Форма входа
Читем онлайн Солдат трех армий - Бруно Винцер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Конечно, у нас это получилось плохо, конечно, мы не построились по росту, хотя нам это и не было приказано, конечно, должного равнения не было. Мы держали наши чемоданы и картонки как снарядные ящики и мчались с одного конца казарменного двора в другой, взад и вперед. Когда рубашки прилипли к телу и мы действительно имели вид жалких штафирок, нас разбили на отделения и отправили по комнатам.
– Ох, ребята, я думаю, мы здесь хлебнем горя! -полушутя жаловался на берлинском диалекте Генрих Шульц из Шарлоттенбурга{21}.
Он оказался прав. Впрочем, для этого и не нужно было большой проницательности.
Обучение рекрутов в рейхсвере длилось шесть месяцев и было необычайно суровым. Может показаться смешным, что мы с чрезвычайным рвением и усердием заправляли свою койку и, накрывая ее одеялом, подсчитывали число шашечек на одеяле вдоль края кровати; мы с вечера готовили себе бутерброды на утро и съедали их стоя, так как на порядочный завтрак времени не хватало. Через несколько минут после побудки унтер-офицер уже стоял в помещении и неистово нас подгонял. Он наблюдал, как мы моемся – для кое-кого это было необходимо, проверял одежду, уборку комнаты, заправку постели, следил, чтобы был порядок в шкафах и за чистотой посуды. Каждый из нас был уже весь в поту и измучен, когда настоящая «служба» только начиналась.
Итак, как нас предупредили, мы стали учиться правильно стоять и ходить.
– Ну-ка, напрягите, пожалуйста, ягодицы, да так крепко, чтобы могли ими вытащить гвоздь из доски стола!
Первое время мы думали, что разрешается смеяться при этакой шутке, что мы даже должны смеяться, это, мол, солдату положено. Глубокая ошибка! Солдат должен терпеливо сносить все, не обнаруживая никаких чувств. Только в этом случае он стоит правильно.
Сначала надо было стоять, потом ходить, после ходьбы бегать, после бега лежать. Затем встать, потом лечь. Встать! Лечь! Встать!
А так как непрерывное выкрикивание команды могло унтеру наскучить, да и голосовые связки уставали, то скоро дело свелось к жестам. Если унтер указывал большим пальцем вниз, это значило "ложись! " Если он поднимал большой палец вверх, мы вставали.
Потом мы учились делать повороты и развороты:
– Нале-е-е-во! Отделение, кругом марш! Напра-а-а-во! Отделение, кругом марш!
Нас обучали отдавать честь, на обычном языке – «приветствовать». В фуражке и без фуражки. С чемоданом и без чемодана. В одиночку, вдвоем, группами. Стоя и на ходу.
Мы учились ползать на боку, на четвереньках, по-пластунски. Мы мчались галопом, перепрыгивая препятствия, по беговой дорожке, которую мы прозвали «карьерой чиновника», и вскарабкивались на деревья с проворством обезьян. Первый месяц мы ходили шагом только по команде. Остальное время главный способ передвижения был бегом.
Мы выучили наизусть правила внутреннего распорядка в казарме, в помещении и правила хранения вещей в шкафах. Мы изучили знаки различия в армии и на флоте. Мы заучивали названия гарнизонов и номера соединений, пока не усвоили их так прочно, что могли и со сна ответить на вопрос о них. Мы научились наводить глянец на поясной ремень и сапоги, дабы они «блестели, как бычье брюхо при лунном сиянии».
Мы научились чистить ребром монеты внутренние швы сапог и ботинок.
Мы научились песком и металлической щеткой соскабливать нагар с кофейников и котелков.
Нас приучили к тому, что железные печки надо зимой и летом изо дня в день, днем и ночью драить, чтобы они сверкали, как новенькие.
Мы научились натирать мастикой уборные и деревянные части «очка».
Мы научились маршировать. По отделениям, повзводно и ротой.
Мы научились выносить боль не моргнувши.
Мы научились проглатывать оскорбление и тотчас о нем забывать.
Нас приучили говорить, только когда спрашивают.
Мы многому научились – и почти автоматически все больше теряли способность понимать, что в этой мясорубке мы в совершенстве научились только одному – отказываться от собственного мнения, от собственного суждения – и превратились в бездумных исполнителей приказов, для которых существует только слепое повиновение, и больше ничего. Правда, нам казалось, что мы знаем, для чего мы стали солдатами, у нас были расплывчатые национальные идеалы, но мы сознательно или бессознательно уклонялись от возможности, не говоря уж об обязанности, сопоставить полученную здесь «науку» с нашими представлениями и спросить себя, может ли подобное «воинское обучение» привести к добру народ и отечество. Мы отмахивались как от «придирок» от того, что в действительности было системой, такой системой, которая вела к деградации человека и превращала его в безотказно функционирующий винтик военной машины. Мы не только не способны были постигнуть значение роковой эволюции в нашей собственной жизни, но и уловить зависимость нашей психологии от роковой эволюции, происходившей в нашем отечестве; напротив, мы уже мыслили в согласии с извращенной системой понятий наших инструкторов и гордились тем, что перестали быть «жалкими шпаками» и сделались «людьми». И чем дольше мы служили в рейхсвере, чем глубже укоренялось в нас сознание нашей избранности, тем сильнее была уверенность, что «человек» лишь тот, кто принадлежит к «расе господ». Но сначала мы радовались, что наконец стали настоящими солдатами. Правда, в Кольберге генерал уже назвал нас солдатами, и мы ему поверили. Но после строевого обучения мы поняли: хоть генерал, может статься, и важная птица, но царь и бог для нас – ротный фельдфебель.
Итак, мы стали «людьми», и нам дозволено было получить винтовки.
Вручение винтовок было торжественным событием, почти как помолвка или свадьба. Ружье и было «невестой» солдата, его надлежало беречь и лелеять и не отдавать в чужие руки.
Формально лишь теперь истекал срок, в течение которого мы могли взять обратно свое ходатайство о зачислении нас добровольцами в рейхсвер. Однако нас уже в Кольберге привели к присяге и, кроме того, никто и не думал об отказе. Только два солдата, физически непригодные для службы, отправились домой, и то не по собственному желанию, а на основании заключения врачей. Печальные и подавленные, они расстались с нами. Мы их жалели.
Все, чему мы до сих пор обучались, мы теперь повторяли с винтовкой и штыком. К этому прибавились ружейные приемы.
– Ружье на-а плечо! Внимание! На караул! На-а плечо! К ноге!
Засим нас учили стрелять, подняв прицельную рамку, и ловить цель на мушку, заряжать и ставить на предохранитель, разряжать и вынимать патрон.
Мы получили две патронные обоймы и учебные патроны из латуни, а ведь ребенком я играл боевыми патронами. Учебные патроны полагалось ежедневно чистить асидолом. Если они недостаточно блестели, назначались дополнительные полчаса строевой подготовки.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Солдат трех армий - Бруно Винцер бесплатно.
Похожие на Солдат трех армий - Бруно Винцер книги
- Репортажи с переднего края. Записки итальянского военного корреспондента о событиях на Восточном фронте. 1941–1943 - Курцио Малапарти - Биографии и Мемуары
- «Будь проклят Сталинград!» Вермахт в аду - Вигант Вюстер - Биографии и Мемуары
- Последний солдат Третьего рейха - Ги Сайер - Биографии и Мемуары
- Под нами - Чёрное море - Константин Денисов - Биографии и Мемуары
- Невидимый флаг. Фронтовые будни на Восточном фронте. 1941-1945 - Питер Бамм - Биографии и Мемуары
- На линейном крейсере Гебен - Георг Кооп - Биографии и Мемуары
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
- Книга воспоминаний - Игорь Дьяконов - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Воспоминания - Альфред Тирпиц - Биографии и Мемуары
