самую нижнюю части Польши, соприкасающуюся с рекою, то назывались по месту Низовыми, и среди остальных казаков, — таким именно общим именем называются как конные, так и пешие люди, которые собираются по доброй [9] воле для занятий разбоем на границах и для того, чтобы тревожить соседей набегами, — эти Низовые в особенности имели значение и силу, как по своей многочисленности, так и по отважности. Среди этих людей жил с некоторого времени Иван Подкова, по народности Валах, человек низкого происхождения, но отличавшийся физическою силой и приобревший себе прозвание Подкова тем, что разрывал рукою железные лошадиные подковы. При сходстве образа жизни и занятий, он своими обещаниями легко уговорил людей, живших грабежем, напасть вместе с ним на Валахию и передать ему власть над нею. Они захватили Петра, воеводу Валашского, совершенно в расплох и лишили его власти, прежде чем тот мог заподозрить, что ему грозит откуда нибудь оружие. Король, узнав об этом, недовольный уже тем, что без его приказания затронуты были войною чужие границы, и сверх того желая восстановит власть Петра, которому он благоприятствовал, отправил письма в Польшу к некоторым лицам и в Трансильванию к брату своему, князю Христофору, с просьбою оказать помощь Петру. Когда этот последний (т. е. брат) прислал несколько эскадронов всадников и пеших под предводительством Стефана Батория, сына брата своего Андрея, то Подкова, принужденный отступить в польский город Немиров, попал в руки Николая Сенявского, кастеляна Каменецкого, начальствовавшего над пограничными войсками в Руси, и был отослан им к королю. После того как собрался сейм, в первый день совершено было торжественное богослужение, а на другой день было доложено сословиям, каждому порознь, об оскорблениях со стороны Москвитян и Татар, и король спросил: желают ли они вести войну с Москвитянами и Татарами, или с которым нибудь одним из этих двух народов. Решена была война с Москвою, а с Татарами пока отложена. [10] Татарский хан, по отъезде Генриха, делал набеги на границы в то время, как государство было обеспокоено и занято другими делами, и тревожил их опустошениями, грабежом и всякого рода безчеловечием; во время же осады Гданска он сделал хищнический наезд в больших размерах. В самые дни сейма, узнав по слухам о свадебном торжестве, которое справлял для своей родственницы князь Константин Острожский, воевода киевский, хан сделал набег на Волынь и осадил князя Острожского. По усмирении восстания в Гданске, король отправил войско, бывшее под Гданском, в Русь для защиты границ, и уже несколько полков достигли Волыни, когда дошел слух о вторжении Татар. Временное начальство над этим войском король поручил Яну Збаражскому, воеводе Брацлавльскому [64] . Некоторые из польских отрядов, не подалеку от Торчина наткнулись на толпу Татар, которые, еще не зная о приходе войска, совершенно беззаботно занимались грабежем; завязалась тотчас битва и польские полки вышли победителями. Татарский хан, узнав из этого о приближении войск, выслал против Збаражского отборных воинов с обычным поручением, разузнать о намерениях и силах неприятеля. Последние встретились с нашими у Заславля, и когда нападение их храбро было отражено нашими, тотчас возвратились, — а татарский хан, заключив договор с полководцем, между прочим и о том, чтобы тот хлопотал пред королем об удалении от Крымских границ Низовцев, разбои которых он выставлял единственною причиной войны, удалился. Тем не менее решено было на этом сейме не поднимать пока речи о наказании Татар. Да и какой богатой добычи можно было [11] ожидать от неприятеля бедного, кочевого? а между тем на их защиту легко могли подняться войска Турок, тем более, что турецкий султан утверждал, будто земля, на которой они находятся, принадлежит ему и будто они владеют ею как его подручники. Молва приписывала несравненно больше могущества Московскому государству: тем большую славу в настоящем и в потомстве можно получить победою над ним; наградою победы будет служить Ливония, провинция цветущая, некогда богатая средствами и городами, представляющая и теперь множество выгод, особенно вследствие своего приморского положения.

Таким образом решена была война против Москвы, и при этом положено было вести ее в пределах неприятельских, так как прежний способ держать войска внутри собственных границ и только обороняться от врага был осужден на основании происходящего отсюда домашнего вреда и на основании примера прошлого года. Ближайшею затем заботой была забота о денежных средствах. В сенате выбрана была коммисия для того, чтобы обсудить сколько нужно солдат для войны, и какое жалованье положить на каждого солдата. Назначена была подать на каждый лан (югер) по одному злоту, учреждена была подать на пиво в городах и местечках, в размере одной восемнадцатой части с продажной цены каждой бочки. Это была тяжелая подать, подобной которой до того времени никто не помнил; однако все согласились, за исключением только послов воеводств Краковского, Сендомирского и Серадского, сопротивлявшихся на том основании, что они по их словам не имели никаких полномочий насчет одобрения такого налога [65] . Шляхта не [12] хотела подать голоса ни за войну, ни за налог пока король не установит для нее судов, которых она требовала еще во время Сигизмунда Августа, и какие во время междуцарствия сама собою учредила. В древности существовала аппеляция от гродских судов к воеводским, смотря потому, к какому воеводству принадлежал город, затем аппеляция к королю на сейме. Так как Сигизмунд Август весьма редко производил суд вследствие слабого здоровья, то шляхта постоянно просила, чтобы позволено было ей постановлять судей из своей среды. Король противился этому всю свою жизнь. Лишившись таким образом надежды испросить себе эту привиллегию у короля, шляхта во время междуцарствия, прежде чем выбрать королем Генриха, между прочим предложила ему и это условие о передаче судебных дел шляхте, и тот принял оное. Вследствие этого, после отъезда Генриха, шляхта в каждом воеводстве выбрала себе из среды своей в судьи кого ей было угодно для разбора аппеляционных дел. Как и следовало ожидать, отсюда произошла большая путаница во всем. Король Стефан, заметив это, хотел, сколько возможно было, поправить испорченное и восстановить порядок и однообразие, и ради того постановил, чтобы не в каждом воеводстве был особый трибунал, но чтобы каждое большее воеводство избирало по два, а меньшее по одному делегату от шляхты ежегодно, и чтобы эти делегаты, съехавшись с начала в Петроков, от дня св. Мартина до Пасхи заседали и судили для шляхты Великой Польши, а затем от Пасхи до убора жатвы в Люблине для Малопольской шляхты. Суд в частных делах переходил при

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 102

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Записки о московской войне - Рейнгольд Гейденштейн бесплатно.

Похожие на Записки о московской войне - Рейнгольд Гейденштейн книги

Отпадение Малороссии от Польши. Том 3 - Пантелеймон Кулиш - История
История воссоединения Руси. Том 1 - Пантелеймон Кулиш - История
Донской хронограф. Хронологическая история донских казаков - Г. Коваленко - История
Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
Иезуитский крест Великого Петра - Лев Анисов - История
История Петра Великого - Александр Густавович Брикнер - Биографии и Мемуары / Исторические приключения / История
КУЛИКОВСКАЯ БИТВА и рождение Московской Руси - Александр Широкорад - История
Самые странные в мире. Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели - Джозеф Хенрик - История / Обществознание / Психология
О, Иерусалим! - Ларри Коллинз - История
Трактат о вдохновенье, рождающем великие изобретения - Владимир Орлов - История

Оставить комментарий