бросать на пол, приговаривая:
— Вот! Вот тебе! И еще вот!
«Ну, чумная баба. Бедняга Бородулин, с какой мегерой жил», — подумал Некторов и незаметно успокаивающе погладил свою руку.
Мила Михайловна была вне себя. Она топтала снимки ногами, комкала, рвала на кусочки.
— Стоп! — вскрикнул он в тот миг, когда Бородулина протянула руку к последней причудливой фотографии. Показалось, что сквозь пятна туманности далекой галактики на фото мелькнуло человеческое лицо.
— А-а-а, самую фокусную пожалел! Еще бы! Два часа возился, мозгуя как бы поинтересней намазать ну хлеб горчицу На, лопай! — она сорвала фотографию и бросила Некторову под ноги.
Он поднял снимок, стал рассматривать его, то приближая к глазам, то отдаляя, и с изумлением обнаружил, что фото двупланово. При близком рассмотрении на нем были какие-то космические завихрения, скопища звезд. Но стоило отвести фото подальше от глаз, как на нем четко вырисовывалось бородулинское лицо Некторов сразу узнал его, а узнав, поразился: оно не было похоже ни на одно изображение Бородулина, с которым его познакомила Октябрева Лицо Ивана Игнатьевича было тонким, одухотворенным, глаза смотрели проницательно, насмешливо и мудро Стоило чуть сдвинуть фото, и лицо исчезало.
— Горчица, намазанная на хлеб, — в раздумье сказал Некторов. Перевернул фото и прочел на обратной стороне: «Превращение». — Что вы сделали с ним, Мила Михайловна? — с горечью сказал он.
— С кем?
— С мужем своим. — Он спрятал фото за пазуху и пошел к двери.
— Куда?! — рванулась Бородулина. Обняла, припала к груди. — Все равно это ты, Ваня! Ты, ты! Голос твой, и все твое!
— Нет, Мила Михайловна, — твердо и неприязненно сказал он. — Но я буду навещать вас и детей, если хотите. Только не устраивайте больше таких сцен.
— А ты докажи, что ты — это не ты! — она неожиданно приняла воинственную позу.
Он мягко отодвинул ее, вышел за дверь и на площадке столкнулся с Октябревой. Она стояла с девочками Бородулиной и рассказывала им что-то забавное, отчего они хлопали в ладоши, смеясь от удовольствия.
— Неужто шпионите? — радостно изумился он.
— Вот еще! Я здесь живу! — вспыхнула девушка. Глаза ее стали огромней, глубже.
Фотография «Превращение» висела теперь на стене в палате Некторова, и он подолгу рассматривал ее. Притягивала не столько техника фотоснимка когда при легком повороте головы из звездной туманности вдруг появлялось лицо, — изумляло само лицо: выражением глаз, одухотворенностью, которая скрашивала неправильные черты, придавая лицу особую, как бы сотворенную самим человеком красоту. Снимок был сделан, вероятно, лет пять-шесть назад. В последнее время Бородулин огрубел, располнел. Уж не потерял ли он и некий жизненный ориентир, проживая с Милой Михайловной? Снимок что-то подсказывал Некторову, но подсказка эта была еще невнятной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Планета МИФ - Вильям Александров - Научная Фантастика
- Банка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Журнал «Если» 2009 № 12 - Борис РУДЕНКО - Научная Фантастика
- Прогресс твой друг! - Заряна Светлая - Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика
- Стажеры. Второе нашествие марсиан - Аркадий Стругацкий - Научная Фантастика
- Роканнон - Урсула Ле Гуин - Научная Фантастика
- Падающего толкни - Кирилл Шарапов - Научная Фантастика